0
1744
Газета Концепции Интернет-версия

23.03.2007 00:00:00

Вызов ПРО: что предпринять в ответ?

Сергей Рогов

Об авторе: Сергей Михайлович Рогов - директор Института США и Канады РАН, член-корреспондент РАН.

Тэги: про, рсмд, рейган, хрущев


Почти пять лет тому назад США в одностороннем порядке вышли из Договора по противоракетной обороне. Этот шаг носил беспрецедентный характер и имел далеко идущие последствия. Дело не в том, что практически все соглашения такого рода включают ссылку на «высшие национальные интересы», которая позволяет в одностороннем порядке отказаться от выполнения принятых обязательств. Подобным правом государства пользуются крайне редко, но исключения случаются. Есть такие прецеденты и в нашей истории. Подобным образом поступил и Советский Союз, когда в апреле 1945 года денонсировал пакт о нейтралитете и через три месяца начал войну с Японией. Имелись сходные примеры и в истории советско-американских отношений. Напомним, что администрация Рональда Рейгана отказалась ратифицировать Договор ОСВ-2, подписанный президентом Джимми Картером. Но тогда речь шла об отказе от ввода в действие не вступившего в силу соглашения.

Совсем другая ситуация с подписанным и ратифицированным еще в 1972 году Договором по ПРО, который, как в свое время утверждали в Вашингтоне, являлся «краеугольным камнем» стратегической стабильности. И действительно, без Договора по ПРО были бы невозможными и все другие советско-американские соглашения о контроле над вооружениями, подписанные в течение двух десятилетий после исторического визита Ричарда Никсона в Москву.

ЛОГИКА «ВЗАИМНОГО ЯДЕРНОГО УСТРАШЕНИЯ»

Договор по ПРО, заключенный одновременно с Соглашением об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-1), зафиксировал неразрывную связь между стратегическими наступательными и оборонительными вооружениями в ракетно-ядерную эпоху, когда стратегическая стабильность основывается на «взаимном ядерном устрашении» (ВЯУ). Особенности этой модели были проанализированы в подготовленном Виктором Есиным, Павлом Золотаревым и мной докладе, выводы из которого публиковались в 2004 году на страницах «Независимого военного обозрения» (№ 24).

Подчеркнем лишь, что логика этой модели привела США и СССР к выводу, противоречащему всему прежнему историческому опыту: надо запретить, точнее – существенно ограничить, средства стратегической обороны. В условиях, когда обе стороны обладали ракетными средствами, позволяющими быстро поразить защищенные цели, то есть нанести обезоруживающий и обезглавливающий удар, стимул к упреждению противника в кризисной ситуации был слишком велик. Наличие стратегической обороны усиливало его, поскольку возникала возможность парировать ответный удар ослабленных сил противника с помощью средств ПРО.

Поэтому стороны и пришли к столь необычному выводу: стратегическая оборона носит дестабилизирующий характер. Правда, стратегическая оборона не была запрещена. Речь не шла о запрете средств борьбы со стратегическими бомбардировщиками (ПВО) и подводными лодками ( раньше это называлось ПЛО). Даже противоракетная оборона не запрещалась – в 1972 году речь шла лишь об установлении лимита в 200 ракет-перехватчиков с размещением их в двух позиционных районах развертывания (вокруг столицы страны и на одной из баз МБР), а также об установлении ограничений на географическое расположение РЛС, которые могли бы использоваться для боевого управления средствами ПРО. То есть запрещалось только создание национальной системы противоракетной обороны. В 1974 году эти ограничения были усилены – стороны договорились иметь не более 100 ракет-перехватчиков и по одному району их базирования.

СССР развернул систему стратегической ПРО вокруг Москвы, США в 1975 году заморозили систему «Сейфгард» и до 2004 года не располагали стратегической ПРО, хотя Рональд Рейган еще в 1983 году провозгласил программу «Звездных войн» (Стратегическая оборонная инициатива).

