Станислав Козлов
Система контроля космического пространства "Окно" вполне может стать элементом глобальной ПРО.
Фото из книги "Вооруженые силы России"
Реальная угроза приближения элементов ПРО к границам нашей страны (размещение многоканальной РЛС точного наведения в Чехии и противоракет в Польше) еще три года назад подтолкнула к предложениям о создании единой системы противоракетной обороны России и США. К сожалению, тогда эта идея не нашла достаточного понимания, не говоря уже о поддержке – ни со стороны так называемых политических элит, ни со стороны экспертного сообщества.
Но в последнее время ситуация резко изменилась. На недавнем саммите в Лиссабоне страны НАТО решили создать европейскую систему ПРО и предложили России участвовать в этом проекте. Президент РФ, принимавший участие в саммите, дал на это согласие. Таким образом, высказанная ранее идея неожиданно стала приобретать осмысленное значение. Предложение НАТО, в которой, естественно, главную роль играют США, на наш взгляд, заслуживает пристального внимания, и в то же время требует объективного детального и квалифицированного обсуждения.
Базируясь на историческом опыте разработки и эксплуатации существующих систем ПРО СССР (России) и США, а также тесно взаимодействующих с ними систем предупреждения о ракетном нападении (СПРН) наземного и космического базирования, анализируя направления и пути модернизации и усовершенствования различных элементов этих систем, включая разработку новых, сейчас можно выделить три стратегические концепции создания совместно с НАТО единой (объединенной, совместной – дело пока не в терминологии) ПРО.
КОНЦЕПЦИЯ № 1: ТОЧНО ЗНАТЬ ВРАГА
Сердцевиной этой концепции является четкое знание возможной страны агрессора. В принципе она уже была реализована в системах СПРН и ПРО СССР (России) и США. Хотя в техническом воплощении системы значительно отличались друг от друга, но общим для них было одно: СССР (Россия) защищалась от возможного ракетно-ядерного удара США, а США, наоборот, от такого удара со стороны СССР (России). Если этот подход положить в основу разработки единой системы ПРО, что, по-видимому, планируют сделать страны НАТО, то, как убедительно и обоснованно отмечают постоянный представитель России при НАТО Дмитрий Рогозин («НВО», № 42, 2010 г.) и заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин («НВО», № 44, 2010 г.), здесь возникает целый ряд военно-политических и технических проблем, по которым будет трудно, а зачастую и невозможно достичь согласия между Россией и НАТО. Главная из этих проблем – неопределенность вопроса: от кого сегодня такая система должна защищать Россию и страны НАТО? От Ирана, к которому международное сообщество имеет серьезные претензии относительно его ракетно-ядерной программы, непредсказуемой КНДР, уже обладающей ракетно-ядерным оружием, от некоторых исламских государств, которые, как предполагается, стали рассадниками международного терроризма, от Афганистана, Пакистана, Колумбии – основных поставщиков наркотиков в мире? Учитывая принципиальные различия в географическом положении России и стран НАТО, а также иногда диаметрально противоположные геополитические и экономические интересы, удовлетворяющего все стороны ответа на данный вопрос действительно нет. И по крайней мере в ближайшее время не будет. Возможен неопределенно длинный, как остроумно заметил Дмитрий Рогозин, «диалог кота в мешке с ежиком в тумане».
Стало быть, подобная концепция создания единых СПРН и ПРО неприемлема для России.
КОНЦЕПЦИЯ № 2: ЕСЛИ АГРЕССОР ЗАРАНЕЕ НЕ ИЗВЕСТЕН
Несмотря на ряд локальных вооруженных конфликтов (Ирак, Афганистан, КНДР–Южная Корея, непрерывное противостояние Израиля с арабскими странами, Индия–Пакистан и т.д.), то разгорающихся, то затухающих, в целом международную обстановку можно охарактеризовать как относительно спокойную. Постепенно, где быстрее, где медленнее, где с помощью других государств, происходит выход мирового сообщества из финансового кризиса. Все это позволяет предложить другую концепцию создания единой ПРО, включая, конечно, и СПРН. Подобные системы необходимо разрабатывать глобальными, без заранее определенных возможных стран агрессоров. Под их контроль должны попасть не только упомянутые Иран и КНДР, но и государства, уже обладающие каким-либо ракетно-ядерным потенциалом, а также способные его создать. В первую очередь – это США, Россия, Франция, Великобритания, КНР, Индия, Пакистан, Израиль (список может быть и продолжен). Главные задачи таких систем: обнаружение запусков МБР из любой точки земного шара, оценка траекторий их полета и мест падения, уничтожение ГЧ МБР стрельбовыми комплексами ПРО наземного, морского и космического базирования. Желательно, чтобы такое уничтожение было бы возможным на любом участке полета ракет (наиболее оптимально – на активном).
