Жанна Смаль ВОПРОС:
Сегодня документ часто становится предметом игры. За примером далеко ходить не нужно. Самый серьезный документ ≈ деньги не раз уже обыгрывались нашими художниками (можно вспомнить проект Галереи Гельмана). С другой стороны, нетрудно представить, что после некоторых случаев нападения на музеи (еще пример: Бренер, исполосовавший знаком доллара картину Малевича в Амстердаме), музеи, давно уже увлеченные открытием своих виртуальных филиалов, вполне могут прибегать к услугам качественных копий (не раз приходилось слышать, что настоящих шедевров в постоянной экспозиции немного). Это вообще наказуемо или нет? И в какой момент игра с документом переходит в подделку?
ОТВЕТ:
Вряд ли можно предъявить претензии музеям, галереям и т.п. в том случае, если к обозрению предложена копия, а не оригинал. Не подлинный документ сам по себе. Даже если такая претензия появится, то музей или галерея руководствовались в своих действиях целью сохранения ценности, для чего они и существуют. Бывают случаи, когда предлагается фальшивка в качестве подлинника, но это другая история: ошибка эксперта. Это вопрос квалификации эксперта, стало быть, репутации музея, но опять же не обман. Вообще говорить об обмане в искусстве сложно, когда речь не идет о продаже ценностей. И здесь допустима даже игра на грани.
Дарья Гармоненко