Забыли о технике

Бурно обсуждаемая реформа Вооруженных сил РФ предполагает в основном их сокращение. Обязательным условием этого должно быть обеспечение максимально возможного потенциала и качества вооружения, оставшегося от сокращения. И то, и другое может быть обеспечено за счет организации и осуществления технического обеспечения (ТО). Актуальность обостряется при этом необходимостью решения задачи стратегического сдерживания возможного противника при одновременном повышении требований к обеспечению ядерной и экологической безопасности.

Максимальная компенсация количественных потерь может быть достигнута лишь на основе установления определяющей роли ТО в общей системе обеспечения боевых действий частей и соединений видов ВС РФ.

Между тем роль и место ТО в реализации предназначения видов ВС РФ постоянно и необоснованно занижаются. Несмотря на многочисленные примеры происшедших в последнее время техногенных катастроф и трагедий с большими человеческими жертвами, материальными потерями и финансовыми затратами, недопонимание технического аспекта остается в сознании большей части военного руководства.

Приоритеты среди видов обеспечения боевых действий расставляются в основном путем вынесения субъективных оценок, большей частью базирующихся на сложившейся (далеко не оптимальной) организационно-штатной структуре управления ВС РФ. Как следует из анализа применяемых методов и принципов управления, не всегда для обоснования существующих и вновь формируемых структур управления войсками и оружием применяется научный подход.

Недопонимание технического аспекта при решении задач стратегического ядерного сдерживания или пренебрежение им, выбор политических или конъюнктурных приоритетов над техническим неминуемо приводили и приводят к снижению показателя эффективности боевого применения ракетно-ядерного оружия. Например, еще во времена СССР из-за осознанного нарушения военно-политическим руководством установленного порядка отработки создаваемых ракетных комплексов (РК) в течение нескольких лет на боевом дежурстве стояли боевые РК, которые при определенных условиях не смогли бы выполнить боевую задачу. Устранение последствий этого нарушения в управлении ТО потребовало огромных материальных и финансовых затрат.

ЧАСТЬ БОЛЬШЕ ЦЕЛОГО

В области ТО нередко принимаются решения организационно-технического характера, не подкрепляющиеся сколько-нибудь убедительными аргументами. Основой их нередко являются конъюнктурные соображения, а не научный подход. В немалой степени этому способствует отсутствие качественно разработанных концептуальных документов, четко определяющих основные направления в решении проблем ТО.

Так, в Военной доктрине не уделено должного внимания военно-техническим аспектам строительства ВС РФ, до настоящего времени не принята концепция ТО. В этой области понятий существует терминологическая неразбериха. Поэтому становится возможной плохая подготовка руководящих документов даже на самом высоком уровне. В качестве примера можно привести директиву Верховного главнокомандующего ВС РФ от 14 января 1999 г. по техническому обеспечению РВСН. Ознакомившись с ней, приходишь к выводу, что, во-первых, исполнители данного документа не потрудились привлечь для его разработки соответствующих специалистов РВСН, в результате оказались весьма далекими от понятия ТО боевых действий войск. Во-вторых, весьма сомнителен уровень компетентности советников, помощников и консультантов, допустивших на подпись президента такой сырой и неграмотно разработанный документ.

В последние годы стало правилом, что при разработке руководящих документов в области ТО основным, определяющим органом почему-то являются штабы, а не управления (службы) вооружения. Почему-то командиры, командующие, главкомы и министр обороны, которые объективно не заинтересованы в конъюнктурном подходе при решении задач обеспечения боевых действий, передают свои функции по принятию решений в части ТО своим начальникам штабов, не всегда заинтересованным и практически всегда не подготовленным к объективному решению рассматриваемых проблем. Во многом это определяется тем, что в Вооруженных силах отсутствует единый орган управления ТО, который в интересах реализации единой цели решал бы в единой увязке задачи создания, эксплуатации и применения вооружения и другой военной техники по назначению.