Договор по ПРО позволил сторонам сначала установить потолки для наращивания стратегических наступательных средств (ОСВ-1), а в 1991 году – договориться об их сокращении примерно в два раза (СНВ-1). Сохранение в силе Договора по ПРО позволяло рассчитывать на дальнейшие сокращения стратегических вооружений – СНВ-2 и т.д., а также подписать другие соглашения о контроле над вооружениями, в частности договор РСМД и ДОВСЕ.

В конце прошлого десятилетия в американской политической элите начали преобладать призывы к пересмотру Договора по ПРО. Очевидно, что после распада СССР в Вашингтоне перестали рассматривать Россию как равного по силам соперника, который был бы в состоянии выдержать гонку вооружения, создавая для США значительную угрозу. Контроль над вооружениями в этих условиях выглядел как односторонняя уступка со стороны американцев.

В 2000 году, борясь за президентское кресло, Джордж Буш-младший объявил, что необходимо преодолеть «взаимное ядерное устрашение». Но как это можно сделать?

Теоретически существуют два варианта преодоления ВЯУ.

Первый – фундаментальная трансформация военно-политических отношений России и США, переход к модели взаимной гарантированной безопасности, когда стороны тесно сотрудничают на постоянной основе. При этом их стратегические ядерные силы продолжают выполнять функции сдерживания, но имеют такой количественный и качественный состав, который исключает нанесение упреждающего удара. То есть это ядерные силы, предназначенные в основном для ответного удара (возможные варианты были рассмотрены в упомянутом докладе 2004 года).

Второй – односторонние действия одной из стран, наращивающей одновременно свои наступательные силы (в том числе за счет не только ядерных, но и высокоточных ударных систем в неядерном оснащении), и средства активной обороны, включая стратегические ПРО. Таким образом, пресловутый «баланс террора» заменяется полным военным превосходством другой стороны.

«ВЫБОРОЧНЫЙ» КОНТРОЛЬ НАД ВООРУЖЕНИЯМИ

Что же произошло за более чем 6 лет пребывания у власти администрации Буша?

В 2001 году Вашингтон заявил Москве: мы больше не враги, поэтому нет необходимости в юридически обязательных договорах о контроле над вооружениями. Однако на практике это выразилось только в заявлении Вашингтона об одностороннем выходе из Договора по ПРО. И через 6 месяцев (как и предусмотрено процедурой), в июне 2002 года этот договор прекратил свое действие.

А как быть с остальными соглашениями о контроле над вооружениями между США и Россией? Ведь согласно логике администрации Буша они тоже должны отправиться «на свалку истории» – мы же больше не враги! Но этого не произошло. Все другие соглашения – РСМД, ДОВСЕ, Договор об «открытом небе» и т.д. продолжают действовать. Правда, Договор СНВ-2 из-за позиции Вашингтона так и не вступил в действия. Но США подписали с Россией в мае 2002 новый Договор о сокращении наступательных потенциалов (СНП), который формально устанавливает через 10 лет еще более низкие потолки стратегических ядерных вооружений, чем СНВ-2, – 1700–2200 боезарядов.

Таким образом, американцы создали ситуацию выборочного контроля над вооружениями. Если соглашение мешает военному строительству США, как, например, Договор по ПРО, то оно аннулируется. Если же соглашения ограничивают Москву в большей степени, чем Вашингтон, они продолжают действовать. То есть постепенно, шаг за шагом, расшатывается стратегическая стабильность, основанная на «взаимном ядерном устрашении». Но делается это не в рамках новой модели взаимной гарантированной безопасности, а в интересах наращивания военного превосходства США и ослабления российского потенциала ядерного сдерживания.

Следует отметить, что после окончания холодной войны американская ядерная политика не претерпела принципиальных изменений. Несмотря на количественные сокращения, предусмотренные Договором СНВ-1, группировка стратегических ядерных сил США по своему составу и боевой готовности по-прежнему предназначена для поражения всей номенклатуры военных, политических и экономических целей на территории нашей страны. Инновация заключается в том, что помимо России американское ядерное планирование включает набор сценариев применения ядерного оружия и против других стран, к числу которых относятся государства, обладающие или разрабатывающие ОМУ и способные противостоять США в региональных конфликтах.

