Леонид Ивашов
Учебный пуск БРПЛ из пункта базирования.
Фото из книги "Стратегические ядерные силы"
На прошлой неделе сенатский комитет по иностранным делам рекомендовал Сенату США ратифицировать Пражский договор между Россией и США по сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ). Об этом соглашении рассуждает президент Российской Академии геополитических проблем генерал-полковник Леонид Ивашов.
8 апреля 2009 года в Праге торжественно поставлены подписи президентов США и России под документом с условным названием Договор СНВ-3, и при этом лидеры двух стран условились провести согласованную по времени ратификацию. Российская официальная сторона представляет договор как исторический шаг в российско-американских отношениях, как меру, укрепляющую планетарную стабильность, как выдающуюся победу внешней политики Кремля. Американцы воспринимают подписание договора гораздо скромнее, республиканцы, естественно, критикуют Обаму за уступки России, простые американцы озабочены своими житейскими проблемами и плевать им на проблемы ядерные.
Мировое политическое сообщество продолжает гадать: за что Бараку Обаме вручили Нобелевскую премию. Попытаемся и мы с помощью метода геополитического анализа разобраться в этом «историческом» событии, предварительно заметив: руководители СССР и все президенты России были едины в своем стремлении подписать с Соединенными Штатами хоть какой-нибудь договор по проблемам стратегических ядерных вооружений. Едины они, кроме Леонида Ильича Брежнева, и в том, что, как правило, играют на американской стороне против своих генералов, дипломатов, оборонщиков.
Автору довелось наблюдать раздражение Горбачева и Шеварднадзе, когда маршал Ахромеев и его переговорная команда настаивали на соблюдении принципа равенства в вопросах учета и сокращения стратегических ядерных вооружений. «Вам что, ракет мало?» – вопрошал возмущенно Горбачев. А г-н Шеварднадзе извещал советских военных: «По вопросам крылатых ракет (как и англо-французских ядерных вооружений, за счет авиационных ядерных средств. – Л.И.) мы с г-ном Бейкером уже договорились». По Договору о ракетах меньшей и средней дальности такой подход привел к тому, что советская сторона уничтожила в полтора раза больше ракетных комплексов, превосходящих американские «Першинги» по боевым характеристикам более чем в два раза. Да плюс к тому ради «общечеловеческих ценностей» тайно включили в договор на уничтожение лучший в мире оперативно-тактический комплекс «Ока».
ОПЫТ ПРЕДШЕСТВЕННИКОВ
Ельцин также подавливал на экспертов в процессе подготовки Договора СНВ-2, без какой-либо экспертизы заявлял о снятии боезарядов со стратегических ракет или о ненацеливании российских ракет на объекты США. И все ради улучшения отношений с Вашингтоном. Путин в условиях выхода США из Договора по ПРО и недавнего уничтожения союзной республики Югославия, ради улучшения отношений с Вашингтоном и личной дружбы с Джорджем Бушем подписал рамочный Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (СНП), более напоминающий декларацию о намерениях, чем юридически обязывающий договор. Та же эйфория что-нибудь подписать чуть не охватила Дмитрия Медведева. Одномоментное согласие с инициативой американского президента, встречный план с пожеланием уничтожить больше российских ядерных средств, чем предлагает Вашингтон, и укороченные сроки переговорного процесса. Но российская переговорная делегация оказалась, во-первых, профессиональной по составу, во-вторых, по государственному ответственной. Российский МИД вел себя достойно, не оказывая давления ни по срокам, ни по позициям. Было в переговорном процессе и понимание со стороны трезвых экспертов и политиков того, что для России этот договор не является критически важным, гораздо важнее восстановление оборонно-промышленной кооперации и способности создавать современные системы вооружений. Главной задачей делегации являлось не допустить снижения количества СЯС до уровня, при котором набирающая обороты американская система ПРО может нейтрализовать ответно-встречный удар России, ибо тогда наше ядерное оружие перестанет являть собой фактор сдерживания. Еще одной важной задачей делегации стало создание договорных возможностей для свободы действий оборонно-промышленного комплекса в развитии средств ядерного сдерживания. То есть задача не связать свободу мысли и действий русских конструкторов, производственников и технологов положениями, заложенными в предшествующий Договор СНВ-1.
