Бердымухамедов в Узбекистане сыграл свою игру

Президенты Туркмении и Узбекистана открыли в Ташкенте парк «Ашхабад». Фото с сайта www.president.uz

Президент Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедов в ходе визита в Ташкент предложил Узбекистану партнерство в проекте строительства газопровода TAPI (Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия) и максимально использовать инфраструктуру морских портов в Каспийском море. При этом более конкретные вопросы, связанные с облегчением визового режима между двумя странами, открытием прямого авиасообщения между Ташкентом и Ашхабадом, а также другими узбекскими городами и прикаспийским, Туркменбаши остались нерешенными.

Туркменистан – одна из стран, куда получить визу сложнее, чем в США, Великобританию и некоторые другие страны. Это относится не только к туристам, но и к жителям приграничных территорий. В Туркменистане в Ташаузской области и Чарджоу проживает большая узбекская диаспора, в Узбекистане – туркмены живут вдоль Амударьи, на территории Бухарской, Кашкадарьинской, Сурхандарьинской и Хорезмской областей. Родственники годами не видятся. Съездить в гости друг к другу, на свадьбу или похороны стоит немалых усилий. Одни вынуждены обращаться за визой в Ашхабад, другие – в Ташкент. При этом уверенности, что визу выдадут, нет.

«Вопрос облегчения визового режима на встрече двух президентов не рассматривался. Внешняя политика Узбекистана заходит настолько далеко, насколько готов партнер. Если, например, в Таджикистане готовы к отмене виз на 30 дней, то и Узбекистан с готовностью отвечает тем же. Если Киргизия предлагает совместные проекты, то Ташкент поддерживает ее по всем вопросам. Облегчение визового режима с Туркменистаном – важнейший вопрос для населения двух стран, особенно приграничных областей – не решен. Туркменистан – единственная страна региона, которая не имеет прямого авиасообщения с соседями, авиарейсов нет даже между Ашхабадом и Ташкентом. Это может быть мелочь, но на самом деле это показатель уровня двустороннего сотрудничества. Туркменистан – закрытая страна и открываться не хочет. Но рано или поздно придется», – сказал «НГ» директор ташкентского центра исследовательских инициатив «Ma’no» Бахтиёр Эргашев.

К снятию визовых барьеров подталкивает развитие общих транспортно-коммуникационных проектов. В частности, речь идет о строительстве автомобильного и железнодорожного маршрута от китайских портов через Узбекистан, Туркменистан, Каспий в порты Средиземного моря. Президент Бердымухамедов предложил Узбекистану изучить возможности использования инфраструктуры морских портов в Каспийском море. Он сообщил, что Ашхабад готов к совместной работе по созданию коридора Узбекистан – Туркменистан – Каспийское море – южный коридор «с выходом как на европейский, так и на ближневосточные рынки». И пригласил президента Узбекистана Шавката Мирзиёева приехать на открытие международного морского порта в Туркменбаши 2 мая.

Глава Туркменистана подтвердил ранее взятые обязательства в организации транзитного коридора Центральная Азия – Ближний Восток по маршруту Казахстан – Узбекистан – Туркменистан – Иран – Оман. «Сотрудничество Туркменистана и Узбекистана выступает сегодня, я бы отметил, стратегическим фактором устойчивости и позитивного развития процессов на пространстве стран Центральной Азии. Речь идет прежде всего о регионе, свободном от конфликтов и конфронтации – надежном звене долгосрочной стабильности в Азии и арене международного партнерства», – сказал Гурбангулы Бердымухамедов по итогам переговоров с Шавкатом Мирзиёевым. Главы государств отметили значимость газопровода TAPI. Мирзиёев на брифинге для журналистов объявил, что «Узбекистан намерен участвовать в проекте строительства газопровода TAPI».

По мнению Бахтиёра Эргашева, с коммерческой точки зрения газопровод TAPI для Ташкента не представляет интереса – у Узбекистана нет лишнего газа для экспорта в Афганистан, Пакистан и Индию, поэтому он ограничится политической поддержкой проекта, поскольку он коррелирует с другим железнодорожным проектом Мазари-Шариф – Герат с выходом на иранский порт Чорбахр, который будет строить Узбекистан. «Эти проекты усиливают друг друга тем, что для их реализации нужны хоть какое-то политическое согласие, диалог, консенсус и гарантии безопасности», – сказал Эргашев.

Доктор политических наук, член научного совета Института исследований Центральной Азии и Афганистана «Иран–Восток» (Иран) Игорь Панкратенко сказал «НГ», что речь идет о серьезном шаге Ташкента на афганском направлении: «История TAPI лишь на 10% – история дерзкого инженерно-технического проекта. Все остальное – это большая политическая игра. Главная стратегическая задача Шавката Мирзиёева на внешнеполитическом направлении – максимальное повышение международного статуса Узбекистана минимум до уровня основного модератора в диалоге Центральная Азия – внерегиональные державы. Один из логических путей ее достижения лежит именно через Кабул и все с ним связанное. Станет ли TAPI экономической реальностью – не знает никто. Но то, что через эту проблему можно решить массу своих вопросов в регионе, понимают все – от Эр-Рияда до Пекина».