Виктория Панфилова
Первый саммит «Центральная Азия – Япония» завершился подписанием Токийской декларации и заявлениями о дружбе.
Фото Reuters
В Токио состоялся первый саммит диалога «Центральная Азия – Япония» (C5+1). Встреча премьер-министра Санаэ Такаичи с главами пяти государств региона завершилась подписанием знаковой Токийской декларации и масштабного пакета соглашений между бизнес-структурами, подтвердив амбиции Токио в Центральной Азии (ЦА). Япония намерена в течение ближайших пяти лет реализовать в регионе ряд бизнес-проектов на сумму 3 трлн иен (около 20 млрд долл.). Тем не менее растущая конкуренция мировых держав в регионе ставит под вопрос способность Японии конвертировать дипломатический успех в долгосрочное стратегическое доминирование.
2025 год завершается встречей на высшем уровне в рамках формата «С5+1» – «Центральная Азия – Япония». В течение года прошли аналогичные саммиты с ЕС, Китаем, Россией, США и Италией.
Теперь интерес к формату проявила Южная Корея, анонсировав встречу глав государств на 2026 год. Такая динамика свидетельствует о возрастающем интересе к Центральной Азии как самостоятельному региональному партнеру и об институциональном укреплении самого формата.
«Прошедший саммит стал моментом истины, вызвавшим очевидное напряжение в Пекине. Эта встреча не только напомнила о том, что именно Япония интегрировала формат «5+1» в глобальную повестку (см. «НГ» от 10.12.25), но и окончательно закрепила новый статус региона: Центральная Азия перестала быть геополитической периферией», – сказал «НГ» политолог, директор Центра экспертных инициатив «Ой Ордо» Игорь Шестаков. По его мнению, сегодня ведущие мировые державы, включая Японию, активно конкурируют за симпатии центральноазиатских игроков. Токио, всегда внимательно отслеживавший активность Китая в регионе, переходит от пассивного наблюдения к стратегии широкого торгово-экономического взаимодействия. Даже несмотря на то, что помимо редкоземельных металлов, странам ЦА удивить Японию нечем. «При этом стратегический интерес Токио очевиден: минимизировать доминирующее влияние Пекина в сердце Евразии», – подчеркнул Шестаков.
Политолог, директор Группы оценки рисков Досым Сатпаев также считает, что Япония готова участвовать в конкуренции за регион с другими геополитическими игроками, у некоторых из которых больше экономических и политических козырей в руках. «У Японии есть одно важное преимущество, которого нет ни у США, ни у России или Китая. Это хорошая репутация инновационного государства, которое, несмотря на свою историю, не отягощено имперскими комплексами и готово вести диалог со странами Центральной Азии на равных, без попытки играть первую скрипку. И для стран Центральной Азии сотрудничество с Японией может быть отличным политическим и экономическим контрбалансом в отношениях с другими геополитическими игроками», – сказал «НГ» Сатпаев.
Страны Центральной Азии, со своей стороны, четко артикулировали свои приоритеты. В основе их стратегии лежит запрос на японские инновации в критически важных секторах – от модернизации энергетической инфраструктуры и развития транспортных коридоров до внедрения зеленых технологий и декарбонизации. Концепция сотрудничества строится на прагматичной формуле «сырье в обмен на технологии», что позволяет региону переходить от экспорта ресурсов к производству продукции с высокой добавленной стоимостью.
Так, например, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев назвал цифровизацию и образование фундаментом партнерства с Токио. На переговорах с премьер-министром Санаэ Такаичи Токаев подчеркнул: Казахстан уверенно идет по пути «цифровой страны», подтверждая это открытием центра ИИ Alem.ai и запуском суперкомпьютеров на базе американских технологий. Он отметил, что в следующем году в республике стартует стратегия Digital Qazaqstan, которая охватит все – от промышленности до социальной сферы. Токаев высоко оценил японские технологические разработки, подчеркнув их надежность и высокий уровень технологичности. Казахстан поддержал Токийскую инициативу, предусматривающую запуск нового формата партнерства в сфере искусственного интеллекта между странами Центральной Азии и Японией. В качестве инфраструктурной базы для данной платформы он предложил задействовать Astana Hub и центр Alem.ai – площадки с уже сформированной международной экосистемой и необходимыми институциональными ресурсами. По итогам переговоров стороны подписали более 40 соглашений коммерческого характера на общую сумму почти в 4 млрд долл.
