Диакон Александр Определение роли, значения, возможностей и ответственности современных СМИ с точки зрения церковного права напрямую связано с правильным пониманием исторической и общественной природы массмедиа. Однако понимание сущности журналистики - проблема поистине пушкинская как по масштабу, так и по глубине исторической памяти. "И мало горя мне/ свободно ли печать/ морочит олухов, иль чуткая цензура/ В журнальных замыслах стесняет балагура". Если уж просвещенная публика считала, что печать призвана "морочить олухов", то разного рода политическим авантюристам и вовсе пристало ударить в "Колокол" и посчитать газету "коллективным пропагандистом и организатором". С тех пор как "к штыку приравнялось перо", общество присвоило СМИ мистические свойства "четвертой власти". Новейшие представления о СМИ как о бизнесе, где нет места нравственности и все основано лишь на коммерческой выгоде, также не способствуют пониманию их сути.
Все эти недостатки во взглядах на прессу присущи и священноначалию РПЦ. В сегодняшних определениях Церкви в отношении СМИ преобладает, скорее, морально-этический, чем правовой подход. Другой крайностью являются определения и заявления Священного Синода РПЦ, где содержатся угрозы канонического прещения или общественного бойкота в отношении светских СМИ, на которые заведомо не распространяются нормы церковного права. (Определение Священного Синода РПЦ от 3.10.1997 "о ряде антицерковных публикаций, вышедших в свет в газетах "Русь Православная" (бывшее приложение к газете "Советская Россия") и "Московский комсомолец", а также заявление от 1.12.1997 г. по поводу демонстрации 9.11.1997 г. фильма "Последнее искушение Христа" на канале НТВ.) Учитывая, что "теория заговора" достаточно распространена среди верующих, то представления о том, что все критические публикации выполнены с определенным умыслом, "на заказ", являют собой самое ходовое объяснение любой статьи, затрагивающей негативные явления церковной жизни.
Другой тип реакции на критические публикации - это отсутствие всякой реакции по принципу: "нет реакции - нет проблемы". Однако такое молчание свидетельствует не столько о духовной крепости молчащего, сколько о слабости позиции, открытом пренебрежении общественным мнением и отсутствии канонического сознания.
В 2000 г. в РПЦ появились два важных церковных документа, касающихся отношения к СМИ. С 5 по 10 марта в Москве проходил Конгресс православной прессы под девизом "Христианская свобода и независимость журналиста". Но настоящим девизом выступления архиепископа Бронницкого Тихона могли бы стать слова "без епископа нет прессы". Выступление изобиловало военной лексикой в отношении СМИ, позволяющих себе критику Церкви: "враги", "война", "уничтожить" и т.д. Эти СМИ обвинялись в нарушении церковной заповеди - "не судите". Некоторые пассажи стоит привести целиком: "Особенно неприглядно выглядят стремления некоторых публицистов, пишущих на церковные темы, апеллировать в своей полемике со священноначалием к светскому общественному мнению. Конечно, в святых канонах нет непосредственного установления, запрещающего такую апелляцию, но я думаю, что ее можно рассматривать точно так же, как апелляцию к гражданской власти в церковных делах, что прямо запрещено канонами. Замечу также, что прежде, чем рассматривать жалобу от клирика или мирянина против епископа, следует изучить вопрос о самом подателе жалобы, каково о нем общественное мнение и чисты ли его побуждения". Характерной чертой конгресса было умолчание о Законе РФ "О средствах массовой информации", который регламентирует деятельность как светских, так и церковных СМИ.
В этом смысле от документов конгресса выгодно отличается XV глава Основ социальной концепции РПЦ "Церковь и светские СМИ", где декларируется преимущественно этический подход к СМИ и утверждается прежде всего нравственная ответственность журналиста (XV.1). Пункт XV.2 декларирует принцип "избирательного сотрудничества" Церкви и СМИ. Пункт XV.3 освещает причины конфликтов между Церковью и СМИ и возможные способы их преодоления. Принципиально важно, что вина за конфликт может возлагаться и на представителей Церкви: "Взаимоотношения Церкви и светских СМИ подчас также омрачаются по вине самих священнослужителей и мирян, например, в случаях неоправданного отказа журналистам в доступе к информации, болезненной реакции на правильную и корректную критику". Возможность канонического прещения в отношении журналистов за греховные деяния ограничивается фактом их принадлежности к РПЦ. Стоит обратить внимание, что среди мер в отношении СМИ, публикующих критические материалы в отношении Церкви, предусмотрено "обращение к органам государственной власти для разрешения конфликта". Если под государственной властью понимается исключительно судебная власть, которая и призвана разрешать все конфликты в области гражданского права, то это свидетельствует о нашем врастании в правовое государства. Однако расплывчатость формулировки не исключает возможности обращения к "административному ресурсу" для разрешения конфликтных ситуаций.