РАСЧЕТЫ И ПРОСЧЕТЫ

Прежде чем рассмотреть возможные варианты ответных действий России на развертывание американской ПРО, отмечу три важных момента.

Первое. С нашей стороны были допущены серьезные просчеты в 2001–2002 годах. Почему Россия не увязала разрыв Договора по ПРО с прекращением действия договоров РСМД и ДОВСЕ, утративших смысл после прекращения холодной войны и развала организации Варшавского договора? Раз мы больше не враги, то нет нужды и в этих соглашениях, также построенных на принципе паритета между противоборствующими сторонами. Администрация Буша утверждала, что американцы нуждаются в ПРО не против России, а против Ирана и КНДР. Ну и мы могли сказать: «Нам нужны ракеты средней дальности не против США и НАТО, а против других угроз». Такими ракетами располагают Иран и КНДР, а также Израиль, Пакистан, Индия, Китай и другие страны вблизи наших границ.

Подобные предложения выдвигал целый ряд экспертов, включая автора этих строк. Ведь в этом случае разрыв Вашингтоном Договора по ПРО вызвал бы не только протесты Москвы, но и куда более жесткую реакцию Берлина, Парижа, Лондона, Рима, а также Пекина, Дели и других. Если бы США проигнорировали мнение широкого международного сообщества, то мы действительно могли отказаться от мешающих нам ограничений. Тогда бы у нас сейчас уже были ракеты средней дальности, но ответственность за денонсацию соглашения легла бы на США, а не на Россию.

Второе. Нереально было ожидать, что администрация Буша-младшего согласится детализировать условия Договора СНП так, как это было сделано с СНВ-1 (примерно тысяча страниц). Но полагаем, что Россия могла бы потребовать включить в текст нового соглашения несколько важных положений, в частности о снятии ограничений на модернизацию МБР и о сохранении правил зачета зарядов, предусмотренных по СНВ-1, за исключением дополнений, касающихся МБР и РГЧ.

Конечно, «легко после драки кулаками махать», но, если бы мы подняли пять лет назад вопрос о РСМД, то и условия выполнения Договора СНП были бы более ясными. Сегодня же истекает уже почти половина срока действия этого соглашения, но никто не может сказать, каковы этапы его выполнения и каким будет состав ядерных сил сторон, когда оно закончит свое действие.

Третье. Проявив излишнюю мягкость пять лет назад, нам не стоит скоропалительно действовать сейчас. Надо здраво проанализировать сложившуюся ситуацию и тщательно просчитать возможные политические и военные меры, которые должна принять Россия, чтобы защитить свои интересы.

ДЕЛО НЕ БЛИЖАЙШЕГО БУДУЩЕГО

Думается, не стоит впадать в истерику под влиянием пропаганды Пентагона, как четверть века назад, когда некоторые политические и военные руководители СССР всерьез восприняли мультипликационные ролики о лазерах, сбивающих советские ракеты. Сегодня, как и при Рейгане, у США нет национальной ПРО. Более того, пройдет еще лет 20–25, прежде чем американская ПРО будет способна осуществить перехват нескольких сотен боеголовок. И то - если Пентагон сможет решить все технические и финансовые проблемы, связанные с созданием эшелонированной противоракетной обороны.

Следует отметить, создание эффективной ПРО без применения ядерного оружия – чрезвычайно сложная задача. Большинство испытаний различных компонентов противоракетной обороны, включая перехватчики наземного базирования, пока не принесли успеха, хотя они проводятся по «облегченному» сценарию. Развертывание системы GBI началось в 2004 году до завершения все еще продолжающихся испытаний. Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что администрация Буша еще несколько лет назад отказалась от использования термина «национальная ПРО», предпочитая говорить о поэтапном создании «многоярусной» или «эшелонированной» ПРО.