Узбекистан и Япония вышли на уровень «расширенного стратегического партнерства». Как отметил президент Шавкат Мирзиёев, на переговорах с премьером Санаэ Такаичи «был заложен фундамент для взаимодействия, ориентированного на десятилетия вперед». В приоритете – зеленая энергия, IT-сфера, глубокая декарбонизация промышленности и совместная работа в области критических минералов. Япония рассматривает Узбекистан как ключевого гаранта своей экономической безопасности, особенно в вопросах поставок урана.
Узбекистан рассчитывает реализовать весь портфель сформированных к саммиту проектов кооперации, пакет подготовленных документов на сумму свыше 12 млрд долл. Для их продвижения глава Узбекистана предложил создать совместную инвестиционную платформу и уникальную экономическую зону в Самаркандской области, работающую по японским стандартам. В следующем году намечено провести в Самарканде первый форум регионов двух стран.
Премьер-министр Санаэ Такаичи сообщила, что в рамках поддержки устойчивого экономического роста Узбекистана Япония приняла решение предоставить кредиты в иенах для развития животноводства, гранты на приобретение медицинского оборудования и финансирование частных инвестиций для улучшения доступа к финансовым ресурсам для микро-, малых и средних предприятий.
Таджикистан заинтересован в развитии логистики и транспортных коммуникаций и предлагает Японии принять участие в строительстве логистических и агрологистических комплексов для развития транзитных грузоперевозок в приграничных регионах на севере и юге республики. Президент Эмомали Рахмон заявил о готовности Таджикистана к широкому сотрудничеству в добыче и переработке природных ресурсов и подчеркнул важность сохранения водных ресурсов как основы продовольственной безопасности, энергетики и устойчивого развития.
Поэтому особое внимание в стратегии Токио уделил развитию Транскаспийского международного транспортного маршрута (ТМТМ), для оптимизации которого Япония предоставит оборудование, а также планам по запуску прямых авиарейсов между странами уже в 2026 году, которые должны значительно ускорить деловое взаимодействие, что крайне важно для японской бизнес-культуры.
Новым вектором сотрудничества, как подчеркнул Шестаков, стало активное вовлечение Японии в водно-энергетическую повестку ЦА. «Если ранее Токио дистанцировался от этих острых вопросов, то теперь предлагает технологические решения не только в сфере жизнеобеспечения, но и его безопасности», – отметил эксперт. Он полагает, что внешние игроки будут использовать этот фактор, чтобы, с одной стороны, предлагать свои технологии по минимизации рисков в водной сфере, с другой – получить статус некоего международного арбитра, который будет говорить о справедливости распределения водных ресурсов. То есть играть на этом региональном поле исходя из своих национальных интересов.
«Данный саммит не просто закрепил экономические связи, но и окончательно вывел Центральную Азию из геополитической тени, превратив регион в ключевой узел глобальной политики», – не исключает Шестаков.
Особое место в стратегии Токио занимает «мягкая сила», имеющая мало общего с классическими культурными центрами. С 2006 года Япония реализует точечный проект по подготовке управленческих кадров для ключевых ведомств региона (министерств экономики, финансов и энергетики). В отличие от гуманитарных инициатив других игроков это работа с действующим государственным аппаратом. Токио формирует лояльный пул профессионалов, обученных по японским стандартам управления, что является долгосрочной инвестицией в региональное влияние. Впрочем, классические японские университеты появятся в Казахстане и Узбекистане.
Эксперты резюмируют, что Япония заходит в регион как поставщик эксклюзивных технологических решений. Несмотря на внушительные суммы, озвученные в ходе переговоров, японский подход отличает консервативный прагматизм. В отличие от волатильной политики Запада японская стратегия характеризуется последовательностью и надежностью: если обязательства взяты, они будут исполнены.