Стоит сравнить Основы социальной концепции РПЦ с Декретом Второго Ватиканского Собора "О средствах массовой коммуникации" ("Inter mirifica") от 4.12.1963 г. В декрете практически отсутствует раздел, посвященный конфликтам Церкви и СМИ, много внимания уделено использованию СМИ в деле церковной проповеди. Исключительно важным является указание на ответственность пользователей СМИ, которая определяется свободой их выбора.
Мы видим, что сегодня существует целый ряд негативных стереотипов в отношении СМИ, что затрудняет выработать правильный канонический подход к этому явлению. Но мистификация природы СМИ не должна скрывать настоящей природы масс-медиа, заставить отказаться от серьезного отношения к ним. Несмотря на ярко выраженные техногенные формы, по своему социальному статусу СМИ являются выражением личного суждения и общественного мнения. Особенности современных СМИ, конечно же, существуют, но носят исключительно количественный характер. Истории были известны и возможная по тем временам оперативность, и широта охвата аудитории, и избирательность в этой области, даже наличие особых технологий подачи информации, не говоря уже о существовании особого слоя лиц, живущего за счет передачи мнений и новостей, будь то европейские герольды или древнерусские калики перехожии. Для нас важно подчеркнуть, что СМИ гораздо более важная и древняя в жизни общества вещь, чем просто PR, не сводимая к искусственно создаваемому влиянию тех или иных общественных групп.
Поскольку стройную правовую концепцию возможно построить лишь на основе понятий, отражающих сущность явления, то взгляд канонического права на СМИ должен основываться на их понимании как функции общественного мнения или личного суждения, неотличимого правовым подходом от его устной формы. При таком взгляде на СМИ мы можем утверждать, что они не только могут косвенно рассматриваться различными нормами канонического права, но и то, что каноническое права предусматривает их обязательность в церковной жизни независимо от внешних форм.
Прежде всего значение общественного мнения и положения учитывается при определении права обвинения в адрес представителя клира. Целый ряд апостольских правил и древних Соборов ограничивает это право для лиц, не принадлежащих к Церкви (АП.75, IIВС.6, Карф.144), находящихся под церковным судом и их родственников (IIВС.6, Карф.143), ведущих безнравственный образ жизни (Карф.28, 50), социально-зависимых и пораженных в гражданских правах (Карф.144), судей, уже рассматривавших данное дело (Карф.70) и уличенных в лжесвидетельстве (Карф.145).
Казалось бы, вопрос о возможности поднимать проблемы церковной жизни с вынесением суждений об этом в СМИ, не принадлежащих Церкви, отпадает сам собой. Однако все ограничения касаются случаев внутрицерковных дел, связанных с вероучительной, богослужебной и иерархической деятельностью Церкви. По всем иным делам (каноническое право называет их "нецерковными", "мирскими" или "частными" делами) жалоба должна приниматься от всякого лица (IIВС.6, Карф.28, 144). Обязательными предварительным условием рассмотрения жалобы является исследование "общественного мнения" об истце (IVВС.21), которое может повлиять на ход разбирательства, но не может быть причиной отклонения иска.
Целый ряд правил говорит о досаждении представителю клира (Ап.55, 56). Однако современный перевод этого термина существенно искажает его понимание. Канонические нормы используют здесь глагол, означающий оскорбление словом в отличие от оскорбления действием, при этом каноны (Ап.84) знают выражение "досадить не по правде". Следовательно, канонически предосудительно распространение информации, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию лица. Чувство досады, вызванное справедливостью информации, не является каноническим "досаждением".
Все это делает канонически допустимым обсуждение проблем церковной жизни в СМИ при соблюдении этики и объективности. Сравнение такого обсуждения с перенесением церковного дела в светский суд (IVВС.9) неправомочно. Каноническое право, безусловно, запрещает рассмотрение в гражданском суде лишь дел внутрицерковного характера. В отношении "мирских дел" подобное перенесение допустимо, если церковный суд отказался рассматривать иск или вынес решение, не удовлетворяющее истца (IIВС.6). Понятно, что передача дела в гражданский суд может состояться лишь после того, как его первоначально рассмотрит суд церковный, однако отсутствие суда в РПЦ может быть приравнено в правовом отношении к отказу от рассмотрения дела.