Совершенно необоснован разрыв процессов управления созданием и эксплуатацией вооружения. Непонятно, как можно эффективно управлять ТО в целом, если уровень органа и должностного лица, отвечающего за него в ВС РФ (организационно-плановое управление по ТО), ниже уровня органа и должностного лица, отвечающего за его составную часть. Напомним, что за эксплуатацию вооружения отвечает начальник эксплуатации и ремонта ВВТ ВС РФ (начальник ГАБТУ МО), за ядерно-техническое обеспечение - начальник 12-го Главного управления Минобороны, за автобронетанковую технику - начальник ГАБТУ МО.

По причине имеющихся противоречий в области управления ТО важнейшие аспекты данного вида обеспечения стратегических действий (операций, боевых действий) могут решаться сегодня единолично начальником Генштаба, не имеющим соответствующей технической квалификации ни формально, ни по существу. Примером отрицательных последствий такой структуры управления является выход в свет директивы НГШ, предписывающей абсолютно необоснованный вывод из единой системы технического обеспечения ядерно-технического обеспечения и его ликвидацию с передачей в ведение начальников штабов несвойственных им функций по управлению техническим состоянием ядерных боеприпасов. При этом мнение РВСН, не совпадающее с подобным подходом, просто игнорируется без всяких объяснений. Такой подход к реформированию ТО существенно усугубляет проблему целостности управления ракетно-ядерным оружием и ядерной безопасностью.

В настоящее время в недрах Генштаба готовится решение о выводе ядерных частей из непосредственного подчинения командиров ракетных дивизий. Следует еще и еще раз взвесить, к каким тяжелым последствиям это может привести.

Для иллюстрации важности сказанного приведу пример последствий нарушения целостности управления ракетно-ядерным оружием. В середине 90-х годов, в процессе ликвидации комплексов Первомайской ракетной дивизии и передачи головных частей России, в силу известных обстоятельств управление оказалось раздробленным. Украина решила не выполнять установленный Россией порядок хранения и передачи боевых блоков, снятых с ликвидируемых боевых ракетных комплексов. В результате количество демонтируемых и находящихся на хранении в одном сооружении боевых блоков намного превысило допустимое значение. В свою очередь, уменьшенное расстояние между ядерными боеприпасами и нарушение технологии их хранения привели к обмену между ними нейтронным и гамма-излучением, что вызвало нагрев боеприпасов и нарастание радиационного фона. Лишь экстренно принятые меры, в том числе и помощь зарубежных стран, позволили предотвратить второй Чернобыль.

ВОПРОСЫ К ГЕНШТАБУ

Становится все более очевидным, что Генштаб решает задачу сокращения ВС РФ далеко не рациональным образом. Складывается впечатление, что его руководящий состав в недостаточной степени осознает важность технико-экономического обоснования при решении сложных военно-политических и экономических проблем. Многие действия Генштаба не поддаются никакой логике.

Непонятно, почему Генштаб в обход решения Совета безопасности о том, что соединения и части постоянной готовности не должны сокращаться, так настойчиво планирует ликвидировать РВСН - наиболее мощную, наиболее боеготовую и наиболее защищенную наземную группировку СЯС?

Также неясно, зачем так спешно, со значительным опережением договорных сроков планируется ликвидировать в первую очередь наиболее мощные, боеготовые, точные, защищенные и наименее затратные в эксплуатации стационарные РК?

Не поддается никакому объяснению разрабатываемый Генштабом план ликвидации РК РВСН, согласно которому в первую очередь уничтожаются комплексы, которые не исчерпали своего эксплуатационного ресурса и могли бы успешно выполнять задачи стратегического ядерного сдерживания еще в течение 4-10 лет. При этом оставляются на боевом дежурстве РК аналогичного типа с уже истекшими сроками эксплуатации.

Ради повышения темпов сокращения ракетно-ядерного потенциала России Генштаб навязывает РВСН технологию дежурства сокращенными силами, которые уже сегодня выполняют свои обязанности на пределе человеческих и технических возможностей. Думают ли начальник Генштаба и его первый заместитель, что при этом помимо снижения показателя эффективности боевого применения ракетно-ядерного оружия повышается вероятность происшествия на нем.

Вывод напрашивается сам собой: до тех пор пока на уровне ВС РФ не будет пересмотрена существующая структура управления техническим обеспечением, говорить о каком-либо их реформировании представляется преждевременным.