Пока у США есть лишь некоторые разрозненные элементы ПРО, не интегрированные в единую систему. Это несколько десятков пусковых установок тактической ПРО «Пэтриот-3»; корабельная ПРО «Иджис» (16 крейсеров и эсминцев), способная осуществлять как защиту объектов, так и ограниченный заатмосферный перехват; 14 ракет-перехватчиков GBI в двух позиционных районах (Аляска и Калифорния) и два новых радара, один из которых - морского базирования. Кроме того, модернизуются в интересах ПРО старые РЛС с фазированной решеткой в Гренландии и Шотландии.

Через пять лет, согласно планам Пентагона, произойдет количественное наращивание этой группировки. В частности, количество перехватчиков GBI увеличится до 54, они будут размещены на трех базах (включая Польшу). США приступят к развертыванию ПРО на ТВД THAAD. Возможно, закончатся испытания химического лазера воздушного базирования (на базе самолета «Боинг-747»). Видимо, начнется создание космической группировки спутников СБИРС, которые войдут в систему боевого управления ПРО.

Развертывание космических средств поражения начнется не ранее второй половины следующего десятилетия. В целом эшелонированная, многоярусная система стратегической ПРО, включающая относительно эффективные средства перехвата наземного, морского, воздушного и космического базирования, приобретет реальные черты в 2020-е годы, но процесс ее формирования скорее всего затянется вплоть до середины нынешнего века. Все это, повторяем, потребует решения целого ряда сложнейших технических вопросов, а также многократного увеличения финансирования.

Не стоит забывать, что у Москвы уже три с лишним десятилетия существует своя система ПРО со 100 ракетами-перехватчиками. Кроме того, российские средства ПВО С-300 и С-400 также обладают определенными возможностями по перехвату ракет. В отличие от США отечественные системы прошли испытания и приняты на вооружение, хотя это, конечно, не позволяет утверждать, что у России есть «национальная» ПРО и что такая система может быть создана в будущем.

ПЕЧАЛЬНЫЕ УРОКИ ИСТОРИИ

Необходимо учитывать и исторические уроки, связанные с той негативной ролью, которую ракетно-ядерные средства средней дальности сыграли в период холодной войны.

Напомним: еще в 1956 году, во время Суэцкого кризиса, Хрущев выступил с угрозой применения ядерных ракет против Англии, Франции и Израиля, не получивших поддержки США во время агрессии против Египта. Результатом стала резкая активизация ядерных программ этих государств (хотя Великобритания получила доступ к ядерному оружию еще до описываемых событий). СССР опередил США, проведя в 1957 году испытания межконтинентальных баллистических ракет. Администрация Эйзенхауэра ответила размещением ядерных ракет средней дальности «Юпитер» на территории Италии и Турции. Одновременно и СССР начал развертывание своих ракет средней дальности. Однако к началу 1960-х годов США приступили к массированному развертыванию МБР и БРПЛ, значительно опередив Советский Союз. В 1962 году СССР сделал ответный ход, попытавшись разместить на Кубе свои ракеты средней дальности. Результатом стал самый острый военно-политический кризис за весь период советско-американского противоборства. СССР был вынужден вывести свои ракеты с Кубы, но и США чуть позднее убрали свои ракеты из Европы. Однако этот компромисс не получил международно-правового оформления.

Позднее США и их союзники обсуждали вопрос о создании под эгидой НАТО «многонациональных ядерных сил». Но вместо этого было осуществлено массированное наращивание тактических ядерных сил США в Западной Европе (примерно 7 тыс. боезарядов). Часть этих средств, например, авиационного базирования, могли достигать территории СССР. В результате существенно усложнилась подготовка первого в истории соглашения об ограничении стратегических вооружений. Советский Союз требовал учета тактических ядерных вооружений США в Европе, а также английских и французских ядерных сил в рамках соглашения ОСВ-1. Но в 1972 году Москва согласилась ограничить калькуляцию паритета только средствами доставки ядерного оружия большой дальности – свыше 5500 км.

