Георгий Костев Мнение
"Курск" поднят. Главное теперь не в ответе на вопрос: кто виноват? Самое существенное состоит в том, чтобы четко определиться и решить, что делать, дабы подобное не происходило впредь. В этой связи заслуживает внимания точка зрения генерального конструктора ЦКБ МТ "Рубин" Игоря Спасского, с которым у авторов статьи состоялись две беседы. По ряду позиций было достигнуто согласие, по другим - выявились противоречия.
Во-первых, повышенная уязвимость атомных подводных лодок напрямую связана с колоссальным перенасыщением отсеков техникой, приборами, электроникой, что практически исключает эффективный контроль за состоянием как отсека, так и всего корабля в случае аварийной ситуации. "Правильно, - согласился Спасский. - Надо упрощать. Мы за это".
Крайне негативный фактор - ненадежность, а то и полное отсутствие, как в случае с "Курском", аварийной телефонной связи спасателей с терпящим бедствие экипажем подводной лодки. Генеральный конструктор "Рубина" пояснил, что от аварийных буев отказались, когда проекты подводных лодок стали рассчитывать на глубины, превышающие 400 м. Судя по всему, теперь он тоже считает, что это решение было недостаточно обоснованно: аварийные буи с телефонными аппаратами и кабелем необходимо сохранить на каждой подводной лодке, независимо от возможной глубины ее погружения.
Спасский полагает, что начало трагедии положила одна из торпед, подготовленная для практической стрельбы, снаряженная перекисью водорода. По его мнению, вслед за этим предположительно взорвались боевые торпеды с примерным общим тротиловым эквивалентом порядка трех тонн. Генконструктор "Рубина" рассуждает: "┘взрывы были последовательными. Мы сначала не могли понять, как там все не разрушилось. А потом, проанализировав осциллограмму взрывов, а их было два - малый и большой - поняли, что большой был растянут, то есть происходили последовательные взрывы. Они взаимно отражались и гасили друг друга". Спасский признал, что у него есть много новой информации о гибели "Курска", которую пока он не может разглашать.
Тем не менее надежда на то, что правда будет оглашена, остается. Так, главнокомандующий ВМФ адмирал флота Владимир Куроедов заявил, что даже если есть государственная тайна в причине катастрофы, надо сказать правду, иначе флоту невозможно развиваться дальше.
Повреждения "Курска", стоящего в доке, комментировал генеральный прокурор Владимир Устинов. Он констатировал, что затопление лодки забортной водой было постепенным, но достаточно быстрым. Вода полностью затопила лодку за 6-8 часов до 9-го отсека включительно. То есть спасти остававшихся в живых подводников не было возможности, подытожил генеральный прокурор. Подобное утверждение, безусловно, подлежит многоплановому исследованию при анализе причин катастрофы и гибели уцелевших после взрыва 23 моряков, собравшихся в 9-м отсеке.
За 6-8 часов можно включиться в ИДА - индивидуальный дыхательный аппарат (их хватало для всех подводников АПЛ, были и запасные), надеть теплое белье и специальные защитные комбинезоны. И тем самым подготовиться к выходу из затонувшей подводной лодки. Однако этого не произошло. Вероятно, и данную сторону дела надлежит изучить самым тщательным образом, в частности, соответствуют ли в полной мере требованиям безопасности конструкции люков 9-го отсека для выхода, какова степень их поврежденности от взрыва.
Не стоит пренебрегать и анализом возможного психологического, да и чисто физического состояния в 9-м отсеке 23 моряков, которые остались живыми после взрыва, а потом погибли в ожидании спасения┘
Пока нет ответа еще на один важнейший вопрос: почему не смогли состыковаться с комингс-площадкой люка 9-го отсека спасательные глубоководные аппараты. По крайне мере в доке должны определить повреждения, исключившие эту ключевую операцию при проведении спасательных мероприятий.
Генеральный прокурор в своем комментарии сказал, что подводники погибли от удушья угарным газом. Между тем в других комментариях указывалось, что все были включены в ИДА, кроме одного человека. Так их и нашли при осмотре отсеков лодки, стоящей в доке. Очень важно все обстоятельства досконально прояснить, так как год назад, когда водолазы извлекли двенадцать тел подводников из еще затопленной подводной лодки, не было такого категоричного заявления о причине смерти.
Вся совокупность фактов сейчас расследуется генеральной прокуратурой. Видимо, кое-какие выводы уже вырисовываются. Вместе с тем возникают и следующие болезненные вопросы:
1. Катастрофа произошла из-за сильнейшего пожара и последующего взрыва. Следует заключение - спасти людей, оставшихся в живых, было невозможно. Следует ли столь категорично это утверждать?
2. Чтобы установить причину катастрофы, надо, по мнению генерального прокурора, поднять 1-й отсек, оставшийся на дне Баренцева моря. А что он может добавить к исследованию? По крайней мере в комментариях никаких конкретных обоснований этого не было, была лишь надежда, что взятые пробы металла помогут выяснить причину взрыва.
3. Остался неясным вопрос об эффективности всплывающих спасательных камер (ВСК). Председатель госкомиссии по расследованию катастрофы Илья Клебанов практически подтвердил выводы генерального прокурора. К сожалению, не выделил острые и трудные вопросы спасательной операции. Поэтому уместно спросить: так надо или не надо иметь на атомоходах ВСК? Возможно, следует улучшить конструкцию по спасению подводников из аварийной лодки с помощью глубоководных аппаратов?
4. Центральной задачей в расследовании остается выяснение того, почему стал возможным взрыв боезапаса, лежавшего на штатных местах 1-го отсека.
5. Число поднятых тел подводников с "Курска" оказалось больше, чем рассчитали специалисты. Этот факт, как предполагает главком ВМФ Владимир Куроедов, свидетельствует, что, находясь по боевому расписанию на своих местах, часть экипажа затем перешла в средние и кормовые отсеки. Наверное, для перехода могли быть основания?
То, что происходит с флотом сегодня, свидетельствует, как непросто, растеряв старое, приступать к его восстановлению, а затем уже начинать движение вперед. Но совершенно ясно одно - без атомных подводных лодок Военно-морской флот страны сегодня не способен обеспечивать авторитетное присутствие России в Мировом океане.
