Евгений Сиротинин С НАЧАЛОМ XXI в. в различных СМИ активизировалось обсуждение возможных направлений и результатов военной реформы, проходящей в России уже многие годы, и совершенствования организационной структуры ее ВС. Не обошло стороной эту тематику и "НВО" (# 5, 23, 26, 44 - 2000 г.; # 4 - 2001 г.; # 37 - 2002 г.). Одной из таких публикаций явилась статья Петра Дейнекина и Валентина Рога "Ответственность за свое пространство", посвященная обоснованию реорганизации ВС РФ и, в частности, перевода их на трехвидовую структуру ("НВО # 33, 2002 г.).
Обращает на себя внимание уже сам понятийный аппарат названной выше статьи. Так, авторы, употребляя термин "воздушное (воздушно-космическое) пространство", практически ставят знак равенства между двумя видами пространства (воздушным и космическим), в то время как они имеют разные границы (хотя до настоящего времени точно и не установленные), военно-политические, военно-экономические и физико-географические условия, влияющие на подготовку и ведение военных действий. В этих пространствах действуют принципиально разные средства, в том числе и средства вооруженной борьбы - воздушно-летательные аппараты (ВЛА) и космические аппараты (КА). Наличие своеобразной "приграничной области" между верхней границей воздушного пространства и нижней границей космического пространства (высоты от 30-40 до 100-120 км), которая не была освоена в полной мере ни одним из типов летательных аппаратов (ЛА), привело к тому, что в последнее десятилетие прошлого века стали активно развиваться новые средства - гиперзвуковые летательные аппараты (ГЗЛА), обладающие свойствами ВЛА и КА. Понятие же "воздушно-космическое пространство" включает воздушное пространство и пространство, простирающееся за пределами земной атмосферы. Знака равенства между ними ставить нельзя.
Делая ссылку на энциклопедическое определение понятия "Вид вооруженных сил", авторы почему-то опускают в этом определении фразу, несущую важную смысловую нагрузку: "Зарождение новых видов вооруженных сил определяется развитием средств вооруженной борьбы". В настоящее время В и ВТ ВС РФ стремительно стареют, многие их виды выработали свой технический ресурс, новых образцов в войска практически не поступает, если и поступают, то единицы. В и ВТ нового поколения существуют в основном в виде опытных образцов, которые демонстрируются на выставках, а мы все экспериментируем с реорганизацией. Ситуация напоминает известную басню Крылова, герои которой пытаются организовать работу квартета путем рассадки неспособных "музыкантов". Мы же пытаемся проводить весьма важные преобразования путем рассадки, когда необходимые инструменты вообще отсутствуют.
ОШИБКИ УМНЫХ ЛЮДЕЙ ВЛЕКУТ СЕРЬЕЗНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Бывший командующий РВСН генерал армии Владимир Яковлев утверждал, что объединение РВСН, ВКС и РКО в единый вид ВС - "...единственный и логический шаг, который повысил не только надежность управления войсками, их боевую готовность и эффективность боевого применения, но и увеличил потенциал ядерного сдерживания в целом". Более того, по словам Яковлева, "... живучесть центральных командных пунктов РКО (которых даже не существовало) и ВКС повысилась в 3-4 раза, эффективность решения задачи доведения приказов по управлению реформированными РВСН возросла в 3-6 раз". Ошибки людей сильного ума, к тому же занимающих высокие руководящие посты, именно тем и бывают страшны, что их подхватывает множество других людей. В результате - спустя примерно два года объединение РКО и РВСН было признано ошибочным. А кто считал, какова цена этой ошибки?
Авторы статьи по непонятным причинам предлагают передать ответственность за воздушно-космическое пространство ВВС, которые не имеют, да в ближайшие 20-25 лет и не будут иметь никаких средств борьбы в космосе, - по словам главкома ВВС РФ Владимира Михайлова, уровень финансирования ведущихся в интересах ВВС разработок составляет в настоящее время 20-30% от потребного, что влечет за собой увеличение сроков разработки и принятия на вооружение новой техники. В то же время они умалчивают о том, что всего год назад созданы Космические войска как род ВС, в состав которых включены войска ГКО, объединения, соединения и части запуска и управления КА, осуществляющие мониторинг космического пространства и выполняющие свои задачи в этой сфере. Предназначение, решаемые задачи, вооружение, возможности Космических войск выделяют их от привычного понятия "рода войск" и практически приближают к виду ВС.
