Владимир Карякин
Авиационной компоненте ядерной триады США по-прежнему придают огромное значение.
Фото www. airliners.ru
6 апреля 2010 года в Вашингтоне был опубликован доклад американского военного ведомства «Обзор ядерной политики» (Nuclear Posture Review, NPR-2010), фактически закладывающий основы новой ядерной стратегии Соединенных Штатов на последующие 5–10 лет и на более долгосрочную перспективу.
21 мая 2010 года президент США Барак Обама в своей речи в Военной академии в Вест-Пойнте объявил о пересмотре доктрины национальной безопасности своей страны, обозначив тем самым отход от установок прежней администрации, делавшей упор на единоличные превентивные действия на мировой арене, не ожидая одобрения со стороны международных организаций.
Разработчики ядерной стратегии США считают, что в последние годы система международной, в том числе и ядерной, безопасности коренным образом изменилась. Глобальное противоборство сверхдержав сменилось явным и скрытым соперничеством многочисленных субъектов международной политики, которое является источником конфликтов и вызовов, расширением спектра труднопрогнозируемых вариантов развития событий.
Угроза всеобщей ядерной войны снизилась до минимального значения, однако мир не стал для США более безопасным. Появилась угроза применения ядерного оружия на региональном уровне и в террористических целях. Поэтому, как полагают в Вашингтоне, принятая в предыдущих стратегиях политика сдерживания, основанная на ядерном противостоянии сверхдержав, должна быть адаптирована к новым условиям.
Новая ядерная доктрина Соединенных Штатов, по заявлению главы Пентагона Роберта Гейтса, сфокусирована на решении пяти ключевых задач:
– предотвращение ядерного распространения и терроризма;
– уменьшение роли ядерного оружия в Стратегии национальной безопасности США;
– сохранение ядерного сдерживания и стратегической стабильности при меньшем уровне ядерных сил;
– укрепление безопасности на региональном уровне и выполнение своих обязательств перед союзниками и партнерами;
– поддержание эффективности ядерного арсенала.
Основной угрозой ядерной безопасности США в NPR-2010 рассматривается ядерный терроризм на фоне возрастания заинтересованности и активизации деятельности международных террористических организаций по получению доступа к ядерному оружию. В связи с этим подчеркивается необходимость активизации усилий мирового сообщества в противодействии данной угрозе, для чего в первую очередь следует обеспечить гарантированную безопасность хранения, транспортировки и использования ядерных материалов, оружия и критических технологий, а в случае ядерного теракта – добиться минимальных потерь среди населения, уменьшить экономические потери и принять жесткие ответные меры к агрессору.
Другой угрозой безопасности Соединенных Штатов признано распространение ядерного оружия во все большем числе государств. Прежде всего это касается Ирана и КНДР, которые в нарушение резолюций Совета Безопасности ООН и международных договоренностей продолжают реализовывать национальные ядерные и ракетные программы, подрывая режим нераспространения ОМП.
При сохранении такой ситуации, как считают в Вашингтоне, некоторые страны, не обладающие ядерными потенциалами, скорее всего не смогут полагаться на сложившуюся в мире систему ядерного сдерживания и будут вынуждены принять меры к обладанию ядерным оружием или технологиями его производства, что вызовет очередной виток неконтролируемого ядерного распространения.
ЗА КУЛИСАМИ АМЕРИКАНСКОЙ ИНИЦИАТИВЫ ПО ЯДЕРНОМУ РАЗОРУЖЕНИЮ
В NPR-2010 отмечается, что укрепление стратегического партнерства с Россией, а также наличие у США самого мощного в мире арсенала высокоточных систем неядерного оружия, достигнутые успехи в создании и развертывании системы ПРО создают условия для дальнейшего сокращения американских ядерных вооружений и снижения роли ядерного оружия в обеспечении национальной безопасности страны. Это и послужило основой для выдвижения новой американской инициативы по всеобщему сокращению ядерных вооружений. В Вашингтоне поняли, что, выступая с данной разоруженческой инициативой, американская сторона в будущем может надежно обеспечить сохранение своего глобального военного превосходства на основе обычных высокотехнологичных вооружений.
