Александр Калядин Согласно Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении (КХО) 5 декабря 1999 г. должна была начаться ликвидация боевых отравляющих веществ, накопленных Советским Союзом за годы холодной войны. К 2000 г. по графику КХО надлежало уничтожить первые 400 т боевых отравляющих веществ (1% от общего количества), к маю 2002 г. - 8000 т (20%), к маю 2004 г. - 18 000 т. К маю 2007 г. уничтожению подлежат 40 000 т (100% запасов). Однако маловероятно, что данный график удастся выдержать, поскольку в России в конце 1999 г. не было ни одного готового завода по уничтожению химического оружия.
ОПАСНОЕ НАСЛЕДСТВО
Это не только проблема России. Она касается широкого круга государств, и в первую очередь тех, кто взял на себя политические обязательства содействовать обезвреживанию советских химических арсеналов - крупнейших в мире объявленных запасов химического оружия.
В период холодной войны Советский Союз накапливал запасы химического оружия, стремясь создать потенциал военно-политического сдерживания США, которые до начала 70-х гг. обладали превосходством в ядерном вооружении. В конце 80-х гг. СССР и США отказались от стратегии химического сдерживания в пользу полного запрещения химического оружия. Этот подход, поддержанный большинством государств, позволил к началу 1992 г. согласовать текст многосторонней Конвенции о запрещении химического оружия. Но к тому времени Советский Союз распался, и в мировой политике возникла проблема уничтожения химических арсеналов несуществующего государства. С самого начала она получила международное измерение. Из 15 бывших союзных республик только Российская Федерация изъявила готовность взять на себя ответственность за уничтожение этих арсеналов с учетом своих реальных возможностей. Правда, поначалу восемь других бывших советских республик, вошедших в СНГ, дали согласие принять участие в финансировании таких мероприятий и даже подписали 15 мая 1992 г. вместе с РФ соответствующее соглашение, но своего обещания не сдержали. Остальные шесть - вообще уклонились от какого-либо участия в ликвидации опасного советского наследия.
В таких условиях перед Россией встала дилемма - как относиться к Конвенции? Ведь она предусматривает жесткие сроки уничтожения ХО (десять лет с возможным пятилетним продлением), строгие международные процедуры уничтожения и уведомлений о химических объектах, систему контроля над химикатами, создание в этих целях Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО). Для России затраты, связанные с обязательствами по Конвенции, в течение десяти лет составили бы 6-7 млрд. долл. С самого начала стало ясно, что это непосильное бремя для нового государства, находящегося в процессе глубочайших преобразований и переживающего серьезные экономические трудности.
Ситуация подсказывала два принципиально разных подхода к решению указанной проблемы.
Первый: Россия сохраняет за собой свободу самой решать, как и в какие сроки уничтожать запасы химического оружия, исходя из своих экономических возможностей, то есть руководствуется исключительно национальными приоритетами и не связывает себя обременительными международными обязательствами по условиям и срокам уничтожения ОВ.
Второй: Россия не блокирует соглашения по Конвенции и присоединяется к ней, предварительно заручившись согласием международного сообщества, экономически благополучных государств участвовать в целевом финансировании мероприятий по уничтожению запасов химического оружия на территории РФ.
"ДЖЕНТЛЬМЕНСКАЯ ДОГОВОРЕННОСТЬ"
В итоге консультаций между демократической Россией и западными странами - активными сторонниками Конвенции была достигнута "джентльменская договоренность" (правда, вне рамок КХО). Россия подтвердила, что берет на себя ответственность за уничтожение химических арсеналов бывшего Советского Союза. В свою очередь заинтересованные западные государства обязались предоставить России на долгосрочной основе содействие в деле химической демилитаризации.
Присоединившись к Конвенции о запрещении химического оружия, Россия начала выполнять важнейшую функцию в интересах других бывших союзных государств и мирового сообщества. За истекшие годы РФ предприняла настойчивые усилия, чтобы соответствовать стандартам КХО. В результате принятия комплекса законодательных и административных мер по основным вопросам химического разоружения в стране создана национальная законодательная и нормативная база, позволяющая в полном объеме вести работы в области химического разоружения в соответствии с требованиями КХО.
