Александр Бартош
Каждый понимает свободу по-своему. Фото Reuters
Действия Вашингтона по подрыву глобальной и национальной безопасности геополитических противников базируются на экономическом, финансовом, информационном и военном доминировании США, на широкой системе союзов, международных экономических и финансовых организаций.
Использование экономической мощи, высокого уровня развития технологии, науки, образования, здравохранения, культуры, а также возможности навязывания миру своих политических идеалов и моральных стандартов через манипулируемые СМИ позволяет оказывать необходимое влияние на политиков и население страны-мишени без широкого применения традиционных приемов военного давления и принуждения.
Вместе с тем военная сила, военный потенциал остаются ключевыми инструментами в арсенале коллективного Запада, а угроза их возможного применения служит убедительным стимулом для удержания многих других государств в русле, определенном Вашингтоном, который решительно пресекает попытки идти путем собственных национальных интересов и своего суверенного выбора.
Важное место в системе приоритетов национальной стратегии США отведено концепции мягкой силы как комплексу дипломатических, экономических, политических, военных, юридических и культурологических инструментов несилового воздействия на обстановку в иностранных государствах в целях оказания на нее влияния, отвечающего национальной безопасности США.
В этом контексте оказание эффективного противодействия иностранному вмешательству во внутренние дела России, ее союзников и партнеров является одной из ключевых задач обеспечения национальной безопасности нашей страны.
ДУАЛИЗМ ПУБЛИЧНОЙ ДИПЛОМАТИИ
В русле концепции мягкой силы публичная дипломатия представляет собой сферу внешнеполитической деятельности государства-субъекта по продвижению собственных национальных интересов.
По объему понятие мягкой силы гораздо шире, а публичная дипломатия представляет собой одну из его составляющих как отдельное проявление мягкой силы и феномен государственной политики по взаимодействию с обществом других стран. Таким образом, тогда как мягкая сила представляет собой явление в международной политике, публичная дипломатия выступает в роли процесса реализации определенных сторон этого явления на практике, непосредственного диалога между социальными группами, индивидами, государственными и негосударственными акторами.
Публичная дипломатия в отличие от традиционной вовлекает в сферу своей деятельности не только правительство, но прежде всего СМИ, неправительственные организации и отдельные личности. Обширный набор функций публичной дипломатии в условиях глобализации и информационно-технологической революции превращает ее в эффективную форму непрямых действий, связанных с оказанием влияния на граждан иностранного государства и направленных на продвижение национальных интересов путем налаживания диалога и информирования в интересах взаимопонимания.
Однако при внимательном рассмотрении ореол публичной дипломатии, которую наши геополитические противники пытаются представить как бескорыстного радетеля мира и взаимопонимания между народами, меркнет. Публичная дипломатия обладает двойственным набором функций.
Дуализм публичной дипломатии связан, с одной стороны, с возможностью использования ее позитивной функции для установления каналов межкультурной коммуникации в интересах диалога между странами и цивилизациями, информирования о международной деятельности и о ее влиянии на политику.
С другой стороны, каналы публичной дипломатии используются в негативном контексте для навязывания населению и правящей элите отдельных государств и их коалиций ложных ценностей и интересов, подрыва суверенитета, углубления межнациональной и религиозной розни, формирования образа врага.
Современные информационные технологии существенно усиливают способность публичной дипломатии служить инструментом влияния разума одного человека на разум другого, что превращает этот вид деятельности в важнейший фактор решения стратегических задач в конфликте современности, а непрямые действия представляют основу этого фактора.
В своем стремлении оказывать влияние на сознание граждан иностранного государства публичная дипломатия далеко не всегда встречает позитивную реакцию со стороны правительства государства-мишени. Таким образом, процесс продвижения интересов чужого государства средствами публичной дипломатии вполне предсказуемо вызывает противодействие.
Наступательный, как правило, агрессивный характер публичной дипломатии в современном хаотизированном мире обусловливается остротой противоречий между отдельными государствами и коалициями. Этот фактор превращает публичную дипломатию в важный инструмент воздействия на международные отношения, на политику, на диалог между сторонами с несовпадающими национальными интересами, а также на тех, чья задача состоит в установлении и ведении такого диалога – дипломатов, политиков, военных, СМИ. Важными целевыми группами являются военные и молодежь.