Однако, как подчеркивается в документе, оставлять ядерному оружию единственную роль средства сдерживания от ядерного удара еще рано. Американское руководство по-прежнему оставляет за собой право на применение ОМП в чрезвычайных обстоятельствах, при которых возникает угроза жизненно важным интересам Соединенных Штатов и их союзников. Таким образом, в NPR-2010 сохраняется положение о том, что американские стратегические ядерные силы (стратегические силы наземного и морского базирования и стратегическая бомбардировочная авиация) остаются главным средством сдерживания ядерного нападения на США, их союзников и партнеров.
В дальнейшем стратегическую стабильность Соединенные Штаты планируют обеспечить прежде всего за счет создания системы противоракетной обороны (ПРО) и средств неядерного сдерживания, включающих обычные вооружения. В Обзоре политики в области противоракетной обороны (Ballistic Missile Defense Review, ВMDR) Пентагоном определена программа поэтапного строительства системы ПРО в Европе на ближайшее десятилетие, которая будет реализовываться независимо от того, удастся ли европейским государствам создать собственную систему и будет ли в нее участвовать Россия.
В унисон Обзору по ПРО в Обзоре ядерной политики США 2010 года отмечается, что «рост беспрецедентного по объему обычного военного потенциала Соединенных Штатов, значительный прогресс в противоракетной обороне и ослабление соперничества времен холодной войны┘ позволяют нам достигать целей при значительном сокращении уровня ядерных сил и меньшей опоре на ядерное оружие». Это означает, что в ближайшей перспективе в Соединенных Штатах следует ожидать наращивания усилий как по совершенствованию стоящих на вооружении, так и разработке новых образцов вооружений различных классов.
Принимаемые Вашингтоном меры по ограничению национальных стратегических ядерных сил (СЯС) и связанная с этим инициатива по ядерному разоружению – это политическое отражение революции в военном деле. США технически готовы к быстрому сокращению своего ядерного потенциала ввиду того, что они имеют возможность осуществить качественный скачок в области обычных вооружений за счет реализации достижений современных технологий, позволяющих сделать ставку на неядерную компоненту стратегических сил и повышение боевого потенциала сил общего назначения. Концепция силового устрашения нашла продолжение в нахождении функциональных эквивалентов ядерному оружию в виде обычных высокоточных вооружений.
При этом полностью сохраняется структура механизма стратегической стабильности, который работает следующим образом: если стратегические силы одной из противостоящих сторон обладают достаточно мощным контрсиловым и противоценностным потенциалами, но уязвимы в случае превентивного удара противника, то они «привлекательны» для нанесения по ним первого удара. В этом случае считается, что стратегическая стабильность нарушена.
Поскольку в новом Договоре по СНВ Россию «убедили» согласиться с американской концепцией «оперативно развернутых зарядов» и с абсурдным «правилом зачета», когда за каждым развернутым тяжелым бомбардировщиком, заявленным как непереоборудованный для размещения нескольких ядерных боеприпасов, засчитывается только один ядерный боезаряд. В результате дисбаланс в возвратном потенциале в пользу США составляет более 2 тыс. ядерных боеприпасов. При такой ситуации на начальной фазе возможного конфликта американцы могут в кратчайшие сроки нарастить группировку СЯС до уровня, при котором ее контрсиловой потенциал вместе с потенциалом ПРО позволит успешно нанести не только первый разоружающий удар, но и последующие авиационные удары по не уничтоженным в первом ударе и вновь выявленным в результате доразведки объектов противника. Таким образом, следует согласиться с Русланом Пуховым («НВО» от 08.10.2010 года) в том, что «с точки зрения российских интересов новый договор, очевидно, знаменует явную неудачу российского политического руководства в попытке добиться «институционализации» естественно происходящего сокращения российских стратегических ядерных сил».
Что касается прорывов США в области военных технологий, то к ним можно отнести:
– технологии создания сверхзвуковых и гиперзвуковых высокоточных ударных средств большой дальности в неядерном оснащении;
– ударные беспилотные летательные аппараты, включая платформы для размещения противоракет;
– разработку боеприпасов для нанесения «экологически приемлемого» контрсилового удара по СЯС России;
– интеграцию технологий управляемых ракет «воздух-земля» с тактическими авиационными системами нового поколения, характеризующимися сверхзвуковой скоростью полета, универсальностью базирования, малой радиолокационной заметностью, большими радиусом действия и боевой нагрузкой, что позволит Соединенным Штатам создать в оперативном звене своих ВВС эффективную и не подпадающую под договорные ограничения контрсиловую ударную компоненту стратегического назначения. Данная компонента будет способна не только эффективно поражать объекты СЯС России в безъядерный период ведения боевых действий (то есть на нижних ступенях эскалации военного конфликта), но и наносить удары по объектам экономической инфраструктуры и центрам административно-политического управления страны.