Новый кризис из-за «евроракет» разразился в конце 1970-х – начале 1980-х годов. Его детонатором стало размещение нового поколения советских ракет средней дальности. Дорожно-мобильные ракеты СС-20 («Пионер»), оснащенные РГЧ ИН, поставили под вопрос американские ядерные гарантии Западной Европе. Администрация Рейгана ответила размещением в странах НАТО баллистических ракет «Першинг-2» и крылатых ракет наземного базирования. Подлетное время американских ракет, угрожавших стратегическим целям на европейской территории СССР, резко сократилось. Советский Союз, не имея возможности развернуть свои ракеты средней дальности в Западном полушарии, выдвинул к берегам США свои подводные лодки-ракетоносцы.

Географическая асимметрия угроз вынудила СССР согласиться на Договор РСМД. Советскому Союзу пришлось отказаться от своего требования оставить 100 ракет средней дальности на азиатской территории. Более того, СССР в силу ряда причин был вынужден ликвидировать ракетный комплекс «Ока», дальность которого не превышала 400 км. Всего же, согласно Договору РСМД, нам пришлось ликвидировать около 2 тыс. ракет, а американцам – примерно 1 тысячу.

В целом можно констатировать, что наличие у США глобальной системы военно-политических союзов и многочисленных военных баз вблизи территории нашей страны сделало невыгодным для Москвы соперничество с Вашингтоном в таком сегменте ядерных вооружений, как ракеты средней дальности. Более того, непродуманные действия («ультиматум Хрущева», размещение ракет на Кубе, массированное развертывание ракетных комплексов «Пионер») приводили к возникновению кризисных ситуаций, в которых Москве приходилось отступать. В то же время в сфере стратегических ядерных вооружений СССР смог успешно добиться паритета, который стал основой «взаимного ядерного устрашения».

ЧТО ДЕЛАТЬ?

Несмотря на односторонние действия администрации Буша, связанные с выходом из Договора по ПРО и началом развертывания компонентов морского и наземного базирования эшелонированной системы ПРО, ситуация «взаимного гарантированного уничтожения» в российско-американских отношениях сохраняется. Можно полагать, что при сохранении Россией надежного потенциала стратегического ядерного сдерживания эта ситуация радикально не изменится по крайней мере в течение ближайших 10–15 лет, однако угроза нарушения стратегической стабильности будет возрастать.

В идеале, на наш взгляд, предотвращение гонки вооружения возможно лишь в случае формирования новой модели военно-политического взаимодействия России и США – взаимной гарантированной безопасности. Вероятность такого развития событий сегодня крайне невелика. Но ситуация может измениться, если новая американская администрация, которая придет к власти в 2009 году, пересмотрит стратегию Буша и пойдет на компромиссные соглашения с Россией, включая новые международно-правовые договоренности. Такой вариант исключать нельзя, но и гарантий его осуществления нет.

В этих условиях приходится констатировать, что задача заключается в том, чтобы не допустить нарушения стратегического баланса и получения Соединенными Штатами подавляющего военного превосходства. То есть с учетом уроков гонки вооружений в период холодной войны необходимо принять эффективные меры для сохранения модели «взаимного ядерного устрашения», адекватно поддерживая и – в случае возрастания американской угрозы – наращивая угрозу для США. При этом необходимо не допустить втягивания в губительную гонку вооружений и выстраивать наши ответные действия таким образом, чтобы не вызывать опасений у окружающих Россию государств за их безопасность.

Представляется, что предпринимаемые нами меры должны включать в себя взаимосвязанный и взаимообусловленный комплекс усилий в политико-дипломатической и военно-технической сферах.

В политико-дипломатической сфере следует прежде всего определиться с подходом к контролю над вооружениями, провести «ревизию» заключенных Россией договоров и соглашений в этой области, чтобы можно было понять, какие договоры и соглашения работают на безопасность страны и поэтому нуждаются в сохранении, укреплении или корректировке; какие договоры и соглашения перестали отвечать национальным интересам и больше не нужны России; наконец, какие новые договоры и соглашения необходимо заключить, чтобы повысить уровень безопасности страны и способствовать сохранению стратегической стабильности в мире.