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПУБЛИЧНОЙ ДИПЛОМАТИИ
Сегодня происходит своеобразная трансформация публичной дипломатии как культурно-обусловленного вида человеческой деятельности и важного инструмента воздействия на международные отношения. Будучи по сути явлением культуры, публичная дипломатия под влиянием политических реалий современности и агрессивного целеполагания все в большей степени подчиняется правилам ведения борьбы невоенными средствами.
На трансформацию публичной дипломатии и стратегий, которые используются при прогнозировании и планировании этого вида деятельности, оказывает влияние обострение глобальных, межнациональных, этноконфессиональных и социокультурных противоречий. Синергия этих факторов приводит к фундаментальному сдвигу в особенностях реализации ключевых задач публичной дипломатии, влияет на непосредственный диалог между социальными группами, индивидами, государственными и негосударственными акторами.
На прогнозирование и планирование публичной дипломатии воздействует высокая степень неопределенности развития политической ситуации, многие из которых целенаправленно создаются и считаются управляемыми. Практика современности показывает, что целенаправленное воздействие на систему национальной безопасности государств создает условия, при которых малый толчок может спровоцировать лавину в непредсказуемом месте, с непредсказуемыми последствиями, изменяющими всю систему, какой бы устойчивой она ни казалась. В связи с этим, по словам президента РФ Владимира Путина, «сегодняшний мир живет в условиях очень ограниченного горизонта планирования, особенно в сфере политики и безопасности».
Примером подобного преступного вмешательства внешних сил США и НАТО служит драматическое развитие обстановки в Ираке, Ливии, Сирии, на Украине, в Юго-Восточной Азии. В этих странах и регионах общим для стратегии публичной дипломатии является размывание философской и методологической познавательной (когнитивной) деятельности народа государства-противника, хаотизации его сознания, подрыв доверия к лидерам и уверенности в будущем, разрушение системы национальных ценностей и интересов, внедрение ложных экономических и нравственных установок. Реализация этих задач осуществляется с применением разработанных на Западе технологий «управляемого хаоса», концептуальной оболочкой которых служат цветная революция и гибридная война.
Именно в таком контексте стратегия публичной дипломатии при подготовке цветной революции предусматривает целенаправленное воздействие на размах, динамику развития политической ситуации, ее содержание в интересах разрушения социальной системы, против которой направлен конфликт, и создание условий для перевода страны под внешнее управление. Цветная революция превратилась фактически в орудие жесткого политического противоборства и наказания непокорных.
Для стратегии публичной дипломатии в ходе гибридной войны, в отличие от цветной революции, характерны больший временной охват, более широкий спектр разрушительных воздействий, направленных на постепенное удушение и подрыв экономической, финансовой, военной и культурно-мировоззренческой сфер государства-жертвы. В первую очередь задачи публичной дипломатии как составной части гибридной войны направлены на разрушение культурно-мировоззренческой сферы. Такая война ведется против России в течение длительного времени.
РЕСУРСЫ И АДАПТИВНЫЕ СТРАТЕГИИ ПУБЛИЧНОЙ ДИПЛОМАТИИ
Ресурсная база публичной дипломатии Запада включает высокий потенциал мягкой силы, основанной на притягательности культуры, науки, образования, социально-экономических достижений и других средствах привлечения и влияния на население. Задействуются возможности спецслужб.
Важным ресурсом являются манипулируемые СМИ, определенная часть местной коррумпированной элиты, неправительственные организации, фонды, институты, экспертные советы, правозащитные объединения, антикоррупционные союзы, экологические организации, псевдорелигиозные объединения, действующие в странах-мишенях.
Воздействие публичной дипломатии основано на едином замысле, который предполагает достижение информационного превосходства с последующим навязыванием всем категориям населения нужной агрессору картины мира и разрушением цивилизационного кода.
Стратегия действий на этапах подготовки и проведения мероприятий публичной дипломатии зависит от стабильности в социально-экономической сфере, степени поддержки власти со стороны населения и популярности политических лидеров, уровня консолидации подрывных сил и их материально-денежных ресурсов.