Нашим переговорщикам (как, кстати, и американским) требовалась общественная поддержка, чтобы нейтрализовать давление как американской стороны, так и российских официальных лиц, и особенно либерально-проамериканских сил. Поэтому военно-экспертное сообщество (в их числе и автор данной статьи) жестко критиковало легкость отношения Кремля к обсуждаемой проблеме, подталкивание делегации к ускорению переговорного процесса, но самое главное – готовность пойти на непропорциональные сокращения. Например, остро встал вопрос: от какого уровня «плясать», заявляя о готовности сократить российские стратегические ядерные средства более чем на треть, – от реального наличия или от количества, обусловленного Договором о сокращении стратегических наступательных потенциалов 2002 года? Другой вопрос: как быть с ущербными для России положениями Договора СНВ-1? Третий вопрос – об увязке СНВ с развертыванием американской ПРО и наращиванием класса стратегических крылатых ракет и о возвратном потенциале. Держали в голове российские специалисты и проблему климатического оружия, активно разрабатываемого и испытываемого Пентагоном (департамент «С», отдела перспективных вооружений). В том числе и против России.
ИЗ ИСТОРИИ ПРАЖСКОГО ДОГОВОРА
Делегация США с начала переговорного процесса заняла наступательную и даже несколько агрессивную позицию. В тезисах ее руководителя четко обозначилась стратегия переговоров, в основном, увы, неприемлемая для России. Некоторые моменты этих тезисов процитирую:
«Мы считаем, что Договор СНВ-3 должен закрепить положения Договоров СНВ-1 и СНВ-2, включая положения о контроле... Мы считаем, что все договоры по СНВ должны быть бессрочными┘ Мы хотели бы предложить усилить контроль за проведением инспекций на российском предприятии по производству грунтовых мобильных установок». Далее в американских предложениях звучали вообще командные нотки типа: установить на «Тополях» более современные специальные опознавательные знаки, взять на себя вечное обязательство не выходить из договора. И даже предложили, чтобы российский президент официальным письмом на имя президента США в одностороннем порядке взял обязательство не производить ядерные боезаряды на предприятиях в Сарове и Зарайске. И это только часть американского «конструктивизма». При этом Штаты активно отстаивали свои переговорные позиции с использованием конгрессменов, политиков, военных и СМИ. Естественно, включились в информационную борьбу и поддержку российской делегации и мы, военно-экспертное сообщество, а также СМИ, включая «НВО». Причем борьбу вели как против американской стороны, так и против проамериканского либерального лобби в России.
Российской делегации удалось в ходе переговоров сбросить ущербные положения (в том числе и усиленный американский контроль) прежнего СНВ-1, что стало неприятным сюрпризом для американцев; исключить увязку с не ратифицированным американским Сенатом Договором СНВ-2, упростить логику договора (например, стороны ограничивают общее число носителей, а не по каждому из типов носителей, как ранее), привязать стратегические ядерные вооружения к национальной территории, запретить размещение средств ПРО в шахтах и на подводных лодках, где ранее размещались стратегические наступательные ракеты, сократить до минимума возможность сохранения возвратного потенциала. Есть и другие позитивные моменты в тексте договора. Но остановить развитие американской ПРО и наращивание арсенала обычных высокоточных стратегических средств не удалось, да, собственно говоря, сделать это было невозможно. Эти два направления стали «священной коровой» для военно-политической стратегии США.
