Владимир Пименов ПРОЕКТ новой военной доктрины крайне необходим для дальнейшего развития в стране военной реформы, отвечающей как переходному состоянию российской экономики, так и изменившейся геополитической обстановке в мире. Во многом представленный проект в достаточной степени выполняет эту роль, в первую очередь в части оценки и прогноза военно-политической ситуации и глубокой системной проработки угроз военной безопасности. Принципиально важным следует считать закрепленное доктриной положение о создании военной организации государства. Таким образом, не только нормативно закрепляется целостность государственного военного устройства, но и снимаются долго длившиеся разногласия о приоритетности и роли различных войск и воинских формирований в обеспечении военной безопасности.
В части военно-политических и военно-стратегических основ обеспечения военной безопасности России сделан заметный прорыв как в понятийном и методологическом развитии системы военного строительства, так и в разработке практических мер по их реализации в переходный период российских реформ. К сожалению, того же самого нельзя сказать в отношении военно-экономических основ военной доктрины. Более того, данный проект не только не развивает "Основных положений военной доктрины РФ" 1993 г. в части экономических основ военно-технической политики, но и в определенной степени отступает от той роли, которая отводилась экономическому базису военной доктрины на начальном этапе реформ в России.
Но прежде чем раскрыть эти отступления, следует напомнить, что на нынешнем переходном этапе реформ не менее остро, чем в 1993-м и даже в 1997 г. воспринимается положение Концепции национальной безопасности РФ о том, что "национальные интересы России в области экономики являются ключевыми. Комплексное... их решение... возможно только на основе устойчивого функционирования многоотраслевого высокотехнологичного производства, способного обеспечить ведущие отрасли экономики качественными сырьем и оборудованием, армию - вооружением..."
Упомянутые отступления состоят в следующем.
Военно-экономические основы в данном проекте военной доктрины оказались оторванными от целей и задач военно-технического обеспечения военной безопасности РФ, на что, по сути, и должен быть направлен экономический механизм их реализации, в первую очередь в применении научно-технических достижений, передовых технологий, прогрессивных материалов при проведении научно-исследовательских работ для опережающего создания новых поколений вооружения и военной техники (ВВТ).
Сформулированные в п.3.2. основные задачи военно-экономического обеспечения в отрыве от целевых установок по обеспечению военной безопасности, рассмотренных в первом разделе военно-политических основ (пп.1.7.-1.10.), воспринимаются как весьма общие и декларативные типа "обеспечение объективных потребностей военной организации в финансовых средствах и материально-технических ресурсах", "развитие научно-технической, технологической и производственной базы военной организации..." и т.п. Проявившаяся оторванность военно-технических и военно-экономических вопросов обеспечения военной безопасности нарушила тем самым целостность в реализации государственной оборонно-промышленной политики, направленной на развитие оборонно-промышленного комплекса.
Второе отступление связано, по сществу, с нарушением принципа основ военного строительства, когда из состава компонентов военной организации исключен оборонно-промышленный комплекс. В п - 1.26. дословно записано: "Строительство и подготовка компонентов военной организации государства - Вооруженных сил, других войск, воинских формирований и органов - осуществляется в соответствии с нормативными правовыми актами, регламентирующими их деятельность, по скоординированным и согласованным программам и планам".
Представляется, что это не просто ошибочно сформулированное положение, кстати закрепленное основами (Концепцией) Государственной политики РФ по военному строительству, утвержденными президентом Российской Федерации, а позиция разработчиков проекта военной доктрины такова - реформирование ОПК также не является элементом комплексной военной реформы. На это указывает п. 1.29., во втором абзаце которого сказано: "В рамках военной реформы осуществляется взаимосвязанное, скоординированное реформирование Вооруженных сил Российской Федерации и других компонентов военной организации государства".