Сформулированные задачи, очевидно, близки к задачам, которые решают существующие системы ПРН и ПРО России и США. Однако глобальный характер системы делает воплощение в жизнь описываемой концепции значительно более сложным, но вполне реализуемым даже при современном уровне развития науки и техники, не говоря уже о будущем.
В данный момент только Россия и США имеют опыт разработки и создания СПРН и систем ПРО. Если концепцию принять в качестве основы, то на 1-м этапе обеим странам целесообразно оценить глобальные возможности своих систем в условиях их совместного функционирования и обмена информацией. Далее – определить пути их модернизации (усовершенствования), разработки новых средств для СПРН и ПРО, а также перечень стран, которые могли бы участвовать в создании глобальных систем. В этом смысле у США даже имеется определенный опыт – например, с целью усовершенствования инфракрасной головки наведения ПР морского базирования Standart SM-3 была привлечена Япония.
Вывод: данная концепция полностью удовлетворяет интересам России, и ее, безусловно, можно поддержать.
 Российские системы слежения, несмотря на все проблемы, весьма надежны и по прежнему обслуживаются профессионалами высокого класса. Фото из журнала «Воздушно-космическая оборона» |
КОНЦЕПЦИЯ № 3: ИДЕЯ ОБЩЕЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЗАЩИТЫ
В последние десятилетия человечество окончательно осознало, что серьезную угрозу (помимо прочих) для него представляет астероидно-кометная опасность (АКО). В печати время от времени, но постоянно, появляются сообщения о сближении с Землей различных космических тел. Падение таковых на твердую или водную поверхности может привести к катастрофическим последствиям: землетрясениям, пожарам, извержению вулканов, цунами, к изменению погоды и, возможно, климата. Сейчас в научной литературе активно обсуждается сближение потенциально опасного астероида Апофис с Землей с последующим его падением на нашу планету при повторном возвращении в околоземное пространство примерно в 2036 году. В целом исследования АКО достигли достаточно высокого уровня, что позволило в ведущих космических державах разрабатывать системы планетарной защиты под условными названиями «Космическая стража-1,2» (США) и «Цитадель» (Россия). Главными задачами этих систем должны быть: как можно более раннее обнаружение космических тел, их идентификация в качестве опасных объектов и разработка способов, исключающих столкновения объектов с Землей.
В 2005 году профессор, доктор технических наук Семенов предложил для решения подобных задач использовать средства ракетно-космической обороны: СПРН, ПРО, систему контроля космического пространства (СККП). Дальнейшие оценки показали достаточную эффективность такого подхода. Отсюда вытекает вполне логически обоснованное предложение: на единые глобальные системы ПРН и ПРО, которые Россия и страны НАТО могли бы создать совместно, целесообразно возложить и борьбу с АКО. Таким образом, эти системы стали бы двойного назначения – военного и гражданского, обрели бы общечеловеческий масштаб и значение.
Конечно, воплощение в жизнь идеи представляется более сложной по сравнению с концепцией № 2, но отнюдь не безнадежной, учитывая большие достижения в ракетно-космической технике, радиофизических исследованиях, методах оптической астрономии и передачи информации.
Поэтому кратко изложенная концепция № 3 представляется наиболее оптимальной. Ни одна из цивилизованных стран мира, включая прежде всего Россию и страны НАТО, возражений против нее иметь не должны.
Что нужно для такого проекта?
На наш взгляд, преждевременно обсуждать проблемы финансовых затрат на создание единых СПРН и ПРО по концепциям 1 и 2. Однако в предварительном рассмотрении нуждаются все-таки некоторые военно-политические и технические аспекты.
1. Очевидно, что разработка глобальных систем потребует весьма тесного политического и технического международного сотрудничества. Поэтому, естественно, все работы целесообразно проводить под эгидой ООН, и Россия могла бы выступить их инициатором. Отказ каких-либо стран от участия в таких работах, особенно тех, кто обладает ракетно-ядерным потенциалом, поневоле приведет международное сообщество к мысли, что эта страна – потенциальный агрессор.
