Борис Груздев Специфическая особенность мышления военных руководителей состоит в необходимости творчески решать противоречивые задачи в условиях единоборства с противником. Она предполагает соответствующие способы и методы его формирования. В связи с этим постоянно присутствует проблема соотношения фундаментального и специального, теоретического и практического аспектов военного образования, а в более широком плане - проблема взаимосвязи содержания и методики обучения с теорией военного искусства и практикой военного дела.
Если теория, по энциклопедическому определению, - это "система основных идей в той или иной области знаний, форма научного знания, дающая целостное представление о закономерностях и существенных связях действительности", то и теоретическая подготовка в военном образовании должна строиться на изучении законов (закономерностей), принципов военного дела, отражающих его повторяющиеся причинно-следственные связи. Однако законы (закономерности) военного дела, носящие "вероятностно-статистический" характер, не имеют такой обязательной направленности, как законы природы. В каждом конкретном случае военачальник любого ранга не может полностью рассчитывать на то, что его решения обязательно приведут к результату, обусловленному соответствующими законами и закономерностями.
На практике необходимо постоянно разрешать противоречия между относительной устойчивостью теории и исключительной изменчивостью боевой обстановки. В каждый момент боевых действий законы вооруженной борьбы проявляются в виде противоречивых тенденций, а не реализуются однозначно. Более того, в различных условиях одни и те же закономерности могут даже вступать в противоречие между собой. Такие сложные взаимоотношения теории и практики военного искусства обусловили специфический характер взаимосвязи военной науки и военного образования, особенно в оперативно-тактической и тактико-специальной областях подготовки офицеров.
Не понимание, а запоминание
Исторически сложилось, что массовая подготовка офицеров руководящих кадров по большей части ведется на основе заучивания уставов и последующего механического выполнения их требований.
Руководящие (уставные) документы носят двойственный характер. С одной стороны, они отражают положения современной военной науки, с другой - имеют ярко выраженную практическую направленность. Вместе с тем действующие уставы характеризуются жесткой регламентацией большинства тактических нормативов. Установлены количественные показатели полос (участков, районов) боевых действий, участков прорыва, системы оборонительных позиций и районов, исходных, выжидательных районов, районов сосредоточения, рубежей развертывания, величина темпов наступления, состав элементов боевого порядка, удаление пунктов управления и т.д. Фактически полностью нормированы действия подразделений, частей и соединений.
Построение теоретической подготовки на основе разъяснения и обоснования руководящих документов уставного характера во многом обусловлено направленностью военного образования на формирование военного руководителя определенного масштаба. Тактическая подготовка "разорвана" между военными училищами и военными академиями видов ВС и родов войск, изучение оперативного искусства - между этими военными академиями и Военной академией Генерального штаба. Фактически в военных училищах не изучается теория тактики, основное содержание тактических дисциплин осваивается на уровне "уметь" в пределах подготовки к практической деятельности в масштабе подразделений. В соответствии с этим в учебниках и других учебных материалах для высших военных училищ делается попытка создания искусственных теорий тактики взвода-батальона, а в военных академиях - полка-дивизии. Исходя из этого, за основу теоретической подготовки в военных училищах и военных академиях принимаются соответствующие составные части боевых уставов. Изначально не формируется цельное оперативно-тактическое мышление офицера.
Очевидно, уместно напомнить мнение выдающегося русского военного теоретика-педагога Александра Свечина, который считал, что "приступ к изучению стратегии должен относиться к началу серьезных занятий военным искусством", что "нельзя откладывать изучение стратегии до момента выдвижения на ответственный полководческий пост". Таким образом, Свечин высказывался за необходимость изначальной фундаментальной военно-теоретической подготовки всего офицерского состава. Данный подход принципиально отличается от "прикладного" метода обучения, имеющего сторонников и сегодня.
До сих по-разному понимается проблема соотношения фундаментального, теоретического и специального в оперативно-тактической и тактико-специальной подготовке. Как правило, фундаментальное отражается в виде общих вводных курсов ("Введение в теорию общевойскового боя", "Основы оперативного искусства" и др.) и вводных курсов по разделам оперативно-тактических и тактико-специальных дисциплин ("Основы оборонительного боя", "Сущность и характерные черты наступательного боя" и др.). Типовое содержание этих вводных курсов включает общий понятийный аппарат и изложение в описательной форме характерных признаков боя (операции) и принципов их ведения.
Однако законы (закономерности) военного искусства во вводных курсах практически не изучаются, а характерные черты и принципы боя и операции только декларируются и оторваны от последующего изложения и обоснования боевых задач, боевых порядков (оперативного построения) войск, способов ведения боевых действий и т.п. Фактически важнейшие категории военного искусства предназначаются для простого запоминания, что существенно обедняет понимание фундаментального в военном образовании.
В значительной степени репродуктивный характер учебников относится и к их важнейшей части - обоснованию изучаемых положений. Оно имеет формальный характер, рассматривается как учебный прием, то есть требует только работы памяти обучаемого. В результате теоретические знания сводятся к знанию устава. Так формируется "уставное" мышление офицеров, которое развивается в военных училищах, преобладает в войсках и окончательно закрепляется в академиях.