Данные положения не только ошибочны чисто методологически, но и не соответствуют реальной действительности, при которой основой согласованного и координированного развития ОПК и Вооруженных сил и других войск и воинских формирований являются Государственная программа вооружения, Программа развития оборонно-промышленного потенциала, Программа реструктуризации и конверсии оборонной промышленности и ряд других программ. По-видимому, подобная ситуация, при которой нет четкого нормативного правового понимания сути и содержания военной реформы, является следствием того, что на протяжении последних четырех лет (с 1996 г.) в Государственной Думе обсуждается и до сих пор не принят федеральный закон "О военной реформе" в Российской Федерации. Не принят также и федеральный закон о государственном регулировании деятельности по реформированию ОПК и тем самым не задействован механизм реализации основных положений Концепции национальной безопасности и военной доктрины.
Не следовало бы так остро реагировать на подобные методологические погрешности в вопросах военной организации и содержания военной реформы, если бы не последствия, появившиеся из-за этого в проекте военной доктрины.
Третье отступление связано с тем, что сместив оборонно-промышленный комплекс на обочину реформы, сместили и приоритеты военно-технического обеспечения военной безопасности Российской Федерации.
Из доктрины исчезли такие основополагающие принципы и приоритеты военно-технического развития, как:
1. Приоритет опережающего развития фундаментальных и прикладных исследований и военно-конструкторских разработок, позволяющих эффективно реагировать на возникающие военные угрозы и военно-технические прорывы.
2. Принципы учета при обеспечении потребностей военной организации (Вооруженных сил и других войск) в вооружении, военной технике и имуществе научно-технических и экономических возможностей государства.
3. Принципы рационального использования оборонно-промышленного потенциала, предусматривающие, в частности:
- упреждающую компенсацию возможных негативных последствий уменьшения объема военных разработок и производства вооружения, военной, специальной техники и имущества;
- гарантированное обеспечение финансовыми и материально-техническими ресурсами работ по созданию ВВТ;
- организацию исследований и разработок конкурентоспособных и импортозамещающих перспективных технологий, в том числе технологий двойного назначения;
- постоянный обмен технологиями двойного назначения и их совместное использование с учетом интересов государства и производителей.
- объективную потребность в совершенствовании системы государственного управления разработкой и производством ВВТ в условиях изменения форм собственности.
Четвертое отступление. В тексте проекта военной доктрины вообще отсутствует само понятие "оборонно-промышленный потенциал" как научно-технологическая, кадровая и производственная основа создания ВВТ не только в текущем производстве, но и как базис для перспективного и долгосрочного развития вооружения и военной техники.
На необходимость содержания в военной доктрине триады, устанавливающей характер строительства Вооруженных сил, методы боевой подготовки войск и способы их решения, определяемые уровнем развития производительных сил, указал еще Михаил Фрунзе при отработке первой отечественной военной доктрины России в 1918 г. Сегодняшнее понимание производительных сил в полной мере дает основание заменить их понятием научно-технического и промышленного потенциала.
Понятие "оборонно-промышленный потенциал", введенное, кстати, именно "Основными положениями военной доктрины" 1993 г., заменено в проекте нового документа весьма расплывчатым и далеко не адекватным по сути понятием "научно-технического, конструкторского и производственного задела" (п. 3.2.). Последний, по определению, обозначает лишь накопление изделий или полуфабрикатов сверх производственной потребности и, конечно, не может служить ни характеристикой экономико-технологического развития ОПК, ни основой прогноза развития экономики для реализации долгосрочных программ вооружения.
Введение в 1993 г. в методологию и практику макроэкономического планирования оборонной промышленности такого емкого по содержанию и масштабности параметра, как оборонно-промышленный потенциал, послужило в последующие годы реформ основой для принятия ряда важнейших решений в области военного строительства в Российской Федерации.