Среди действующих между Россией и США договоров в области контроля над вооружениями наиболее актуальными на нынешнем этапе российско-американских отношений являются договоры СНВ-1, СНП и РСМД.

Срок действия Договора СНВ-1 истекает 5 декабря 2009 года, а Договора СНП – 31 декабря 2012 года Оба договора отвечают высшим интересам России, хотя и содержат определенные недостатки. Например, явно избыточной и излишне затратной для России является система контроля по СНВ-1, которая включает в себя 13 различных видов инспекций.

Оба договора регламентируют правила поведения сторон в области стратегических ядерных вооружений России и США, причем в тексте Договора СНП имеется прямая ссылка на учет обязательств сторон по Договору СНВ-1. Поэтому судьбу этих договоров необходимо решать одновременно, во взаимной увязке. В 2006 году в соответствии с совместным поручением российского и американского президентов представители России и США приступили к консультациям по выработке решения о судьбе Договора СНВ-1, хотя результатов это не принесло. Интересам России отвечало бы продолжение и расширение формата российско-американских консультаций.

НАДО ЛИ СЕГОДНЯ ЛОМАТЬ ДОГОВОР О РСМД?

Необходим глубокий и всесторонний анализ целесообразности как соблюдения, так и одностороннего выхода России из Договора РСМД.

Можно полагать, что в военном плане у России есть потребность в ракетах средней дальности, в частности, в неядерном оснащении. Тогда следует выступить с инициативой адаптировать Договор РСМД под эти потребности, то есть разрешить его участникам иметь неядерные баллистические ракеты средней дальности. В такой комплектации эти ракеты не будут представлять чрезмерной угрозы ни для Европы, ни для других наших соседей. Следовательно, с их стороны реакция на такой шаг России будет спокойной.

Но если США откажутся модернизировать Договор РСМД, то у России останется право одностороннего выхода из него, но при этом целесообразно объявить о намерении развернуть ракеты средней дальности только в обычном оснащении. Но и подобный шаг необходимо хорошо просчитать, поскольку США могут в короткий срок развернуть на территории «новых» членов НАТО, включая Польшу и страны Балтии, значительное количество крылатых ракет в обычном оснащении.

Не стоит забывать, что производство КРМБ в США достигает 400–500 единиц в год. У Пентагона не будет никаких серьезных технических и финансовых проблем для быстрого перехода к серийному производству крылатых ракет наземного базирования, запрещенных Договором о РСМД. Принимая во внимание состояние нашей ПВО, размещение американских КРНБ у нас под носом создаст смертельную угрозу всему набору военных, политических и экономических целей на европейской территории России – куда большую, чем ПРО в Чехии и Польше.

Можно полагать, что США не станут возобновлять производство ракет «Першинг-2». Но нельзя исключать, что возможно довольно быстрое проведение испытаний для стрельбы по наземным целям одного из типов ракет-перехватчиков, которые входят в структуру эшелонированной ПРО.

Что касается наших баллистических ракет средней дальности, то вряд ли целесообразно возобновлять производство системы «Пионер», разработанной три с лишним десятилетия тому назад и производившейся в кооперации с украинскими предприятиями. Очевидно, есть смысл делать такую ракету на базе двух ступеней МБР «Тополь-М». Но, учитывая проблемы, которые возникли при создании БРПЛ «Булава», трудно ожидать, что новую ракету средней дальности удастся развернуть не раньше, чем через 5 лет.

В целом представляется, что непродуманным выходом из Договора РСМД мы не укрепим, а ослабим свою безопасность. Вполне просчитываемый ответ США и НАТО во много раз перевесит выгоды в военном плане, которые может получить Россия, объявляя о развертывании ядерных ракет средней дальности.

ЭФФЕКТИВНЫЕ ОТВЕТНЫЕ МЕРЫ

России нужны совсем другие меры в военно-технической сфере, которые позволили бы нейтрализовать нарастание военной угрозы со стороны США и действительно сохранить, а не нарушить сложившийся стратегический баланс.