В предусмотренные Конвенцией сроки Россия передала в ОЗХО совокупные первоначальные объявления о запасах ХО, бывших объектах по его производству, о химикатах, подлежащих международному контролю. На территории РФ проведены международные инспекции всех объявленных объектов. Она выполнила в полном объеме и другие необходимые процедуры. Претензий к РФ не было предъявлено.
Проделана определенная работа по материальной подготовке к соблюдению основного обязательства Конвенции, касающегося самого уничтожении ХО, хотя депрессивная экономика и задержки в получении обещанного крупномасштабного финансового иностранного содействия строительству заводов по уничтожению химического оружия создали значительные препятствия на пути выполнения этого конвенционального обязательства.
Подготовительные работы в районах строительства объектов по уничтожению ХО (по созданию социальной инфраструктуры) начаты практически по всем регионам, но их объем находится в прямой зависимости от финансовых возможностей государственного заказчика - Министерства обороны РФ. Начато строительство первоочередного объекта по уничтожению ХО в п. Горный (Саратовская обл.). Но он строится в замедленном темпе из-за недостаточного финансирования (на объекте должны быть построены две установки по уничтожению химического оружия; технологическое оборудование для них поставила Германия). Начаты подготовительные работы по созданию на территории Щучанского района Курганской области объекта по уничтожению запасов ХО, хранящихся в этом районе, но их перспективы зависят от поступления обещанного финансового содействия США.
Хотя состояние федерального бюджета не позволило сразу же в полном объеме финансировать Федеральную программу уничтожения ХО, но и в этом плане, казалось, наметились некоторые подвижки. В сравнении с 1996 г. в последующие два года объемы финансирования этой программы увеличивались (с 6,8 млн. руб. в 1996 г. до 158,9 млн. в 1998 г.). Финансовый крах августа 1998 г. подорвал возможности финансирования за счет федерального бюджета работ по химической демилитаризации.
Позднее улучшение общеэкономической ситуации в стране создало определенные предпосылки для исправления положения дел. В проекте федерального бюджета 2001 г. на цели химического разоружения закладывается 2 млрд. 695 млн. руб., то есть в 6 раз больше средств, чем было в 2000 г.
ДВОЙНАЯ ИГРА?
Определенное содействие России оказали в 90-е гг. США и Германия, а также Швеция, Нидерланды и Финляндия. О готовности предоставить финансовую помощь заявляли Великобритания, Италия, а также Европейский союз. В период 1998-1999 гг. состоялись две международные встречи по вопросам оказания содействия России в уничтожении ХО, в которых приняли участие около 30 стран - потенциальных доноров, а также некоторые международные организации. Считается, что они заложили определенную основу для кооперации.
Но наблюдается и негативная для нас тенденция. Не нашел решения вопрос о развитии на долговременной основе сотрудничества с Россией государств, оказывающих ей помощь или принявших решение об этом. Партнеры обещали России до середины 2000 г. оказать финансово-техническую помощь в размере 370 млн. долл. Фактически на эти цели было выделено 240 млн. долл., к тому же часть этих средств страны-доноры израсходовали на покрытие собственных административных издержек. По оценкам экспертов, международная помощь России, предоставленная до сих пор, составляет 6% от общей стоимости ликвидации арсеналов химического оружия бывшего СССР.
Содействие Запада России в области химической демилитаризации носило ограниченный характер. Оно неадекватно масштабу проблем, связанных с уничтожением советских химических арсеналов. В частности, ресурсы, как правило, не предоставляются на решение социально-экономических задач, имеющих жизненное значение для населения районов, где намечено уничтожать оружие. Большинство европейских стран вообще уклонилось от участия в финансировании работ в рассматриваемой области на территории России, либо их участие носило символический характер.
В значительной мере не материализовались обещания стран-доноров резко увеличить поток помощи РФ в строительстве объектов по уничтожению химического оружия после российской ратификации КХО. Более того, в последнее время антироссийски настроенные круги на Западе добиваются фактического аннулирования ранее достигнутых договоренностей с Россией о сотрудничестве по вопросам химической демилитаризации. США заявили, что в 2000 г. приостанавливают свои работы по созданию промышленной зоны в районе Щучьего, где намечено строительство завода по уничтожению химического оружия. Строительство этого объекта (мощность 1200 т в год) планировалось осуществить за счет безвозмездной финансовой и технической помощи США. В этой связи уместно отметить, что до сих пор содействие США России в деле ликвидации химического оружия осуществлялось в рамках Программы совместного уменьшения угрозы. Но программа завершается в конце 2001 г., то есть задолго до того, когда должны быть уничтожены основные запасы химического оружия на территории России. В настоящее время США (на которые приходится свыше 70% объявленной зарубежной помощи), больше настроены на то, чтобы сокращать содействие в строительстве объекта по уничтожению ХО в районе п. Щучьего. На 2000/2001 финансовый год конгресс США не выделил России каких-либо средств на эти цели.
