Владимир Дворкин ОЧЕВИДЦЫ утверждают, что когда четырехзвездному генералу Ричарду Майерсу во время его последнего визита в Москву в декабре прошлого года с гордостью сообщили о выделении из РВСН в самостоятельные структуры группировки МБР и военного космоса (через четыре года после объединения), он выразил сильное удивление и сказал, что мы в Америке наоборот всех объединяем.
В этом эпизоде сконцентрирован один из ключевых провалов структурных преобразований ВС России, выходящий далеко за пределы кульбитов с РВСН. Это как раз то направление, в котором разрыв с современными армиями постоянно возрастает. И не то чтобы сократить, но и остановить его при стратегическом мышлении нынешних руководителей реформ нельзя. Поскольку в то время, когда министр обороны США Дональд Рамсфелд задумал приступить вообще к стиранию границ между видами ВС, у нас военное руководство неустанно продолжает твердить о разграничении сфер ответственности по средам: суша - воздух - море. В этом отношении расхожее утверждение о том, что генералы готовятся к прошедшим войнам, для нас уже бессмысленно, поскольку мы готовимся к войнам, которых уже давно не было.
СТРУКТУРНАЯ ЧЕХАРДА
Структурные преобразования, связанные с формированием объединенных командований, - одно из наиболее эффективных и наименее затратных направлений реформирования Вооруженных сил. Это магистральное направление, по которому уже давно прошли вооруженные силы всех цивилизованных государств.
Объективности ради необходимо отметить, что и на Западе путь к таким преобразованиям был достаточно трудным. Это можно проследить на примере интеграции ядерной триады в США, анализ технологии которой представляется весьма поучительным.
До образования объединенного стратегического командования (ОСК) США пришлось пройти длительный путь, на котором преодолевались противоречия между ВМС и ВВС. Последние настаивали на создании ОСК уже в начале 60-х годов, однако из-за упорного сопротивления командования ВМС удалось только достичь компромисса: создать в Оффуте объединенное управление планирования стратегических целей.
Дальнейшие попытки ВВС создать ОСК по-прежнему наталкивались на стойкую оппозицию со стороны ВМС, которые всегда претендовали на особую, самостоятельную роль в военной структуре США.
Весьма характерно в этом отношении то обстоятельство, что решающий шаг на пути образования не только ОСК, но и других объединенных структур был сделан не военным руководством США, а законодателями. В 1986 г. конгрессом США был принят закон Голдуотера-Николса, который внес существенные изменения в структуру ВС, обязав интегрировать их виды на основе системы объединенных командований и в первую очередь реализовать идею создания ОСК.
В Советском Союзе первые реальные шаги по интеграции предприняты в 1991 г., когда указом президента Михаила Горбачева были созданы Стратегические силы сдерживания, включившие в свой состав наземную группировку РВСН, МСЯС, АСЯС, ВКС, РКО и 12-й ГУМО. Морская и авиационная компоненты входили на правах оперативного управления.
Это было личное решение Горбачева, к которому он подходил на протяжении нескольких лет, и оно не встретило какого-либо недовольства со стороны высшего военного руководства не только из-за еще действующей до того времени жесткой властной вертикали, но и потому, что к этому времени были накоплены достаточно убедительные результаты исследований в пользу такого решения. Однако распад СССР не позволил завершить процесс интеграции до необратимого состояния.
В 1998 г. президент России одобрил создание Объединенного командования стратегическими силами сдерживания, однако его формирование было сорвано, несмотря на то, что при экспертизе новой структуры специалисты пришли к выводу о многомиллиардной экономии средств при ее реализации. В начале 2001 г. в План строительства ВС России на 2001-2005 гг. предлагалось включить создание на первом этапе реформы объединенных командований стратегическими силами сдерживания, силами быстрого реагирования, оперативными перебросками. Однако реализация этих важнейших направлений была заблокирована руководством Генштаба. Ведь в этом случае пришлось бы делегировать часть своих функций вниз, а это расценивается как опасность похуже внешней угрозы. Аргументы таковы, что подобным образом может поступать богатая Америка, а не Россия. (В "богатой" Украине созданы уже три объединенных командования).