ПРОБЛЕМЫ И ТУПИКИ
Новый Договор по СНВ не способен повлиять на ядерное нераспространение. ДНЯО на сегодняшний день – это борьба с горизонтальным распространением ядерного оружия, то есть его расползанием среди стран, обеспокоенных своей безопасностью. Выход из ядерного тупика на путях международного контроля и экономических санкций невозможен ввиду неэффективности данных инструментов. Очевидно, что необходимо менять сами принципы мироустройства, которые обеспечивали бы каждому государству равные права и безопасность.
Что касается высокоточного оружия как основы неядерной компоненты стратегических вооружений, то его дальнейшее развитие в США осуществляется по следующим направлениям:
– существенное повышение точности стрельбы (среднее квадратичное отклонение от цели – не более 1–3 м) благодаря применению перспективных систем наведения при сетевом взаимодействии средств поражения с носителями, разведывательными и навигационными системами, а также с пунктами управления;
– сокращение времени реагирования для обороняющейся стороны на применение средств отражения атаки за счет увеличения скорости полета ударных средств до гиперзвуковой, а также уменьшения времени подготовки полетных заданий для них;
– повышение боевой устойчивости средств поражения благодаря расширению диапазона высот и скоростей полета, значительно превышающих зоны поражения современных средств перехвата;
– обеспечение возможности маневрирования по высоте, скорости и направлению полета;
– радикальное повышение помехоустойчивости бортовой аппаратуры систем управления и наведения, надежности обнаружения целей, достоверности их распознавания и классификации в сложной помеховой обстановке, метеоусловиях, а также в разное время суток;
– обеспечение возможности барражирования в районе цели до ее обнаружения бортовыми средствами наведения или получения целеуказания извне от системы космической разведки или пункта управления;
– повышение скрытности и внезапности применения средств поражения путем снижения уровня демаскирующих признаков и радиолокационной заметности их носителей;
– существенное снижение закупочной стоимости образцов вооружений благодаря широкому применению современных технологий автоматизации производственных процессов.
 Свободнопадающие атомные бомбы В-61, хотя и изрядно устаревшие, все еще находятся в американских арсеналах в Европе. Фото Reuters. |
Анализ планов и практических мероприятий по развитию американских высокоточных ударных систем свидетельствует о том, что наращивание количественного состава и качественное совершенствование средств ВТО рассматриваются Вашингтоном как важнейший фактор реализации своих военно-политических интересов в любом регионе мира и обеспечения превосходства при ведении боевых действий различного масштаба.
Поскольку в обозримой перспективе ни Россия, ни Китай не в состоянии соперничать с Соединенными Штатами в сфере ВТО, мировой баланс сил, без которого немыслима стратегическая стабильность, может быть поддержан только за счет обладания РФ и КНР ядерным оружием. Осознавая данное обстоятельство, в Вашингтоне активно выступают за снижение роли ядерного оружия и призывают международное сообщество к полному ядерному разоружению, умалчивая при этом о наращивании мощи своего неядерного арсенала.
КОНЦЕПЦИЯ «БЫСТРОГО ГЛОБАЛЬНОГО УДАРА» И ЕГО ОПАСНОСТЬ ДЛЯ РОССИИ
В 2009 году Министерство обороны США приступило к реализации концепции «быстрого глобального удара», основной целью которой является придание американским стратегическим силам способности высокоточного поражения целей (в кратчайшие сроки, на больших дальностях с использованием ударных средств поражения как в ядерном, так и обычном снаряжении) в форме проведения авиационных, космических и специальных операций при их радиоэлектронном и информационно-психологическом обеспечении.
В настоящее время в рамках реализации данной концепции осуществляются оптимизация организационно-штатной структуры Командования глобальных ударов и его интеграция в Объединенное стратегическое командование (ОСК) ВС США, расположенное на авиабазе Оффут, штат Небраска. По мнению американского военного руководства, нанесение или угроза нанесения глобальных ударов станет важной составляющей реагирования Соединенных Штатов на такие вызовы, как терроризм, распространение ОМП и ограничение свободы действий США в зонах их жизненно важных интересов.