По мнению авторов статьи, "в трехвидовой структуре ВС максимально реализуется принцип ответственности (старшинства) одного вида ВС за организацию, ведение военных действий и управление ими в той физической сфере, в которой с максимальной отдачей проявляются присущие данному виду ВС оперативно-стратегические свойства". Однако система доказательств, которую применяют авторы в подтверждение того, что именно трехвидовая структура ВС РФ является лучше других, не выдерживает никакой критики.
Авторы отмечают: "...трехвидовая оргструктура ВС СССР, преемником которых является Россия, исторически сложилась в советских ВС в июне 1941 г. И главное - она выдержала с честью испытания опытом самой жестокой войны XX столетия - Великой Отечественной войны". Но они почему-то забывают, что в том же 1941-м (Постановление ГКО от 9.11.1941 г. # 874) были созданы Войска ПВО территории страны, подчиненные непосредственно наркому обороны через заместителя наркома обороны по ПВО - командующего Войсками ПВО территории страны. Командующий ВВС не имел в те годы ранга заместителя наркома. С 1954 г. статус вида ВС получили и войска ПВО территории страны. Таким образом, именно четырехвидовая оргструктура впитала в себя опыт Великой войны и дальнейшего развития средств вооруженной борьбы.
В последующем - в 1959 г. - был создан новый вид ВС - РВСН, сформировалась пятивидовая структура. И, совершенно не впадая "во вредную", по словам авторов, ностальгию по ней, берем на себя смелость утверждать, что никакая история не опровергла и не пытается опровергать этого пути развития ВС. В начале 60-х гг., когда США имели подавляющее превосходство в ядерных вооружениях, а ракетно-ядерная война рассматривалась как возможная реальность, наличие РВСН в СССР обеспечило решение важнейшей военно-политической задачи - задачи сдерживания, а умелое их применение быстро остудило пыл агрессора в Карибском кризисе.
СМОТРЯ КАК СЧИТАТЬ
К опыту Великой Отечественной войны авторы обращаются еще раз при обосновании тезиса: "...Военно-воздушным силам как виду Вооруженных сил принадлежала, принадлежит и будет принадлежать решающая роль в завоевании и удержании господства в воздухе - главном условии обеспечения ведения успешных военных действий силами СВ и ВМФ в современной и ближайшей перспективе обычной войны". Обоснование данного тезиса вряд ли можно считать исчерпывающим. Так, приведенные данные о том, что в Великой Отечественной войне "...на долю ИА ПВО и ЗА приходится 12% от общего количества сбитых фашистских самолетов: 7312 из 52 850", мало о чем говорят. Во-первых, потому, что нет сведений о том, при каком количестве самолетов, осуществляющих налеты на объекты тыла и войска, понесены данные потери. И, во-вторых, самое главное, отсутствуют данные о предотвращенном ущербе и потерях ИА ПВО и ЗА, то есть какой ценой достигнут результат. Авторам должно быть хорошо известно, что неправильный выбор показателя при оценке эффективности оружия или операции приводит к неправильным выводам.
В подтверждение этого вывода приведем такой пример. В целях снижения потерь от ударов немецкой авиации наши союзники по антигитлеровской коалиции стали устанавливать на судах торгового флота средства ПВО различных типов. Через некоторое время руководители этих стран стали говорить о низкой эффективности ПВО судов, так как было очень мало сбитых самолетов. В этом случае за показатель эффективности принимали количество уничтоженных воздушных целей. Естественно, появилось желание снять средства ПВО с торговых судов. Противники такого решения задали вопрос: "А каковы потери торговых судов?" Оказалось, что потерь в торговых судах нет. Вывод однозначен и давно известен - показатель эффективности должен строго соответствовать поставленной цели.