В то время как везде идет процесс интеграции родственных по задачам сил и средств, мы идем в прямо противоположную сторону. США только что присоединили к давно интегрированному военному космосу и стратегическим ядерным силам противоракетную оборону, а
мы полностью разрушили почти такую же структуру, затратив только на дезинтеграцию несколько сот миллионов рублей.
КАК ПРИНИМАЮТСЯ РЕШЕНИЯ
События последних лет свидетельствуют о разрушительном характере действий сложившейся практики подготовки и принятия решений в этой сфере. Один из ярких примеров - решения Совета безопасности в августе 2000 г., беспрецедентные по количеству грубых просчетов. Они предусматривали радикальное изменение структуры СЯС с досрочной ликвидацией МБР, разделение в ВС административных и оперативных функций управления, ускоренное образование единого заказчика вооружения и военной техники, отмеченную выше дезинтеграцию военного космоса и наземной составляющей СЯС и ряд других.
Подавляющая часть этих решений или не выполнена или уже отменена.
Явная несостоятельность решений по боевому составу СЯС с досрочной ликвидацией МБР была особенно очевидной уже в 2000 г. в связи с неизбежностью выхода США из Договора по ПРО и отсутствием перспективы вступления в силу Договора СНВ-2. Тем не менее такие решения были приняты, и теперь их приходится пересматривать. Объявив о продлении сроков эксплуатации тяжелых ракет, руководство Минобороны по существу признало свою грубейшую стратегическую ошибку.
По целесообразности разделения административных и оперативных функций управления работала специальная экспертная группа Минобороны под руководством генерала армии Топорова, которая пришла к выводу о разрушительном характере подобного разделения при существующей структуре ВС. В то же время естественное разделение этих функций происходит при образовании объединенных командований разнородными силами и средствами с функциями оперативного управления.
Амбициозный замысел ускоренного создания единого заказчика с передачей ему всех функций из видов и родов войск изначально был обречен на неудачу, так как привел бы к образованию громоздкой неуправляемой структуры, каких нет ни в одной цивилизованной стране, где заказчиками являются виды вооруженных сил. При этом была бы полностью утрачена ответственность за разрабатываемые и выпускаемые образцы вооружения и военной техники.
Оценка целесообразности выведения военного космоса из состава РВСН заслуживает отдельного анализа. В 1982 г. военный космос уже был впервые выведен из РВСН. Однако, приобретя самостоятельность, оставался тесно связанным с РВСН по многим решаемым задачам, структурам, системам эксплуатации, подготовке кадров. На Ракетные войска и на военный космос продолжали работать одни и те же предприятия военно-промышленного комплекса, одни и те же полигоны (космодромы) и т.п. Только на каждом полигоне после этого стало по два начальника вместе со своими штабами и управлениями, на предприятиях разделились военные представительства, и на одной территории образовалось два научно-исследовательских института.
Разобщенность ракетной и космической сфер приводила к значительному параллелизму и дублированию работ и влекла за собой дополнительные материальные и финансовые затраты.
Ставшие самостоятельными, военно-космические силы вместе с руководством ВПК составили и утвердили такую амбициозную и масштабную программу НИОКР, которую промышленные организации были не в состоянии выполнить, несмотря на колоссальные объемы финансирования в СССР. В результате десятки опытно-конструкторских работ не были завершены в течение более 15 лет и устаревали задолго до своего завершения. Тем более бессмысленно было продолжать их в таких количествах после распада СССР, но, несмотря на это, попытки продолжать подобную политику не прекращались.
Ярким примером бессистемности, если не оценивать это гораздо хуже, стала программа разработки космической навигационной системы. К 1995 г. было завершено развертывание системы ГЛОНАСС в составе 24 спутников стоимостью в существующих ценах около 30 млрд. руб. Однако наземная аппаратура потребителей навигационной информации практически отсутствовала и отсутствует до сих пор, если не считать нескольких сотен устаревших комплектов. В то же время США, развернув на орбитах всего еще только 16 космических аппаратов системы НАВСТАР, поставили в вооруженные силы несколько десятков тысяч комплектов приемной аппаратуры. Этой аппаратурой снабжают каждую боевую машину или пехотное отделение, не говоря уже о бойцах спецназа. К 1997 г. Пентагон приобрел 200 тыс. приемников, включая 75 тыс. карманных. Рынок продаж гражданским пользователям во всем мире составил в 2001 г. 7,5 млрд. долл. и в 2003 г. будет удвоен.