Эффективность стратегии в решающей степени определяется возможностью адаптации всей гаммы используемых инструментов к цели и задаче конкретного конфликта – цветной революции или гибридной войны. Таким образом, адаптивность как способность дать адекватный ответ на изменяющиеся требования внешней среды или на запросы низшего уровня системы является важнейшим свойством стратегии публичной дипломатии.
 |
| Разноцветные флаги и белые шарики не могут скрыть подлинную сущность дипломатии НАТО. Фото с сайта www.nato.int |
Адаптивное управление в стратегии «управляемого хаоса», на которой построены многие современные конфликты, предполагает гибкое и оперативное приспособление замысла операций публичной дипломатии к трудно прогнозируемым и изменяющимся внешним и внутренним условиям для достижения цели с требуемой эффективностью. Изменяется цель управления, методы и средства ее достижения, интенсивность их использования, а также сами объекты приложения усилия. Мониторинг обстановки и обратная связь должны обеспечивать управленческие структуры данными для анализа и прогнозирования политической ситуации, в результате чего эффективность операции публичной дипломатии при адаптивном управлении оказывается выше, чем при неадаптивном управлении.
Отметим, что утрата способности к адаптации ведет к постепенной потере эффективности публичной дипломатии и в конечном итоге к неудачному исходу.
В современной практике возможны случаи использования нескольких типов политической адаптивной стратегии в рамках единого общего замысла публичной дипломатии. «Жесткая» привязка к одному типу адаптивной стратегии нередко приводит к серьезному сбою в реализации замысла вплоть до срыва отдельных мероприятий.
Стратегия России по противодействию публичной дипломатии геополитических противников
Успешная адаптация системы обеспечения национальной безопасности России, включая публичную дипломатию к вызовам и угрозам, порождаемым технологиями гибридной войны и цветной революции, в решающей степени зависит от знания особенностей современных конфликтов и способности на этой основе выдерживать приоритет строительства вооруженных сил, укрепления административно-политической, социально-экономической и культурно-мировоззренческой сфер государства. Одновременно требуется глубокое знание противника, используемых им стратегий, особенности использования сил и средств публичной дипломатии.
В этом контексте весьма показательной является трансформация публичной дипломатии НАТО в постбиполярный период.
В начале 90-х годов скромная роль Бюро информации и печати НАТО сводилась главным образом к дополнению мероприятий по информированию общественности и руководству повседневными связями альянса со СМИ. Однако в конце XX – начале XXI веков произошло существенное качественное изменение стратегии, сил и средств публичной дипломатии альянса. Причин несколько: оправдание существования блока в отсутствие советской угрозы, подготовка к расширению НАТО под лицемерными лозунгами защиты демократии и прав человека, оправдание агрессии против Югославии и, наконец, формирование образа врага теперь уже в лице России. Сегодня под эгидой НАТО вопросами публичной дипломатии занимаются некоторые национальные и международные органы: посольства стран альянса и СЕАП, национальные парламенты и Североатлантическая ассамблея, национальные атлантические советы, комитеты или атлантические ассоциации, институты и фонды, бюро общественной информации при штабах ОВС НАТО, образовательные и учебные заведения Североатлантического союза и национального подчинения, а также Ассоциация атлантического договора, межсоюзная конфедерация офицеров резерва.
С начала 2000-х годов в штаб-квартире НАТО в Брюсселе начало действовать Управление публичной дипломатии НАТО, функции которого были существенно расширены, в частности, за счет информирования общественности стран альянса и партнеров по широкому спектру военно-политических инициатив блока, его новому месту в мире «как якоря свободы и демократии», а фактически инструмента глобального доминирования США. Военная направленность маскировалась не совсем обычной для военно-политического блока причудливой смесью научных и экологических программ, формально направленных на содействие безопасности, стабильности и солидарности за счет использования потенциала науки, а также поддержку демократических реформ в государствах – партнерах НАТО путем налаживания широкоформатного научного сотрудничества, поддержки компьютерных сетей и предоставления грантов.