Более того, в богословии апостолов Петра и Павла содержатся недвусмысленные указания на допустимость и необходимость для членов Церкви, включая клир, существования "внешнего" общественного мнения, которое является свидетельством их церковности и возможности занимать ту или иную церковную должность. "Если злословят Вас за имя Христово, то вы блаженны.., только бы не пострадал кто из вас как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое, а если как христианин, то не стыдись" (1 Пет.4; 14-15). Епископу "надлежит также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и в сеть диавольскую" (1 Тим.3; 7). Это зафиксировано и в ныне действующем Уставе РПЦ в отношении требований, предъявляемых к Патриарху, а через это и ко всем членам епископата.
Поскольку большинство тем, затрагиваемых прессой, касаются именно сферы гражданского права, а нормального церковного судопроизводства с необходимой процедурой вовсе не существует, то освящение церковных конфликтов в светских средствах массовой информации и вынесение соответствующих суждений представляется вынужденной мерой. Хочется, чтобы по мере создания судебной системы в РПЦ и ее совершенствования в сторону правого и скорого суда надобность публичного обсуждения проблем церковного сообщества отпала сама собой.
Канонические прещения в отношении журналистов возможны лишь в случае их принадлежности к Церкви. Светские журналисты, опасаясь лишь собственной совести, имеют право искать, запрашивать и получать информацию, касающуюся жизни общественных, в том числе и религиозных, объединений в полном соответствии с федеральным законом (Гл.V.Ст.47), в полном соответствии со словами апостола Павла: "Что мне судить... внешних?.. Внешних... судит Бог" (1 Кор.5; 12, 13).
Существует еще один важный момент, касающийся отношений СМИ и Церкви. Каноническое право всегда было частью общего права и в своих основных и частных моментах согласовывалось с публичным и частным правом. Установления государственной власти, не затрагивающие при этом вероучительного и богослужебного строя Церкви, становились частью церковного права. Это недвусмысленно утверждается Конституцией РФ (ст.15. ч.2) и Федеральным законом "О свободе совести и религиозных объединениях" от 1997 г. Существующее в РФ законодательство о СМИ в этой его части является обязательным в области взаимоотношений Церкви и СМИ и должно рассматриваться как часть современного церковного права. Стоит обратить особое внимание на статьи 39 и 40 Закона РФ о СМИ от 1991, где говорится о праве редакций СМИ запрашивать информацию, в том числе и у общественных объединений, к которым, согласно гражданскому законодательству, относятся и религиозные организации, а руководство этих организаций обязано такую информацию предоставить. В случае отказа или отсрочки в представлении информации руководство объединения обязано представить письменное уведомление о причинах таковых.
Однако сам отказ или отсрочка могут быть обжалованы СМИ в судебном порядке (ст.61). Таким образом, священноначалие не вправе не реагировать на официальные запросы со стороны СМИ. Обратная связь осуществляется на основе статей 43, 44, 48, предусматривающих право на опровержение публикуемой информации и право на ответ, а также регламентирующие порядок такого опровержения. Крайние случаи конфликтов могут решаться в ходе судебного разбирательства на основе иска о защите чести, достоинства и деловой репутации (ГК РФ ст.152), что в полной мере входит в компетенцию судебной власти РФ. Однако тот факт, что подобные прецеденты немногочисленны, свидетельствует о крайне низком правовом и каноническом сознании в этой области.
Законодательные акты утверждают широкие права СМИ в области привлечение внимания органов правосудия и общественности к фактам нарушения законности. Так, ст.108.4 УПК РФ, утверждает, что поводом к возбуждению уголовного дела являются статьи, заметки и письма, опубликованные в печати. Эта норма не носит обязательного характера по отношению к Церкви как общественному объединению, тем более что ее действие ограничено областью соответствующего права. Однако применение процессуальной нормы по аналогии и последующее внутреннее расследование вполне соответствует духу закона и может только приветствоваться. Если факт, указанный в СМИ, не подтвердится, священноначалие имеет все основания для осуществления своего права на ответ или опровержение или же даже для подачи гражданского иска.
Рассмотренный нами частный случай взаимоотношений Церкви и СМИ может быть распространен и на иные проявления общественно-религиозных взаимоотношений. Система канонического права в РПЦ, как и система ее судебной власти, которая еще только намечается, должны быть согласованы с существующим законодательством РФ в области конституционных, гражданских и процессуальных норм. Это не только избавит Церковь от ненужных конфликтов с обществом и СМИ, но в большинстве случаев просто ликвидирует причины этих конфликтов.
