Туркменистан избавляется от русского языка

Русский язык выведен из учебной программы туркменских школ. Фото сайта turkmenportal.com

Туркменский МИД оставил без ответа ноту российского внешнеполитического ведомства по поводу сокращения сферы образования на русском языке в своей стране. Ситуация, когда вначале закрываются русские школы, классы, затем запрещается использовать русский язык, на постсоветском пространстве возникает не впервые. Этот путь уже прошли Грузия и Украина, и он направлен на отход от России.

Власти Туркменистана ликвидируют образование на русском языке. До 2030 года в стране не должно остаться русских классов в туркменских школах. Об этом сообщило Радио «Азатлык» (туркменская служба Радио «Свободы»). По другой информации, этот процесс должен завершиться к 2025 году. Процесс закрытия русских классов начался неожиданно, без предупреждения учеников и их родителей (см. «НГ» от 01.09.20).

Возмущенным родителям, которые устроили несанкционированный митинг, объяснили это решение администрации школ борьбой с распространением коронавируса. Напомним, что туркменские власти по-прежнему отрицают наличие коронавируса в стране. Поэтому родители считают, что коронавирус стал лишь предлогом для того, чтобы избавиться от русских классов. Примечательно, что в русских классах обучаются не только дети славянской национальности, но и туркмены. Желающих обучаться на русском в Туркменистане настолько много, что всем мест не хватает. Русские классы укомплектовывали по 45–50 учеников. Но чтобы попасть в такой класс, надо было еще дать взятку в размере от 400 до 2000 долл. Именно это обстоятельство и вызвало недовольство родителей, которые заплатили большие деньги за обучение своего чада в русском классе, а его перевели в туркменский, где уровень образования гораздо ниже.

МИД РФ 15 сентября направил ноту в МИД Туркменистана с просьбой прояснить ситуацию в целях восстановления русскоязычных классов, что отвечало бы положениям Договора о дружбе и сотрудничестве между Российской Федерацией и Туркменистаном от 23 апреля 2002 года, предусматривающего поощрение изучения русского языка в Туркменистане и туркменского языка в РФ. «В связи с обращениями к нам по этой проблеме и обеспокоенностью общественности из-за сложившегося положения выражаем надежду на то, что туркменистанская сторона в духе традиционно дружественных отношений между двумя странами не допустит сокращения сферы образования на русском языке в стране», – говорится в обращении российского внешнеполитического ведомства. Однако Ашхабад пока хранит молчание.

Одновременно, по информации Радио «Азатлык», запреты на использование русского языка начались на бытовом уровне, пока в провинции. Так, местные власти города Туркменабад и ряда прилегающих районов требуют, чтобы в туркменских семьях дома говорили только на туркменском. «Нарушителям» угрожают увольнением с работы.

Точной причины, из-за чего начались языковые репрессии, не знает никто. Поскольку президент Гурбангулы Бердымухамедов никаких заявлений не делал. Понятно только, что без его указа никто не мог взять на себя смелость упразднить русский язык в Туркменистане. Но, по слухам, гонения на русский связаны с недавним инцидентом в аэропорту Ашхабада, когда покидавшие страну этнические туркмены после прохождения контроля и посадки в самолет демонстративно порвали свои туркменские паспорта. Президент якобы рассвирепел и распорядился ликвидировать все русские классы, кроме школы им. Пушкина, которую на свои деньги построил «Газпром».

«Реакция Бердымухамедова полностью соответствует методам и принципам поведения туркменских властей. Так было в 2004 году, когда разгневанный президент Сапармурат Ниязов после показа на российском ТВ фильма о наркотрафике, который шел через Туркменистан, и причастности к нему высших чинов в силовых структурах распорядился снести здание Театра им. Пушкина. Потом, правда, за причастность к наркотрафику были арестованы и осуждены многие силовики. Но театр был разрушен, многие актеры покинули страну. Через шесть месяцев, после вмешательства общественности и российского президента Владимира Путина – глава РФ лично позвонил Ниязову – театру передали старое здание клуба Шелкомотальной фабрики им. 8 Марта на окраине Ашхабада», – сказал «НГ» туркменский эксперт Сердар Айтаков.

«Я не думаю, что такие решения принимаются на волне эмоционального порыва, пусть это даже первое лицо, и первое лицо в такой стране, как Туркменистан. Причины более глубокие. Тот факт, что туркменский МИД не отреагировал на ноту российского МИДа, лишний раз указывает, что министр иностранных дел Туркменистана, он же первый вице-премьер правительства страны Рашид Мередов, давно считается проводником западной политики. С его мнением считается и президент Бердымухамедов. Антироссийская политика – явление в туркменской внешней политике не новое. Апеллируя к своему нейтралитету, Туркменистан мечется между разными векторами, среди которых российского вектора на самом деле нет», – сказал «НГ» доктор исторических наук, эксперт по Центральной Азии и Среднему Востоку Александр Князев.

Определенный поворот, по мнению эксперта, случился в 2019 году, после того как российский «Газпром» возобновил ограниченные поставки туркменского газа. Затем были и другие договоренности. «Но, вероятно, это не понравилось внешним акторам, которые хотели бы видеть туркменскую политику отдельно от России. Поэтому можно предполагать об определенном западном влиянии, в частности, турецком. Да и турецкие школы остаются в Туркменистане, хотя их количество в последние годы сократилось», – отметил Князев.

Туркменская внешняя политика кардинально отличается от политики соседних центральноазиатских стран в том, что касается интересов России. «Действия туркменской власти направлены на срыв позитивных тенденций в двусторонних отношениях», – подчеркнул Князев.

Однако эксперт не склонен считать, что примеру Ашхабада могут последовать соседние центральноазиатские страны. Напротив, был момент, когда сокращалось образовательное, информационное и языковое взаимодействие с Россией со стороны некоторых стран региона. Сегодня ситуация кардинально поменялась. «Можно выделить поведение руководства Узбекистана, которое понимает объективную экономическую зависимость, прежде всего в сфере трудовой миграции и выхода узбекских товаров на российские рынки. Все это обуславливает необходимость сохранения определенного, даже не юридического, а фактического статуса русского языка. Более того, в республике активно открываются филиалы российских вузов, и поэтому репрессивных мер в отношении русского языка не происходит. Таджикистан наверстывает упущенное в сфере образования. За последнее десятилетние обучение на русском значительно сократилось, сейчас при помощи РФ открываются русские школы, и руководство республики этому не препятствует. Опять же исходя из простых прагматических соображений, связанных с огромной по масштабам страны трудовой миграцией. Нет также больших проблем в Киргизии и Казахстане. Туркмения в этом отношении выделяется как наиболее слабое звено», – отметил эксперт.