Фактически стратегия публичной дипломатии предусматривала использование программы «Безопасность посредством науки» для изучения обстановки в различных странах, целенаправленного влияния на правящую элиту, студенческую и научную общественность стран- партнеров, проведения исследования по интересующим НАТО темам. Так, в середине 90-х годов приоритетное обеспечение грантами имела тематика исследования межнациональных отношений на Украине, на Кавказе, в Центральной Азии. Особое внимание уделялось внутрироссийским проблемам. Внимательно изучались обстановка и ход реформ в странах-кандидатах на вступление в альянс.
В деятельности публичной дипломатии НАТО были предусмотрены программы, финансируемые из бюджета НАТО, которые состоят из мероприятий, проводимых в самой штаб-квартире, внешних мероприятий, проводимых сотрудниками альянса, мероприятий под эгидой государственных или неправительственных организаций за пределом штаб-квартиры военно-политического блока.
Значительно возрос потенциал органов публичной дипломатии НАТО в области связи и информации, ориентированный на три главных направления: пресса и СМИ, внешнее взамодействие, распространение информации в электронной и печатной форме. Создан телеканал «NATO-TV», действуют мощный информационный сайт штаб-квартиры, информационные сайты локальных информационных бюро и офисов альянса в странах – участницах СЕАП, включая все государства СНГ и ОДКБ, распространяется печатная и видеопродукция.
Особое внимание уделяется углублению работы публичной дипломатии на постсоветской территории – в России, странах СНГ и государствах-членах ОДКБ, где главная задача состоит в изучении обстановки, налаживании каналов двусторонней стратегической коммуникации между НАТО и каждым из указанных государств при одновременном категорическом неприятии предложений о сотрудничестве между альянсом и ОДКБ, формировании позитивного и притягательного имиджа НАТО в глазах различных групп населения: правящей элиты, бизнес-сообщества, творческой интеллигенции, военных, молодежи. Конечная цель – изменение идентичности элиты в пользу евроатлантизма.
В течение последних 10 лет на территории бывших советских республик развернута обширная сеть структуры публичной дипломатии альянса – информационных бюро НАТО, миссии связи. Создан пост спецпредставителя НАТО по странам Кавказа и Центральной Азии. С этими структурами тесно взаимодействуют финансируемые Западом НПО.
Наиболее обширно вся совокупность структуры публичной дипломатии представлена на Украине, где в течение многих лет работа ведется как на уровне элиты, так и «в поле». В их числе Центр информации и документации НАТО, офис связи НАТО–Украина, Институт евро-атлантического сотрудничества, Межпарламентский совет Украина–НАТО, Институт трансформации общества (ИТО) с собственным сетевым холдингом, вмещающим 53 информационных ресурса, общественная лига «Украина–НАТО» и другие.
Налажена мощная финансовая поддержка из-за рубежа. По инициативе ИТО на средства американского Национального фонда демократии учреждено 15 региональных центров евро-атлантической интеграции, преимущественно с охватом регионов с высоким процентом русскоязычного населения.
Созданные на деньги Запада сетевые структуры при прямой поддержке дипломатов некоторых западных государств уже неоднократно активно вмешивались в события на Украине в 2004 году, а также в конце 2013–2014 годов и по настоящее время с целью создания обстановки «управляемого хаоса» и перехода страны под внешнее управление. Одной из центральных задач мероприятий публичной дипломатии на Украине является формирование устойчивого русофобского настроения особенно среди молодежи за счет извращения истории, насильственного вытеснения русского языка из сферы общения, создания препятствий для контактов в области культуры.