СМЕНА СТРАТЕГИИ
Американский Конгресс в ходе переговоров принял закон, в котором четко было зафиксировано: сокращение стратегических наступательных средств не ограничивает развертывание оборонительных систем. Министр обороны США Гейтс на специально созванной пресс- конференции заявил: «...Теперь вместо перехвата нескольких отдельных ракет речь идет о том, чтобы создать систему, способную нейтрализовать сотни баллистических ракет, способных прилететь с территории враждебных государств». Откуда могут прилететь сотни ракет, гадать не стоит: только со стороны России. Российской стороне тем не менее пришлось (думаю, в ответ на общественную критику) сделать специальное заявление по проблеме ПРО: «Договор может действовать и быть жизнеспособным только в условиях, когда нет качественного и количественного наращивания возможностей системы противоракетной обороны». И далее, российская сторона оставила за собой право выхода из договора, если при наращивании американской ПРО «возникнет угроза потенциалу стратегических ядерных сил РФ».
Почему США «насмерть» стоят за наращивание класса высокоточных крылатых ракет и ПРО?
Попытаемся проникнуть в суть изменений американской военно-политической стратегии.
2002 год. Буш создает комиссию для подготовки «ядерного обзора». В докладе комиссии делаются выводы:
– новая Россия более не является серьезной ядерной угрозой для США;
– американское стратегическое ядерное оружие не является эффективным средством политической стратегии США в сфере безопасности; оно не может защитить Америку от террористических угроз, не служит целям давления на государства-«изгои»;
– содержание стратегических ядерных сил требует значительных финансовых расходов, не отвечая критерию «эффективность– стоимость».
Собственно говоря, элита США переосмыслила роль стратегического ядерного оружия в реализации своей геополитической идеи мирового господства: ядерное оружие стран – противников концепции американского глобального мира (мира по-американски) является фактором, мешающим планам США, поскольку эти страны (Россия и КНР) могут огрызнуться и нанести по территории США ответный ядерный удар.
В результате бурного обсуждения ядерного обзора принимается решение о сокращении расходов на содержание и развитие стратегических ядерных сил и увеличение расходов на развитие обычных средств нового поколения. В качестве компромисса со сторонниками ядерных вооружений и теми, кто видит в России и Китае ядерную угрозу, принимается решение о выходе из Договора ПРО-72 и развертывании глобальной системы стратегической противоракетной обороны. В 2003 году президент США утверждает Концепцию быстрого глобального удара, и США официально выходят из Договора ПРО-72. Создается Главное ударное командование США, в его состав планируется передать 450 установок из стратегических ядерных сил, модернизировав их в высокоточные средства с обычными боезарядами. Начинаются работы по переоборудованию четырех самых крупных подводных лодок типа «Огайо» под крылатые ракеты. Вместо 24 БРПЛ «Трайдент-2» на лодках устанавливается по 160 КРМБ «модернизированный «Томагавк». Часть БРПЛ «Трайдент-2» планируется модернизировать под обычную высокоточную глубоко проникающую боеголовку. Одновременно активизируются работы по созданию стратегических крылатых ракет нового класса (дальность до 6000 км, скорость – 6 махов). Реализуется масштабная программа развертывания 1400 объектов стратегической ПРО как на территории США (Форт-Гриль, Аляска; Ванденберг, Калифорния) так и на других континентах и в океанских акваториях (Европа – Польша, Чехия, Румыния, Средиземноморская зона, север Европы; в Тихоокеанской зоне, на японских островах). Департамент «С» Пентагона разрабатывает возможность создания на пути траекторий российских баллистических ракет плазмоидных облаков в атмосфере. Ведутся разработки вариантов использования в интересах ПРО космических платформ с лазерным вооружением. Самолет «Боинг-747», оснащенный лазерной «пушкой», уже проходит натурные испытания.