Невольно закрадываются подозрения: а не ведут ли определенные круги на Западе дело к тому, чтобы, грубо говоря, "кинуть" Россию по своим обязательствам в отношении советских химических арсеналов? Это было бы не только аморально, но и недальновидно, нанесло бы вред общим интересам, глобальному режиму химического разоружения и нераспространения. Если это ощущение верно, то российские творцы упомянутой выше "джентльменской договоренности" проявили наивность, доверившись заверениям своих западных партнеров.
Ситуация с работами по программе ликвидации ХО в России после финансового краха августа 1998 г. действительно резко осложнилась. Это сделало остро необходимым выполнение обязательств по оказанию содействия РФ в создании объектов по уничтожению ХО. Причем эту работу предпочтительнее вести на основе не только двустороннего, но и многостороннего международного сотрудничества. Необходимо также расширение круга стран, участвующих в процессе, вовлечение в него международного финансового сообщества, прежде всего Всемирного банка и Международного валютного фонда. Речь идет не о филантропии, не о получении неких подаяний или "подачек на бедность". Суть в необходимости последовательного и честного исполнения партнерами РФ по КХО обязательств относительно материального участия в программе уничтожения запасов ХО на территории России, которые они сами взяли на себя в 1992 г., что, кстати говоря, не перестало соответствовать их собственным долгосрочным национальным интересам.
Российские власти имеют все основания поставить вопрос о предоставлении России на льготных условиях (частично на безвозмездной основе) крупного сверхдолгосрочного кредита специально на эту программу под гарантии федерального правительства с учетом того обстоятельства, что затраты России на выполнение взятых обязательств по КХО оцениваются в 6-7 млрд. долл.
Эффективность Федеральной программы уничтожения химического оружия напрямую зависит также от облегчения бремени обслуживания и уменьшения основной суммы внешней задолженности России.
БЕЗОПАСНОСТЬ НЕДЕЛИМА
Представляется правомерным поставить перед кредиторами России - ведущими членами МВФ, ВБ, Парижского клуба - вопрос о списании долга СССР и радикальной реструктуризации российского долга с учетом того бремени, которое взвалила на себя Россия по ликвидации арсеналов химического оружия бывшего СССР. Тем более что все государства - члены названных международных учреждений являются участниками ОЗХО.
Россия могла бы согласиться на то, чтобы государства, предоставляющие финансовую помощь, создали международный орган, который бы координировал реализацию соответствующих проектов. Благодаря подобному подходу появилась бы возможность для создания многосторонней базы межгосударственного сотрудничества, менее подверженной внутриполитическому давлению в странах-донорах. С другой стороны, это может способствовать большей транспарентности соответствующей деятельности в РФ и снятию конкретных озабоченностей на Западе (относительно состояния бывших советских предприятий по производству ХО, складов оружия, возможностей разработки новых ОВ, передачи технологий двойного назначения другим странам и т.п.).
Вместе с тем Россия должна быть готовой к иному варианту развития международных событий. Не исключено, что государства-держатели долга бывшего СССР и потенциальные кредиторы РФ, являющиеся одновременно и членами Организации по запрещению химического оружия, предпочтут по тем или иным соображениям пренебречь своими обязательствами по оказанию реального содействия России. В этом случае российская сторона, на наш взгляд, вправе жестко настаивать на том, что выполнение РФ конвенциальных обязательств, имеющих финансовые последствия, должно находиться в прямой зависимости от поступления оговоренных средств, а также от учета интересов России в части списания советского долга. В частности, это может в первую очередь коснуться соблюдения промежуточного графика уничтожения химического оружия (апрель 2000 г., апрель 2002 г. и т.д.).