Сложившуюся и сохраняющуюся ситуацию с отечественной системой ГЛОНАСС в лучшем случае можно охарактеризовать как чудовищное "головотяпство со взломом", ответственности за которое никто не понес. Это не только десятки миллиардов рублей, бессмысленно выброшенных в космос. Известны случаи гибели в Чечне разведгрупп из-за отклонения в ночное время от установленных маршрутов, на которых они должны были получить авиационную поддержку при столкновении с боевиками. Попытки реорганизовать структуру органов, заказывающих в России навигационную аппаратуру потребителей, натолкнулись на ведомственные преграды, которые не удалось преодолеть главкоматом РВСН до очередного отделения военного космоса.
Вместе с тем после объединения в 1997 г. по указу президента России военного космоса, войск ракетно-космической обороны и наземной группировки МБР выполнен беспрецедентный по масштабам и темпам объем работ по выводу из застоя и деградации орбитальной группировки, наземной инфраструктуры, объектов системы предупреждения и контроля космического пространства, приведения системы поддержания их технической и боевой готовности к высочайшему уровню, традиционно присущему РВСН. Из множества указов это единственный, который был выполнен, говоря военным языком, беспрекословно, точно и в срок. Можно отметить только, что после объединения решена концептуальная проблема сбалансированного развития ракетного вооружения, управляющих и информационных систем, а также космических средств, ударных и обеспечивающих систем стратегических ядерных сил в целом. Экономия средств только за четыре года за счет оптимизации структуры органов управления и промышленной кооперации составила около 12 млрд. руб.
В качестве основного аргумента в пользу очередного разделения военного космоса и ударной группировки, реализованного в 2001 г., использовался тезис об ущербном финансировании космических программ и направлении основной части средств на ОКР по комплексу "Тополь-М". При этом до сих пор приводится пример распределения денег в 1998 г. и стыдливо умалчиваются два секвестра и один дефолт, в результате чего РВСН получили всего 12% от запланированных средств (1,3 млрд. руб.). "Размазывать" эти средства по всем программам было совершенно бессмысленно. Поэтому в то время принято единственно верное решение сосредоточить основные ресурсы на одной программе и хотя бы на этом направлении что-либо достичь. Тем более что по необходимости завершения работ по комплексу "Тополь-М" было принято пять постановлений правительства и указ президента РФ. Вместе с тем уже в 1999 г. в РВСН приняты программы с приоритетным финансированием военного космоса и ракетно-космической обороны.
Однако результаты этой колоссальной интеграционной работы были перечеркнуты, позитивный опыт не востребован, а тот, кто всем этим руководил - генерал армии Владимир Яковлев, отправлен в почетную ссылку на Ленинградский проспект.
* * *
Все эти факты свидетельствуют о разрушении существовавшего механизма принятия решений в области военного строительства, при котором каждое из подобных решений вырабатывалось на альтернативной основе по результатам работ авторитетнейших экспертных комиссий. На смену такому отработанному механизму пришел субъективизм вместе с отсутствием оперативно-стратегического и военно-экономического понимания требований времени и учета магистральных направлений реформирования вооруженных сил ведущих стран мира. А структурная чехарда является прямым следствием интриг с целью устранения самостоятельно мыслящих талантливых военачальников, в которых усматриваются потенциальные конкуренты.
Для того чтобы не замечать опасности состояния Вооруженных сил России, авторы так называемых реформ должны быть слепыми или циниками, действующими по принципу "после нас хоть потоп". Дальнейшее безоглядное доверие президента России своему ближайшему военному окружению способно привести Вооруженные силы страны от кризисного состояния к окончательной катастрофе.
Дарья Гармоненко