Если целью является защита экономики страны, то эффективность решения этой задачи будет зависеть от эффективности уничтожения авиации на базах (аэродромах), то есть эффективности ударной авиации, и от эффективности поражения авиации в полете, то есть от эффективности ПВО. Чем эти показатели выше, тем лучше может быть решена задача сохранения объектов экономики. Естественно, если мы хотим решить поставленную задачу, то эффективность наших ударных средств и ПВО должна быть в общем случае выше тех же показателей противоборствующей стороны. Однако здесь могут быть особенности. Если эффективность наших ударных средств выше средств нападения противника, то роль ПВО может быть снижена и тогда действительно роль ударных авиационных сил будет ведущей. Но если наша авиация слаба по сравнению с противником, то превосходства можно добиться за счет ПВО, и если оно есть, то становится ведущим.
Таким образом, роль того или другого оружия зависит от решаемых задач в войне или операции и соотношения соответствующих сил, а также ряда факторов (экономических, идеологических, психологических и т.п.).
Авторами в подтверждение своей главной мысли приводится опыт войны в Персидском заливе (1991 г.) и агрессии США и НАТО против Югославии (1999 г.), и этот опыт принимается как опыт вообще войн XX столетия. Однако отсутствует анализ опыта войны во Вьетнаме, где, несмотря на огромное превосходство в авиации, американцы в результате эффективных действий ПВО потерпели поражение. Не учитывается опыт ведения боевых действий в Афганистане и Чечне, где, несмотря на огромное превосходство в авиации, мы не достигли желаемых результатов. Конечно, было бы очень хорошо, если бы было ясно, к каким войнам мы готовимся и как намерены решать или предотвращать возможные конфликты, то есть геополитический и геостратегический фон должен присутствовать при решении вопросов строительства ВС. Указанные факторы и экономика страны с учетом необходимости обеспечения достойного жизненного уровня членов нашего общества могут позволить четко определить цели тех или других военных конфликтов и правильные направления строительства ВС РФ.
ЧЕГО МЫ ДОБИВАЕМСЯ
Так, если мы обеспечиваем сдерживание любой страны мира ракетно-ядерным оружием (ЯО) и у нас есть политическая воля решать проблемы таким образом, то в целях обеспечения стратегической устойчивости от ударов БР и авиации возможных противников войска ПВО и РКО целесообразно объединить с РВСН. В том случае, если необходимо обеспечить сдерживание наиболее развитых в военно-экономическом отношении стран ядерным оружием, а с неядерными странами возможно ведение широкомасштабных локальных войн, то войска ПВО могут быть объединены с ВВС при сохранении обеспечения стратегической устойчивости наших СЯС. Если же будет необходимо защищать от ударов СВН противника объекты РВСН, СА, морскую компоненту СЯС и объекты экономики, то не исключается возможность сохранения войск ПВО как самостоятельного вида ВС, так как именно этот вариант позволит практически исключить влияние на эффективность боевых действий сил и средств ПВО ведомственности, повысить гибкость управления и их адаптивность к конкретно складывающейся геостратегической обстановке.
Приводя в качестве аргумента, обосновывающего трехвидовую структуру ВС РФ, таблицу, в которой представлена оргструктура вооруженных сил стран мира, авторы утверждают, что она содержит "...очевидные данные о мировом опыте военного строительства, впитавшем в себя все то лучшее, что приобретено человечеством в военном строительстве". Но в таблицу внесены и великие ядерные державы, и малые страны, имеющие просто карликовые армии. Очевидно, все страны, входящие в блок НАТО, вынуждены иметь одну оргструктуру. Таблица не содержит никаких данных о размерах территории приведенных в ней стран, геополитических и геостратегических особенностях, особенностях их размещения на карте мира, этапах становления и уровнях развития ВС этих стран и других данных, которые влияют на возможную оргструктуру ВС.