Формирование нового контрсилового потенциала США и включение в него сил быстрого глобального удара повлекло за собой коренную реорганизацию прежних стратегических ядерных сил страны, включающих межконтинентальные баллистические ракеты, атомные ракетные подводные лодки и стратегическую бомбардировочную авиацию. В соответствии с NPR-2010 в американские стратегические наступательные и оборонительные силы теперь входят:
– стратегические наступательные силы;
– стратегические оборонительные силы;
– военная и промышленная инфраструктуры;
– системы связи, разведки, управления и адаптивного планирования операций.
По замыслу руководства Соединенных Штатов, национальные ядерные и неядерные наступательные силы должны включать силы «быстрого глобального удара» (БГУ) и существующую ядерную триаду в сокращенном виде. По различным оценкам, к 2015 году силы БГУ будут иметь от 60 до 100 тыс. единиц ВТО разных типов. Эти силы подразделяются на части воздушного, морского и наземного базирования, способные наносить высокоточные удары, в том числе и через космическое пространство, а также аэромобильные подразделения специальных операций для борьбы с терроризмом. Необходимость использования сил специального назначения объясняется еще и тем, что разработка в США перспективных видов оружия для нейтрализации химических, биологических и радиоактивных материалов на стадиях их производства, складирования и транспортировки находится еще на этапе концептуальных подходов.
Как полагают эксперты, в данном случае речь идет о принципиально новых средствах поражения – так называемых чистых термоядерных боеприпасах, применение которых позволит избирательно поражать заданные объекты и не приведет к долговременному загрязнению местности радиоактивными продуктами взрыва. Считается, что такие боеприпасы оптимально подходят для оснащения всех без исключения средств поражения СЯС противника и сил БГУ: КРМБ, противоракет, торпедного и ракетного вооружений противолодочной обороны.
АМЕРИКАНСКИЙ ПОДХОД К ЯДЕРНОМУ РАЗОРУЖЕНИЮ РОССИИ
Принятие американским военно-политическим руководством концепции «быстрого глобального удара» следует рассматривать как тенденцию, направленную на слом пока еще существующего паритета в области стратегической стабильности. Сегодня ни у кого в мире нет сомнений в том, что ядерное сдерживание и устрашение становятся рудиментом эпохи конфронтации Соединенных Штатов и Советского Союза. Модернизация ядерных арсеналов США и России, а также доктринальные установки обеих стран на возможность применения ядерного оружия в вооруженном конфликте не снимают понимания того, что оно при ядерном паритете сторон не сможет быть использовано.
В то же время революция в военном деле позволяет успешно решать военно-политические задачи войны с помощью неядерных вооружений. Не случайно политика Вашингтона направлена на инициирование переговоров о сокращении ядерных арсеналов соперников Соединенных Штатов – России и Китая, причем до такого уровня, который уже не будет представлять опасности для американцев, поскольку их силы БГУ будут способны нейтрализовать такие потенциалы. В результате США обеспечат сохранение своего глобального превосходства уже на качественно новом уровне на длительную перспективу при возможности применения неядерных стратегических вооружений в военных конфликтах различного масштаба и интенсивности.
Следует подчеркнуть, что концепция «быстрого глобального удара» разрабатывалась под лозунгом борьбы с терроризмом и контроля за поведением государств так называемой оси зла. Вместе с тем мощный и не подпадающий ни под какие договорные ограничения потенциал БГУ явно рассчитан на глобальность не только в плане радиуса действия ударных средств, но и с точки зрения оказания влияния на геополитику и мировую геостратегию. Противодействие террористам, разного рода экстремистам и нарушителям режима нераспространения скорее всего является временным прикрытием для осуществления в будущем неядерных ударов. Силы БГУ, несомненно, смогут выполнять более масштабные военные задачи, нежели уничтожение отдельных групп экстремистов в различных районах земного шара. Они будут способны поражать объекты военной, экономической, информационной и управленческой инфраструктур государства, а также использоваться в качестве средства устрашения и психологического давления для обеспечения военно-политических интересов США.