2. На всех этапах создания систем (исследования, опытно-конструкторские разработки, испытания, строительство и постановка систем на постоянное дежурство) во главе следует поставить Россию и США, так как только они обладают действующими в полном объеме СПРН, ПРО и СККП, а также, правда, в разной степени оптическими средствами наблюдения за космическими телами (Россия значительно отстает от США). У этих стран, конечно, существует и наиболее четкое и полное понимание проблем. Эксплуатацию глобальных систем, если они будут построены под эгидой ООН, можно возложить на специалистов различных государств, принимавших в той или иной мере участие в их создании.
3. Было бы желательно, чтобы глобальные системы противостояли не только МБР, но и оперативно-тактическим и крылатым ракетам.
4. Решение об уничтожении ракет должно приниматься в автоматическом режиме. Правда, данный вопрос представляется более сложным в рамках борьбы с АКО. Ведь пока весьма затруднительно точно определять траектории астероидов и комет на больших высотах и классифицировать их как опасные космические объекты, которые могут столкнуться с Землей. Также возникает необходимость использовать КА разведки и перехвата, вывод которых на орбиты должен производиться ракетами-носителями среднего и тяжелого классов типа «Зенит», «Днепр», «Протон». В данный момент, по-видимому, осуществить автоматический режим перехвата опасных космических тел нельзя, и, учитывая все-таки небольшую вероятность падения на Землю астероидов и комет с размерами более 100 м, в результате чего на нашей планете, по оценкам ученых, могут возникать глобальные катастрофы, делать этого и не надо.
5. При запусках боевых ракет из-под воды трудно определить страну-агрессора. Задача, однако, облегчается тем фактом, что в мире пока только четыре государства могут производить такие пуски. Это – Россия, США, Франция и Великобритания, которые наверняка примут участие в создании глобальных систем. Между ними целесообразно заключить соглашение о предварительном оповещении Командных пунктов управления глобальными системами о таких запусках с указанием целей и задач пусков (учебные или отработка новых образцов), а также мест падения ГЧ МБР. Отчасти обмен подобного рода информацией должен происходить и сейчас, согласно ряду положений нового договора о СНВ, но только между Россией и США.
6. Несколько проблематичным и неопределенным является вопрос об использовании ядерного оружия для поражения баллистических целей и противодействия АКО. Успешные перехваты ГЧ МБР ПР с обычными зарядами, осуществленные СССР (Россией) еще на этапе создания национальных систем ПРО в 60–70-х годах прошлого столетия, а также положительные результаты, получаемые, например, американцами в ходе испытаний ПР морского базирования Standart SM-3, позволяют надеяться, что глобальная ПРО может быть не ядерной, тем более, если она будет способна обнаруживать и уничтожать ракеты на активном участке их полета. Другая ситуация имеет место при решении проблемы АКО. По мнению многих ученых, наиболее действенным противодействием этой угрозе является пока использование ядерных взрывов, хотя предлагаются и другие методы борьбы. Вопрос действительно очень сложный, требующий дальнейших детальных исследований.
7. При согласии большого количества государств принять участие в создании под эгидой ООН глобальных СПРН и ПРО целесообразно уже на начальной стадии работ официально заявить, что по стране-агрессору международными силами будет нанесен ответный удар. Не оценивая мощность такого удара, зависящего от политических, технических, географических и других факторов, отметим лишь, что он должен быть весьма сокрушительным, но без применения оружия массового поражения.
Объем газетной статьи не позволяет обсудить целый ряд и других вопросов, представляющих несомненный интерес: количество и размещение Командных пунктов управления глобальными системами, а также стрельбовых комплексов наземного, морского и космического базирования; системы передачи данных; количество и типы РЛС, которые следует использовать в системах, и т.д. Тем не менее проведенный анализ дает возможность прийти к двум принципиальным соображениям.
Во-первых, разработка и создание описанных глобальных систем может рассматриваться в качестве эффективного способа предотвращения военных конфликтов на нашей планете и, во-вторых, такие исследования и разработки дадут мощный толчок к дальнейшему развитию науки и техники в самых различных областях знаний.
В целом, на наш взгляд, участие России в работах по глобальным системам представляется более актуальным, предпочтительным и оптимальным по сравнению, например, со строительством многомиллиардного так называемого инновационного центра в Сколково с весьма неопределенными и проблематичными конечными результатами.