Необходимо ускорить реализацию программы оснащения российских СЯС системами вооружения, способными надежно преодолевать ПРО. Прежде всего, это касается дорожно-мобильной МБР «Тополь-М», которую мы уже через два года, когда истечет срок Договора СНВ-1, можем начать оснащать РГЧ ИН. Этот шаг, так же как и рассредоточение наших мобильных МБР, никоим образом не будет нарушать условия Договора о СНП, который позволяет каждой стороне самостоятельно определять состав, структуру и группировку своих сил.

По свидетельству мартовского номера известного «Бюллетеня атомных ученых», который ссылается на обмен официальными данными, у России имеется 45 ПУ «Тополь-М», которые могут быть оснащены маневрирующими головными частями. Если вместо 6 единиц в год мы будет развертывать, например, 20 ракет «Тополь-М», оснащенных маневрирующими РГЧ ИН, то к 31 декабря 2012 года у нас будет сотня новейших малоуязвимых комплексов с 300 боезарядами, которым не страшна любая американская ПРО. И те 10 перехватчиков, которые Пентагон хочет развернуть в Польше в 2012 году, не будут иметь никаких шансов не только перехватить наши ракеты, но и просуществовать больше нескольких минут при осуществлении бредового сценария американо-российской войны.

Еще одним эффективным средством поражения объектов ПРО являются высокоточные крылатые ракеты воздушного базирования. Опыт современных вооруженных конфликтов и локальных войн свидетельствует, что наиболее эффективно с задачей поражения радаров неядерными средствами способна справиться авиация, оснащенная самонаводящимися КРВБ.

На сегодня Россия, по данным «Бюллетеня атомных ученых», располагает 78 стратегическими бомбардировщиками Ту-95МС и Ту-160, а также имеет несколько десятков средних бомбардировщиков Ту-22М3. В общей сложности они потенциально способны нести примерно 1,5 тыс. КРВБ.

По сообщениям печати, у России имеется или проходит испытания целый ряд таких систем. Еще в 2005 году в ходе проводимого со стратегической авиацией учения при непосредственном участии президента РФ Владимира Путина было проведено успешное полигонное испытание вновь разрабатываемой КРВБ большой дальности. Если мы наладим в ближайшее время серийное производство новейших КРВБ в неядерном оснащении (как американцы – свои), то Россия получит еще несколько сотен эффективных средств поражения любых целей в пределах 3–5 тыс. км от наших границ, включая Аляску, где в 2012 году будет развернута основная группировка американских ракет – перехватчиков ПРО. В интересах обладания Россией полноценным набором неядерных авиационных средств поражения большей дальности необходимо предпринять дополнительные усилия, которые позволили бы в короткие сроки не только принять на вооружение новые КРВБ, но и наладить их серийное производство.

Все эти меры мы можем принимать, не нарушая какие-либо международно-правовые обязательства. В случае успешной реализации изложенных мер России удастся сохранить стратегический баланс с США и не допустить их военного превосходства.

При этом мы заплатим гораздо меньшую цену, чем американцы. Подчеркну, что нет необходимости форсировать переоснащение своих СЯС на новые системы вооружения в ущерб решению других важных задач в области обороны. В финансово-экономическом плане корректировка планов строительства стратегических сил с выделением дополнительных средств на массовое производство уже практически «доведенных до ума» новых МБР и КРВБ будет стоить, если брать американские цены на соответствующую продукцию, менее 1 млрд. долларов в год. У нас, вероятно, это потребует не более 3–5 млрд. рублей или полпроцента расходов Российской Федерации на оборону в 2007 году. Вряд ли такие расходы на парирование угрозы американской ПРО являются непосильным бременем для государства, в Стабилизационном фонде которого лежит мертвым грузом около 100 млрд. долларов.

Сто лет назад американский президент Теодор Рузвельт дал совет: «Говори тихо, но держи большую дубинку». И нам надо не кричать, что мы завтра выйдем из Договора РСМД, а продемонстрировать американским партнерам, что мы производим новые дубинки, от которых никакой щит не защитит.