Концепция быстрого глобального удара (БГУ) предполагает нанесение мощного концентрированного удара несколькими тысячами высокоточных ударных средств по государству-цели в течение 4–6 часов, уничтожение важнейших объектов, определяющих стратегическую устойчивость государства и принуждение его к капитуляции. Концепция БГУ стала идеей фикс администрации Дж.Буша, в качестве таковой она перекочевала в администрацию Обамы. Так что прагматики-американцы пришли к рациональному выводу: зачем тратить большие деньги на вооружения, которые нельзя применить (в силу как возможности получить ответный удар, так и радиационного заражения больших пространств). Проблему Югославии и Ирака решали не ядерные, а обычные средства поражения. Причем решающую роль в операциях сыграли именно высокоточные крылатые ракеты и авиабомбы. Те же типы вооружений завозят на базу Диего-Гарсия для удара по Ирану. Реализация Концепции БГУ позволяет американцам оторваться в военно-техническом отношении от всех других стран мира, по крайней мере на поколение, в области обычных вооружений и стать глобальным военным монополистом. То есть превратиться в силового диктатора современного мира. На всякий случай США страхуются от удара возмездия со стороны России и Китая развертыванием системы стратегической ПРО. Чтобы удешевить решение вышеназванных задач, администрация Обамы раскручивает «голубиную» антиядерную программу. В целях форсирования новой политической стратегии безопасности, а точнее будет назвать ее политикой абсолютной безнаказанности, США стремительно взращивают военные расходы, превращают НАТО в планетарного жандарма. И параллельно распинаются о всеобщем безъядерном мире, одновременно планируют полномасштабное применение Концепции БГУ в отношении Ирана.
 Бомбардировщикам Б-52 продлили сроки службы. Фото с сайта www.aviacia.ru |
ИСТОРИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Еще несколько исторических нюансов. Предыдущие договоренности по ограничению и сокращению стратегических вооружений между США и СССР иногда кроме политического позитива имели драматические последствия. Так, Кеннеди, уступивший якобы Хрущеву в Карибском кризисе и согласившийся на отзыв ядерных вооружений от границ Советского Союза, был застрелен в Техасе. Запустивший с американской стороны разоруженческий процесс президент Никсон закончил (думаю, под влиянием подписанных в 1972 году договоров по ПРО, ОСВ и общего прорыва в отношениях между СССР и США) вынужденной отставкой под угрозой импичмента. Вскоре после убийства Кеннеди был отправлен в отставку Хрущев. Каплей, переполнившей чашу терпения советской элиты, якобы явились уступки американцам в том же Карибском кризисе и вывод советских ракет с территории Кубы. Горбачева смещали с поста президента СССР под мощную поддержку силовиков, не простивших ему уступок в договорах РСМД и СНВ.
Другим историческим аспектом этой разоруженческой проблематики является вопрос о компромиссах. Советское, до-горбачевское, руководство очень осторожно и внимательно относилось к паритетному сокращению главного оружия страны. Горбачев и Шеварднадзе нарушили принцип паритетности. Но в условиях, когда счет шел на тысячи носителей, боезарядов, в условиях незащищенных территорий и СЯС, можно было на эти издержки прикрывать глаза: сотней ракет меньше, сотней больше уничтожить противную сторону и быть похороненным самому и являлось сдерживающим фактором. Умирать, даже нанеся противнику больший ущерб, никому не хотелось: государства- смертники еще не родились. Сегодня ситуация иная. Счет идет на сотни и носителей, и боезарядов. В российской позиции главным элементом выступают носители ядерных боезарядов. Советские ракеты несли 6–10 разделяющихся боеголовок каждая (Р-36 м-2 несла еще и 40 ложных целей и прорывала любую ПРО). Сейчас у нас в основном «одноголовые» ракеты, в перспективе «трехголовые». С выводом из боевого состава советских носителей и в условиях наращивания американцами стратегической ПРО ситуация может стать критической для российской стороны.