Вероятно, ни у кого не вызывает сомнения факт, что геостратегическое положение США и ранее СССР, а в настоящее время России совершенно разное. Долгое время США были практически недосягаемы для авиации, в том числе и нашей. Россия граничит со странами НАТО, и более 80% объектов на ее территории досягаемы не только для стратегической, но и для тактической авиации. Только появление КР заставило США пересмотреть свое отношение к ПВО континента, и все равно центр тяжести в борьбе с КР лежал на борьбе с их носителями. Но, когда появилась хотя бы призрачная надежда защитить континент от ударов МБР (развернуты работы по стратегической оборонной инициативе), перед США встала в полный рост необходимость защиты континента от ударов с воздуха, в первую очередь от СКР. Было принято решение о развертывании работ по программе воздушная оборонная инициатива (ВОИ). Неизвестно, сохранится ли в США трехвидовая структура ВС с созданием ПРО территории США и завершением работ по ВОИ. ВС других стран, не входящих в блок НАТО, предназначены главным образом для решения региональных проблем, и поэтому их структура в большей степени зависит от развития ВС в сопредельных с ними государствах, которые представляют угрозу. Китай, имея ЯО и несколько десятков ракет-носителей этого оружия, создал четырехвидовую структуру ВС. Как пойдет дальнейшее развитие структуры ВС Китая, авторы не указывают; не указывают они и возможных направлений развития структур ВС Индии и Пакистана.
На процесс образования (развития) оргструктур влияет не только ответственность за пространство, но и за решаемые задачи. Если вернуться к истории развития наших ВС, то рода войск ВВС и ПВО ТС появились практически одновременно (1941 г.). Это было для нашей страны и ее ВС тяжелейшее время, которое продолжалось практически до середины 1943 г. ВВС были заняты участием во фронтовых операциях СВ. Передача защиты объектов экономики и других тыловых объектов ВВС грозила бы серьезным ее ослаблением. Именно ответственность за сохранение в первую очередь экономики страны, от которой зависели наши успехи на фронтах, и заставила создать войска ПВО ТС и передать из ВВС 40 полков ИА. Роль войск ПВО страны до середины 60-х гг. возрастала в связи с тем, что носителями оружия невиданной разрушительной силы продолжала оставаться авиация. Прорыв даже одного самолета к объекту мог принести огромные потери. В последующем войска ПВО страны продолжали развивать в направлении преобразования их в Воздушно-космическую оборону. Для этого были очень серьезные объективные основания. И то, что сейчас войска РКО являются разменной монетой в создании веса тому или другому роду войск, свидетельствует об отсутствии серьезных оснований в реформировании ВС РФ.
Возвращаясь к проблеме обеспечения сдерживания на современном этапе наиболее мощных в экономическом и военном отношении стран, следует отметить значительное снижение возможностей предупреждения о ракетном нападении и контроля космического пространства, часть средств которых были уничтожены или оказались за пределами России, на территории государств, поведение которых в критических ситуациях вряд ли может быть прогнозируемым. Вместе с этим были резко ослаблены возможности системы ПВО по защите позиционных районов СЯС, которые могут быть не только не прикрыты от ударов с воздуха, но даже не предупреждены о них.
Все это происходило в условиях существенного повышения боевых возможностей СВН, в первую очередь стран НАТО, по поражению средств СЯС за счет оснащения их высокоточным ядерным и безъядерным оружием, развитие которого, как совершенно правильно подчеркивают наши оппоненты, "...не эпизод, а генеральное развитие средств вооруженной борьбы", а также полной информации (в соответствии с договорами) о составе и местах дислокации СЯС (кроме, может быть, части морской компоненты).
В результате снижения возможностей СПРН, СККП и системы ПВО и увеличения возможностей СВН НАТО появились и продолжают расширяться два "окна уязвимости":
-по ракетно-ядерному противнику, в силу незамкнутости СГТРН;
-по воздушному противнику, за счет резкого ослабления ПВО.
Необходимо отметить, что ликвидация "окна уязвимости" по ракетному оружию, оставляя нерешенной задачу по воздушному противнику, обесценивает СГТРН, делая ее практически ненужной, так как завоевание ядерного превосходства может быть достигнуто воздушными и противолодочными силами противника. И наоборот, неэффективная СПРН может сделать малоценными группировки ПВО, обеспечивающие устойчивость СЯС от ударов с воздуха, так как стратегическое превосходство в этом случае может быть завоевано применением оружия, где главными будут ракетно-ядерные силы.