2012 ГОД – ПОВОРОТНАЯ ТОЧКА

2012 год имеет особое значение не только потому, что будут развернуты американские ракеты-перехватчики в Польше и радар в Чехии. Прекратит после четырех десятилетий свое существование режим ограничения и сокращения стратегических ядерных вооружений, если нынешняя или следующая администрация США не захотят прислушаться к дипломатическим инициативам России.

Если СНВ-1 и СНП окажутся «на свалке истории», как это произошло с Договором по ПРО, то должен ли действовать «бессрочный» Договор РСМД? Кому нужен такой «выборочный» контроль над вооружениями? Я убежден, что нам надо уже сейчас открыто сказать всему миру: если 1 января 2013 года не будет никакого контроля над стратегическими вооружениями, то не будет больше действовать и Договор РСМД. Будем поддерживать «взаимное ядерное устрашение», ведя, как и американцы, игру без правил, как в разгар холодной войны – до 1972 года.

К этому времени мы наладим серийное производство новых «Тополей», а также КРВБ, которые после 2012 года можно будет оснащать не только обычными, но и ядерными боеголовками. Можно будет хорошенько приготовиться и к производству ракет средней дальности в ядерном и неядерном оснащении. Это будет своего рода дамоклов меч, который повиснет над нашими партнерами по переговорам. Россия располагает вполне достаточным запасом времени – в ближайшие 5–10 лет, как уже было показано, боевые возможности создаваемой американцами системы ПРО будут весьма ограниченными.

Но сегодня все еще сохраняется возможность, чтобы попытаться реализовать те дипломатические меры по укреплению взаимного доверия и расширению транспарентности в области ПРО, которые предусмотрены в Совместной декларации о новых стратегических отношениях РФ и США, подписанной президентами Путиным и Бушем 24 мая 2002 года. Надо предложить американцам возобновить деятельность предусмотренной этой декларацией Консультативной группы по вопросам стратегической безопасности в составе министров иностранных дел и обороны. Быть может, с Кондолизой Райс и Робертом Гейтсом удастся добиться более серьезного разговора, чем с их предшественниками. Этому, наверное, будет способствовать и ситуация, когда США терпят сокрушительное поражение в Ираке, а в Конгрессе чуть ли ни каждый день выносятся на голосование резолюции с требованием скорейшего вывода американских войск. В этих условиях Вашингтону невыгодно провоцировать конфронтацию с Москвой.

Есть потенциал для решения вопросов ПРО на совместной основе под эгидой Совета Россия–НАТО. Но можно и заново посмотреть на старые идеи 15-летней давности сотрудничества России и США в создании ПРО.

В то же время достижение успеха на переговорах в 6-стороннем формате по ядерной программе Северной Кореи дает надежду и на успех 6-сторонних переговоров по ядерной программе Ирана. Россия и США смогли договориться о сбалансированной резолюции Совета безопасности ООН по Ирану. Если будет политическое решение, то будет подорвана и аргументация в пользу ПРО.

И последнее. Было бы опрометчиво для безопасности России и международной стабильности, если бы мы встали на путь свертывания диалога с США.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Павел Бажов сочинил в одиночку целую мифологию

Юрий Юдин

85 лет тому назад отдельным сборником вышла книга «Малахитовая шкатулка»

0
898
Нелюбовь к букве «р»

Нелюбовь к букве «р»

Александр Хорт

Пародия на произведения Евгения Водолазкина и Леонида Юзефовича

0
644
Стихотворец и статс-секретарь

Стихотворец и статс-секретарь

Виктор Леонидов

Сергей Некрасов не только воссоздал образ и труды Гавриила Державина, но и реконструировал сам дух литературы того времени

0
321
Хочу истлеть в земле родимой…

Хочу истлеть в земле родимой…

Виктор Леонидов

Русский поэт, павший в 1944 году недалеко от Белграда, герой Сербии Алексей Дураков

0
434

Другие новости