В лекционных курсах, как правило, не раскрываются законы и принципы современных боевых действий, а излагаются частные следствия действия этих законов и рекомендации по их практическому использованию. Такой подход отражает широко распространенное требование к военным руководителям как к носителям конкретных конечных знаний при значительно меньшем интересе к способам формирования этих знаний. Теоретические знания отождествляются со знанием руководящих документов.
Расширение диапазона видов войн и военных конфликтов, средств вооруженной борьбы, способов ее ведения резко обострило проблему изучения многочисленных и разнообразных вариантов боевых действий. Не прекращается подготовка офицеров к отражению крупномасштабной агрессии. Однако параллельно в образовательный процесс потребовалось вводить изучение локальных, региональных войн, вооруженных конфликтов.
"Приложение" к теории
В военном образовании ведущее место должна занимать практика. Однако она попадает в подчиненное положение по отношению к руководящим документам. Обучаемым, как правило, приходится укладываться в рамки соответствующих нормативов.
Анализ учебно-методических материалов для практических занятий показывает, что до 70-80% учебного времени тратится на заслушивание докладов обучаемых. Такая форма работы не способствует индивидуализации обучения. Как следствие, в практике войск достаточно распространено принятие решения методом механического "наложения" иллюстрированных схем, изложенных в учебниках и пособиях, на конкретную обстановку.
Пути решения проблем
Необходимость знания положений уставов, наставлений и руководств ни в малейшей степени не подвергается сомнению. Речь идет о принципиальном изменении методов познания этих положений.
Во-первых, теоретическую подготовку следует приблизить к содержанию теории военного искусства за счет максимально возможного и целесообразного изъятия "прослойки" в виде уставных документов между военной наукой и содержанием соответствующих дисциплин.
Фундаментальную часть теоретической подготовки должно составлять познание законов (закономерностей) и принципов военного искусства, а не механическое их запоминание. Поскольку эти законы и принципы отражают противоречивую сущность явлений вооруженной борьбы, то оперативно-тактическую и тактико-специальную подготовку следует начинать именно со вскрытия этих противоречий. Такой подход может иметь высокую эффективность.
На смену существующей схеме обучения (нормативное положение - его обоснование - практическое применение) должна придти другая модель: от противоречивой сущности явления - к законам (закономерностям), принципам военного искусства, к построенным на их основе правилам и способам действий, далее - к их практическому применению. Уставные положения должны осмысливаться через изучение и осознание внутренней противоречивой сущности явлений военного дела. Именно в случае, когда правила и способы действий не объявлены, когда заданы только исходные данные, процесс обучения приобретает творческий, индивидуальный характер.
Такую схему процесса обучения следовало бы реализовать в учебниках и лекционных курсах. Например, изложение теоретического материала по контрнаступлению после отражения вторжения противника целесообразно начинать с анализа возможного состояния и характера действий противника, при которых создаются условия для перехода в контрнаступление. Далее следует рассмотреть возможности противника по созданию обороны. При этом особое внимание нужно обратить на такие характеристики противника, в противоречие с которыми будут вступать соответствующие показатели наших войск (укомплектованность войск противника, его возможности по огневому поражению в обороне, время, необходимое для создания обороны, и др.). Затем анализируются состояние и характер действий наших войск с выделением показателей, определяющих возможности перехода в контрнаступление. Далее, на основе сопоставления, проблема успеха контрнаступления формулируется как противоречие между потребностями для достижения цели и имеющимися возможностями. При такой модели способы и порядок перехода в контрнаступление не провозглашаются как узаконенные в начале изложения материала.
В основу лекционного курса, особенно его фундаментальной части, также следует положить схему обучения, начинающуюся с анализа противоречивой сущности изучаемого явления с последующим выходом на закономерности, принципы и способы действий.
Что касается практической подготовки, то она не может оставаться только "приложением" теории и нормативных положений к конкретной обстановке. Практическая подготовка должна продолжать изучение сущности явлений военного дела, усвоение закономерностей военного искусства и их использования через правила и способы действий.
В требования к созданию оперативно-тактической обстановки для практических занятий целесообразно внести коррективы. Очевидно, следует отказаться от механического повторения в учебном процессе реальной методики организации боевых действий, когда каждое нижестоящее звено войск получает комплект соответствующих распорядительных документов из старшего звена. Например, при изучении обороны полка в боевом распоряжении и указаниях командира дивизии указываются участок обороны, направление сосредоточения основных усилий, рубежи позиций, требуемые плотности средств поражения, маршруты выдвижения на участок обороны, определяется общий порядок огневого поражения противника и т.д. В реальной деятельности это правильно. В учебном процессе обучаемый должен осознать эти положения самостоятельно, а не получить их в готовом, приказном виде.
Занятия по оценке обстановки и принятию решения целесообразно строить на основе ввода обучаемых в проблемные ситуации постановкой вопросов-заданий, отражающих конкретные противоречивые аспекты данной задачи. Это позволяет обучаемому реально "увидеть" противника, зримо представить характер его действий, сравнить его возможности с возможностями наших войск. В этой связи в практической подготовке следует сместить центр тяжести в обучении "через доклады" в сторону индивидуальной самостоятельной работы с организацией текущего контроля каждого обучаемого.
Дарья Гармоненко 