ПРОБЛЕМЫ И ВОЗМОЖНОСТИ
Да, МИД РФ заявил о возможности досрочного выхода из Договора СНВ-3. Но что это даст нам в плане безопасности? Если отечественный оборонно-промышленный комплекс сумеет восстановиться и обеспечит совместно с вооруженными силами сдерживание от американского быстрого глобального удара обычных средств поражения, то выходить из договора не имеет смысла. Если же мы провалимся с перспективными средствами СЯС, а реформы окончательно добьют силы общего назначения, то американцам плевать на наши дипломатические демарши. Но, как говорят в Одессе, есть варианты. Если США нарастят до опасного предела свои ПРО и высокоточные средства поражения, то Россия может предложить Китаю заключить соглашение о совместном противодействии американской ПРО. То есть о совместном старте российских и китайских ракет в случае┘ Такой шаг отрезвит любую американскую администрацию, сделает международную безопасность более сбалансированной, существенно усилит безопасность России как с западного, так и с восточного стратегических направлений.
Что касается Договора СНВ-3, то он логично вписывается в новую американскую ядерную доктрину. Нужен ли договор России? Однозначно ответить, не зная, что в голове у кремлевских сидельцев, трудно. В условиях, когда высшее чиновничество превратилось в класс собственников-олигархов и хранит «непосильным трудом» нажитые капиталы на Западе, нацеливать ракеты на банки, где хранятся их деньги, на территории, где куплена недвижимость, руководство страны вряд ли будет. Однако имеющийся у России стратегический ядерный арсенал (608 носителей, способных нести около 2700 ядерных боезарядов) и достигнутая в ходе переговоров возможность наращивания носителей сохраняют основу для сдерживания. Мощная информационно-общественная оппозиция планам США в лице российских либералов, честная ответственная работа российской делегации на переговорах при конструктивной поддержке МИД РФ не позволили осуществиться худшим намерениям. Однако переговорщикам не удалось окончательно согласовать текст договора к моменту подписания документа президентами США и России.
В день подписания Дмитрий Медведев заявил, что ему и президенту Обаме пришлось лично снимать разногласия по такому вопросу, как обмен телеметрической информацией. И что они сделали это, предварительно разобравшись с ней «лучше своих делегаций». Конечно, наши руководители довольно часто решают сложные задачи «успешнее» специалистов. Тушат, например, пожары, пилотируют стратегические бомбардировщики и запускают ракеты. Так в чем же оказались «туповатыми» российские специалисты и «гениален» был Медведев в вопросах телеметрии? Первые в течение многих месяцев держали оборону, не соглашались с американцами, а президент в течение 15 минут «разобрался» и уличил переговорщиков в некомпетентности. Прежде всего определимся с понятием «телеметрическая информация». Руководитель отделения геостратегии Академии геополитических проблем, доктор технических наук, полковник-ракетчик Петр Белов пишет: «Под термином «телеметрическая информация» в контексте СНВ-3 следует подразумевать сведения, вырабатываемые на борту летящей баллистической ракеты и пригодные для передачи в эфир по специально выделенному радиоканалу... Получаемая информация содержит время выдачи и результаты исполнения всех команд системы управления МБР, БРПЛ и блока разведения реальных и ложных боевых блоков, которые подлежат исполнению двигательными установками каждой ступени и блока разведения с целью их своевременного отделения и (или) придания им необходимой скорости. Полученные сведения могут дополняться результатами оценки параметров ракеты при летных испытаниях, получаемых другими средствами, например, с помощью разведывательно-сигнатурных комплексов». В «шестом согласованном заявлении» протокола к договору говорится: «Стороны соглашаются, что обмен телеметрической информацией в рамках Договора призван помочь упрочить новые стратегические отношения Сторон, не подрывая потенциал стратегических наступательных вооружений Сторон». Все, казалось бы, благозвучно, паритетно, декларативно. Ст. IХ основного текста документа звучит уже конкретно в виде обязательств: «По взаимному согласию Сторон на паритетной основе осуществляется обмен телеметрической информацией о пусках МБР и БРПЛ». В главе 7 протокола к договору четко прописано число ежегодных пусков, подлежащих обмену телеметрией (не более 5 для каждого типа ракет), а также порядок обсуждения полученных сведений и определение вновь планируемых пусков. В главе 4 протокола (4-й раздел) жестко регламентируется порядок уведомления о пусках любых МБР и БРПЛ, об ответственности за неполную или некачественную телеинформацию, о представлении декодирующей аппаратуры и т.д. А вот при решении вопроса о том, какие телеметрические сведения стороны передают друг другу, об условиях и порядке передачи рекомендуется обращаться к «Приложению о телеметрии», которое обнаружить не удалось, а на момент подписания договора и вовсе не существовало.