Концепция БГУ основана на бушевской доктрине превентивных ударов. При этом скоротечность событий в современном мире сокращает до предела время для оценки обстановки и принятия решений американским руководством, не позволяя задействовать уставные процедуры Совета Безопасности ООН, что нашло отражение в отсутствии международно-правового аспекта в доктринальных положениях БГУ.
В настоящее время, отдавая приказ о нанесении быстрого глобального удара по целям (объектам) на территории другого государства, президент США фактически выступает в роли единоличного обвинителя, судьи и исполнителя приговора в отношении суверенного государства. Это объясняет тот факт, что Барак Обама не заявил об отходе от доктрины «упреждающе-превентивных ударов». И это не вызвало каких-либо сомнений у руководителей стран Запада, международных и неправительственных организаций в легитимности подобной политики.
Что касается американского подхода к вопросам ядерного разоружения России, то здесь следует отметить многоплановость позиции Вашингтона в данной области. С одной стороны, опираясь на свои финансовые и технологические возможности, США ускоренными темпами создают обширный научно-технологический задел в области разработки новейших вооружений. С другой стороны, через заключение выгодных для себя международных договоренностей Соединенные Штаты осуществляют своеобразную подгонку количественно-качественных параметров СЯС РФ под реальные боевые характеристики американских стратегических сил.
Но самым благоприятным фактором для Вашингтона является старение арсенала СЯС РФ. В последующие годы из их состава опережающими темпами (по сравнению с закупками новых систем) будут выводиться мобильные комплексы наземного и морского базирования. В ближайшие пять лет количество мобильных грунтовых ракетных комплексов может сократиться более чем в 2,5 раза, ракетных подводных крейсеров стратегического назначения в районах боевого патрулирования – в 3 раза, шахтных ракетных комплексов – в 1,5 раза. В настоящее время сложилась такая ситуация, что России сокращать фактически нечего. Скорее вопрос стоит в дотягивании до уровня носителей, определенных Договором СНВ-3. Как отмечает Пухов, российская сторона настаивала на уровне 500–550 носителей, чтобы подогнать их число под естественное сокращений своих стареющих ядерных сил. Но американская сторона в этом закономерно заинтересована не была. В итоге принятая цифра по общему числу в 800 единиц, из которых 700 могут быть развернуты, представляет победу американцев в их стремлении привести договорные рамки под фактический состав СЯС США.
Стремясь нарушить стратегический паритет в свою пользу, Вашингтон вывел из договорного поля СНВ-3 целый ряд перспективных систем оружия. В первую очередь это касается крылатых ракет морского базирования (КРМБ), нового поколения ядерных боеприпасов и комплексов ПРО. Так, из Договора СНВ-3 американцам удалось исключить любые ограничения, касающиеся количественных и технических параметров обычных высокоточных и перспективных ядерных вооружений. Вслед за администрацией Буша-младшего нынешнее руководство Соединенных Штатов не представляет на ратификацию в Сенат Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний, без проведения которых невозможно создание нового поколения ядерных боеприпасов.
В итоге следует отметить, что анализ сущности и содержания новой ядерной стратегии США свидетельствует о планах нынешней американской администрации последовательно трансформировать «стратегическое ядерное сдерживание» в «стратегическое неядерное сдерживание». Вместе с тем ядерный арсенал по-прежнему остается для Соединенных Штатов важным фактором обеспечения национальной безопасности. Хотя на протяжении последних десятилетий в стране идет разработка перспективных образцов обычного высокоточного оружия, способного выполнять задачи, которые ранее возлагались только на ядерные силы, полный отказ от ядерного оружия для США в настоящее время невозможен.
Новая американская ядерная доктрина явилась следствием революции в средствах вооруженной борьбы. В ней сделан акцент на точечный и избирательный характер нанесения ударов, что позволяет, как считают в Вашингтоне, эффективно решать вопросы обеспечения национальной безопасности Соединенных Штатов.
Что касается России, то следует отметить, что в течение 10-летнего срока действия нового Договора по СНВ США, видимо, не станут развертывать глобальную систему ПРО. Ее вполне могут заменить средства ПРО морского базирования, которые можно будет быстро развернуть на ракетоопасных для США направлениях. А российской стороне за это время необходимо будет решить вопрос о создании паритета стратегических наступательных и оборонительных сил с вероятными противниками, но уже на основе использования новых высокотехнологичных вооружений обычного типа.
Дарья Гармоненко