Основные направления использования средств и методов публичной дипломатии США и НАТО с учетом специфики стратегии измора, на которой основана гибридная война против России, сводятся к следующему:
– разъяснение необходимости усиления экономических санкций против России и постановка публичной дипломатии задач на повышение единства союзников и партнеров альянса при их проведении. Сегодня, например, акцент делается на срыв планов строительства российского экспортного газопровода «Северный поток-2», в обмен американцы предлагают Европе свой дорогостоящий сжиженный газ. Наращиваются попытки подорвать усилия России по укреплению ЕАЭС, снизить вовлеченность Москвы в реализацию китайской инициативы «Шелковый путь», не допустить притока иностранных инвестиций в российскую экономику, снизить доверие между экономическими партнерами России по ШОС и БРИКС;
– предпринимаются скоординированные усилия по втягиванию России в разорительную гонку вооружения. В этом контексте в операциях публичной дипломатии консолидированного Запада подчеркивается важность совершенствования обычных вооруженных сил, ядерного компонента США, Франции, Великобритании и демонстрации готовности использовать военно-силовые методы и средства для решения задач сдерживания России. При этом подготовка НАТО к отражению мифической гибридной угрозы со стороны России декларируется в качестве приоритетной задачи блока;
– важная роль отводится Украине, которая рассматривается в качестве одного из ведущих факторов в гибридной войне по истощению России;
– с учетом специфики НАТО разъясняются и обосновываются новые миссии альянса, выходящие за пределы функций, определенных Североатлантическим договором. При этом главное внимание уделяется переориентации на решение новых задач: урегулирование любой кризисной ситуации за пределами зоны ответственности блока; миротворчество и расширение диалога со странами, не входящими в НАТО. В этом контексте обосновывается необходимость совершенствования разветвленной командной структуры ОВС НАТО, размещение элементов стратегической ПРО в Румынии и Польше, развертывание на ротационной основе воинских подразделений на территории восточных государств НАТО и в Прибалтике;
– в странах-партнерах общественность активно обрабатывается в направлении привития западных ценностей и внушения целесообразности самого широкого участия в операциях и миссиях под эгидой НАТО;
– важным направлением публичной дипломатии альянса является обработка общественного мнения нейтральных государств Европы, в первую очередь Швеции и Финляндии, с целью склонить к вступлению в НАТО;
– наращиваются усилия по разрушению традиционных связей России с государствами на Балканском полуострове. С этой целью сформирован тандем США–НАТО–ЕС, который развернул решительное наступление на позиции России в сохранивших остатки независимости славянских странах Юго-Восточной Европы. Концепция публичной дипломатии тандема исходит из того, что в этом наступлении должны принять участие не только Косово и Черногория, но и Сербия, Босния и Герцеговина и Македония;
– и, наконец, наращиваются спектр и интенсивность подрывных мероприятий внутри России, направленных на раскол и ослабление общества.
В целом усилия публичной дипломатии консолидированного Запада направлены на поддержку планов по формированию глобальной натоцентристской модели обеспечения международной безопасности. Важное место в реализации таких планов отводится укреплению влияния альянса в странах СНГ и ОДКБ при одновременном подрыве позиций России путем изменения идентичности элиты в пользу евроатлантизма.
Одновременно целенаправленно снижаются возможности организаций обеспечения международной безопасности (в первую очередь ООН и ОБСЕ) воздействовать на процессы в международной сфере, подрывается их авторитет и влияние, делаются попытки подчинить их диктату США и консолидированного Запада.
Наряду с этим структурам публичной дипломатии придаются новые возможности оказывать влияние на внезапно возникающую политическую ситуацию, большинство из которых связаны с развитием обстановки на Ближнем Востоке, на Кавказе, в Юго-Восточной Европе, Центральной и Юго-Восточной Азии. Делается ставка на создание благоприятных условий для использования стратегии сокрушения в цветной революции, способной в сжатые сроки к слому государственной власти.
НЕОБХОДИМА НАСТУПАТЕЛЬНАЯ СТРАТЕГИЯ РОССИЙСКОЙ ПУБЛИЧНОЙ ДИПЛОМАТИИ
Как реагирует Россия на развернутую против нее гибридную войну, на угрозу ее национальным интересам с использованием сил и средств публичной дипломатии консолидированного Запада? В течение последних лет можно наблюдать последовательное развитие отечественной системы взаимодействия с обществами других стран: реформирование информационного агентства РИА Новости, радио «Голос России», «Росзарубежцентра» (теперь «Россотрудничество»), создание иновещательного телеканала RussiaToday и специализирующегося на популяризации русского языка и русской культуры фонда «Русский мир». Кроме того, «Российская газета» ежемесячно издает вкладки к зарубежным Washington Post, Daily Telegraph, Le Figaro, а также ведущим изданиям Аргентины, Болгарии, Бразилии, Индии, Испании и Италии общим тиражом несколько миллионов.