Таким образом, задача обеспечения стратегической устойчивости за счет ликвидации "окон уязвимости" является взаимосвязанной и комплексной.
Анализ показывает, что воссоздание на прежних принципах системы разведки и предупреждения как по воздушному противнику, так и по ракетно-космическому, в условиях резкого сокращения затрат на ВС является неприемлемым в силу неоправданно больших затрат материальных и людских ресурсов.
За последние годы появились технические решения, обеспечивающие унификацию средств разведки по различным типам целей. К таким средствам в первую очередь следует отнести радиолокационные средства загоризонтного обнаружения (РЛС ЗГО). Эти средства способны обнаруживать аэродинамические цели, оперативно-тактические БР, ГЗЛА, военно-космические самолеты (ВКС) и планирующие головные части (ПГЧ) с достаточно высокой вероятностью. Они в принципе способны обнаруживать МБР и надводные корабли, обеспечивать одновременную работу по БР и СВН в загоризонтном и надгоризонтном режимах.
Указанные характеристики РЛС ЗГО делают возможным и целесообразным создание единой системы оперативно-тактической разведки и предупреждения, основой которой должны быть космическая система (КС) обнаружения БР, стационарные надгоризонтные РЛС СПРН, расположенные на территории России, унифицированные РЛС ЗГО, а также перебазируемые малоканальные РЛС ВЗГ. Для повышения эффективности этой системы по КР в нее могут быть введены радиолокационные средства типа "Резонанс" на воздушных носителях.
В эту единую систему разведки и предупреждения потребуется введение не более 3-4 РЛС ЗГО, с общим количеством личного состава не более 2500 человек, которые будут контролировать всю территорию России, практически всю территорию Западной Европы, стран Ближнего и Среднего Востока, Китай, Японию, и 2-3 РЛС ВЗГ. Такая единая система разведки и предупреждения позволит даже в условиях крайне ограниченных ресурсов создать территориальную систему ПВО, способную защищать любой объект практически на всей территории России.
Вторым эшелоном защиты стационарных позиционных районов РВСН должны быть группировки ПВО, основу которых составляют ЗРВ и РТВ. Они могут быть развернуты только над теми позиционными районами, в составе которых имеются ракеты с суммарным эквивалентом от 100 до 400 мГт (конкретный суммарный тротиловый эквивалент, подлежащий защите вторым эшелоном, зависит от возможных участников конфликта и временной последовательности их развития).
Значительный вклад в срыв операции противника по завоеванию ядерного превосходства могут внести наши ударные средства (ударная авиация, ракеты различного типа и т.д.).
Эта группировка сил и средств разведки и ПВО должна функционировать в мирное время, обеспечивая сдерживание от развязывания войны, и сохранена при ведении региональных и локальных войн в целях предотвращения перерастания их в крупномасштабную войну.
Приведенные данные иллюстрируют влияние В и ВТ на организационную структуру самой разведки и через нее на структуру ВС в целом. Одновременно они позволяют сделать вывод о целесообразности устранения разрыва между ПВО и РКО путем объединения их в единую структуру ВКО. Если уж объединять, то наиболее целесообразным может быть объединение ВВС, ВКО РВСН и КВ в единый вид ВС, или только ВВС, РВСН, КВ, тогда как ВКО останется самостоятельным видом ВС.
Коренную реорганизацию оргструктуры ВС РФ целесообразно осуществлять только после выработки ясной и четкой концепции и определения конечных целей - с учетом общего процесса развития экономики, военного дела, В и ВТ. Она немыслима без ясного и точного представления характера и масштабов возможных войн; сил, которыми могут располагать вероятные противники.
Главным этапом в разработке научно-методических основ реорганизации должны стать выбор и обоснование критериев, которые позволили бы определять наиболее рациональные варианты организационных преобразований и оценивать степень достижения поставленных целей.
Дарья Гармоненко