Так где же здесь собака зарыта – вопрос, с которым не могли за несколько месяцев справиться специалисты, а президенты решили за несколько минут? Вновь прибегну к профессионалу-ракетчику Петру Белову: «Обмен телеметрической информацией о пусках ракет┘ не имеет никакого отношения к контролю за соблюдением положений договора (действительно, в договоре речь идет лишь о количестве носителей и боевых блоков. – Л.И.). Планы развития американских СНВ не предусматривают создания новых МБР и БРПЛ (а модернизацию могут объяснить неядерной программой, ведь испытания проводятся с грузомакетами, а не с ядерными боеголовками. – Л.И.) в отличие от России, стремящейся завершить отработку морской «Булавы» и многозарядной РС-24┘ Лишь у США имеется довольно развитая ПРО, призванная парировать подобные ракеты, и способствует тому разведывательно-сигнатурный комплекс MASIT. Основываясь на данных положениях и учитывая стремление американцев сделать свою ПРО высокоэффективной и по возможности более дешевой, логично прийти к выводу об их заинтересованности как в необязательных декларациях о ПРО, так и в телеметрической информации». Проще говоря, американцы нам ничего из телеметрии давать не будут, но из нас выжмут все для облегчения задачи нейтрализации российских СЯС. Вот и стояли «необразованные» переговорщики на том, чтобы паритетная основа (о чем прописано в «шестом заявлении») и была паритетной по существу: сколько раз вы нам, столько и мы вам. Но президент Медведев на паритетность смотрит по-другому. Образование и мировоззрение не столь устаревшее, как у российской делегации на переговорах по СНВ.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ
Суть этого мировоззрения прояснилось 28 июля 2010 года на круглом столе в Вашингтоне, где с участием американских сенаторов, политиков и людей науки обсуждались перспективы российско-американских отношений. Выступая от имени России, председатель правления Института современного развития Игорь Юргенс высказал несколько интересных вещей. Например, нератификация Конгрессом США Договора СНВ-3 подорвет политические позиции Дмитрия Медведева. Разъяснил и суть этих позиций:
– Медведев первый из российских лидеров, не считающий развал СССР катастрофой;
– главное для России встраивание в европейскую безопасность, иудео-христианскую цивилизацию (? – Л.И.) и вступление в НАТО;
– в российской армии должно быть не менее 30% вооружений из Израиля и стран НАТО. Сердюков провел блестящую военную реформу:
– если Россия будет в Евроатлантическом альянсе, отношения между США и Россией будут хорошими.
«Удачно» дополнил выступление г-на Юргенса и генерал в отставке Дворкин. Он также ратовал за ратификацию Договора СНВ-3, уговаривал американцев немедленно нанести удар по Ирану.
Американцы, конечно, выразили удовлетворение переориентацией России на Запад, как позитив отметили взаимодействие по иранской проблеме, особенно отказ российской стороны поставить Тегерану ЗРК С-300, пожурили Россию за признание независимости Абхазии и Южной Осетии (Юргенс тут же поспешил сообщить, что Медведев это уже осознал), посоветовали активнее проводить внутренние изменения в стране, намекнули, что если внешнюю политику станет определять Путин, то это «будет более трудной ситуацией». После всего этого еще раз задумаемся о «важности» Договора СНВ для судеб России-матушки, ее народов, каждого из нас. И помолимся господу, чтобы американский Конгресс из-за своей вредности не ратифицировал всуе упомянутый Договор.