В Москве издаются англоязычные издания Moscow News и Russia Profile. К числу мер, направленных на оптимизацию взаимодействия с обществом других стран, следует отнести также серию интервью и выступлений президента России перед отечественными и зарубежными СМИ, сотрудничество с американским пиар-агентством Ketchum, «Валдайские встречи» российских лидеров с зарубежными политологами, проведение зимних Олимпийских игр в Сочи 2014 года и чемпионата мира по футболу 2018 года, а также многое другое. Наконец, в 2010 году распоряжением российского президента были созданы Российский совет по международным делам, призванный содействовать международному экспертному сотрудничеству, и Фонд поддержки публичной дипломатии имени А.М. Горчакова.
Вопросам повышения эффективности публичной дипломатии было уделено серьезное внимание на международной конференции в МГУ им. М.В. Ломоносова в мае с.г., где на одной из секций речь шла о роли публичной дипломатии и стратегических коммуникаций в современном мире. В этом контексте подчеркивалось новое измерение, которое приобретают цифровая и спортивная дипломатия, лингво-коммуникативная технология и стратегия противодействия механизмам формирования образа врага в информационной войне как важные факторы обеспечения национальной безопасности.
Эти и некоторые другие мероприятия по адаптации системы обеспечения национальной безопасности России к вызовам и угрозам, порождаемым конфликтам нового вида, призваны способствовать формированию нового знания о гибридной угрозе, что создаст основу для адаптации стратегии государства, позволит уточнить приоритет строительства вооруженных сил, развития образования и науки, защиты культурно-мировоззренческой сферы.
Наступательная стратегия российской публичной дипломатии по противодействию гибридной войне и цветной революции должна удовлетворять следующим требованиям:
– обеспечивать способность к стратегическому прогнозированию и упреждающим действиям по предотвращению цветной революции, динамика и нелинейный характер которой позволяет достигать значительного результата при относительно небольших возмущающих воздействиях. В этом контексте умелое использование Украины в гибридной войне коллективного Запада против России свидетельствует о крайне разрушительном потенциале и опасности технологий публичной дипломатии в нелинейных конфликтах, противодействие которым требует решительной и быстрой реакции. В стратегии США Украина уже в течение многих лет рассматривается как один из источников роста могущества России, и в этом контексте ставится задача во что бы то ни стало помешать любому сближению России и Украины.
С другой стороны, убедительные действия российских средств публичной дипломатии в период операции по присоединению Крыма и при освещении операций ВКС России в Сирии показывают эффективность российской стратегии противодействия гибридной войне;
– предусматривать переход от формы прикрытия пространства политической, социально-экономической и культурно-мировоззренческой сфер государства к функциональному контролю над наиболее важными стратегическими элементами каждой сферы. Во внешнеполитической сфере необходимо сосредоточить главные усилия публичной дипломатии прежде всего на противодействии попыткам использовать Украину в качестве мощного антироссийского тарана в гибридной войне. В этом контексте Украина должна стать главным детерминантом российской внешней политики и публичной дипломатии, перекрывая наши отношения с США и ЕС;
– обеспечивать возможность оперативного сосредоточения критически важных средств и кадровых ресурсов в наиболее угрожаемом месте. Сегодня это фронт информационной и экономической войны, обеспечение кибербезопасности критической инфраструктуры;
– наращивать противодействие попыткам Запада, направленным на срыв формирования под эгидой Москвы сильного консолидированного политико-экономического евразийского блока. Сегодня в рамках консолидированной стратегии создаются препятствия для налаживания диалога Евразийского экономического союза с региональными структурами и переориентации российских торгово-экономических связей на Восток. Возможности традиционной и публичной дипломатии США и НАТО используются для убеждения политической элиты и элиты бизнеса государств Центральной и Юго-Восточной Азии в нецелесообразности сближения с Евразийским экономическим союзом и бесперспективности сопряжения этого проекта с китайской инициативой «Один пояс – один путь»;
– и, наконец, предусматривать наличие качественного кадрового ресурса, способного обеспечить разработку и реализацию стратегии противодействия гибридной войне, в том числе c использованием средств публичной дипломатии.
Тщательный учет возможностей и стратегий публичной дипломатии России, знание методов и приемов работы геополитических противников будут способствовать наращиванию эффективности противодействия иностранному вмешательству во внутренние дела России, ее союзников и партнеров.
Дарья Гармоненко 