Так, в обеспечении требований "Основных положений военной доктрины" и заложенных в ней принципов и приоритетов развития оборонно-промышленного потенциала (ОПП) была разработана Программа развития ОПП, которая не только служит основой для реализации оборонными НИИ, КБ и предприятиями долгосрочной Государственной программы вооружений, но и явилась базой для формирования Федеральной программы реструктуризации и конверсии оборонной промышленности.
Пятое отступление касается исключения из военной доктрины принципа учета экономических возможностей государства при реализации задач военного строительства РФ, также заложенного еще на начальном этапе реформ 1993 г. С подобным исключением ни в коей мере нельзя согласиться. Вывод оборонной промышленности из кризиса, в котором она оказалась за период реформ 1992-1999 гг., не может служить откатом к былым временам неограниченного финансирования ОПК. Речь должна идти о рациональном соотношении потребностей страны в обеспечении необходимого уровня защищенности интересов России и ее экономических возможностей и жестком (и, по возможности, законодательном) установлении уровня таких средств и механизма их реализации.
Есть все основания считать, что именно доктринальное требование о принципах гарантированного обеспечения финансовыми ресурсами работ по созданию ВВТ явилось основой для установления на период до 2005 г. предельного уровня расходов федерального бюджета по разделу "Национальная оборона" не менее 3,5% от валового внутреннего продукта (ВВП), а приоритет опережающего развития фундаментальных и прикладных исследований, направленных на создание новейших вооружений, стал основой для выделения на военные НИОКР затрат на уровне не ниже предельно устанавливаемого президентом Российской Федерации в общей структуре затрат на национальную оборону.
Тот же доктринальный принцип рационального использования оборонно-промышленного потенциала послужил импульсом для разработки и реализации Федеральной целевой программы "Национальная технологическая база", реализуемой высокотехнологичными организациями ОПК, а также был использован в Программе реструктуризации и конверсии при реформировании оборонной промышленности, в основу которого положена военно-гражданская интеграция.
Таким образом, национальная безопасность России, в том числе ее военная безопасность, должны обеспечиваться не только ее военной мощью, но и наличием высокотехнологичной научной и промышленной базы и конкурентоспособной экономики, ориентированной на выпуск высококачественной продукции с низкими издержками. Именно необходимость учитывать при решении вопросов оснащения Вооруженных сил, других войск и воинских формирований Российской Федерации новейшим вооружением и военной техникой экономические возможности государства и дефицит финансовых и материальных ресурсов должна быть заложена в экономические основы военной доктрины как исходный принцип механизма обеспечения военной безопасности России.
В этом отношении представляется крайне актуальным в разделе экономических основ военной доктрины усилить роль производственно-технологической реструктуризации оборонных производств как возможных способов сохранения и эффективного использования оборонно-промышленного потенциала. Особенно важно это в условиях нынешнего переходного состояния отечественной экономики, когда загрузка производственных мощностей значительно ниже предельно допустимого критического уровня.
Вполне правомерным стоило бы указать в этом разделе военной доктрины на необходимость развития методов модернизации как важных стратегических подходов при создании ВВТ в условиях ограниченного финансирования и имеющих существенные преимущества для сегодняшней российской экономики: во-первых, подобная стратегия позволяет усовершенствовать то вооружение и технику, модернизация которых через новое производство невозможна из-за отсутствия финансирования; во-вторых, модернизация требует такого производственного потенциала, который может быть использован для резкого повышения эффективности военного производства в чрезвычайной ситуации; в-третьих, что наиболее важно, модернизация сохраняет базу для производства будущих вооружений.
В целом, по опыту становления системы военного строительства в России, военная доктрина как основополагающий документ российской государственности оказывает существенное созидательное влияние на весь ход военных преобразований в стране.
Чтобы не утратить эту тенденцию и создать предпосылки для дальнейшего положительного продвижения по пути военной реформы, необходимо, чтобы новая военная доктрина содержала в себе достаточно четко выверенные и адекватные переходному периоду реформ установки, ориентирующие на дальнейшее развитие оборонного потенциала страны.
