Сила – главный аргумент Трампа

Теперь и у Америки тоже только два союзника – армия и флот. Фото Reuters

Уверенность США в собственной исключительности и желание говорить со всем миром только с позиции силы с приходом в Белый дом Дональда Трампа лишь укрепились. Теперь эти уверенность и желание оформляются официально и документально.

В январе с.г. в дополнение к Стратегии национальной безопасности («Америка Трампа импульсивна и непредсказуема», «НВО», 06.07.18) была опубликована Стратегия национальной обороны США. Дополняет и развивает она этот документ действительно вполне достойно.

СПОСОБНОСТЬ ПОБЕЖДАТЬ

В Вашингтоне осознали, что геополитическая ситуация для США принципиально изменилась: «В настоящее время не терроризм, а соперничество с другими государствами является первоочередным вызовом для безопасности США».

В числе этих «других государств» Россия занимает второе место после Китая со следующей формулировкой: «Россия нарушает границы сопредельных государств и использует право «вето» в Совете Безопасности ООН для блокирования решений в экономической, политической и военной сферах». Когда США кого-то другого обвиняет в нарушении границ – это, безусловно, замечательно. Но еще замечательнее, когда использование права вето в Совбезе ООН выдвигается в качестве обвинения. Интересно, что в адрес Китая такого обвинения не выдвигается. Видимо, в Вашингтоне прекрасно понимают, что в одиночку свое право вето Пекин никогда использовать не будет, он всегда отсидится за спиной Москвы.

Подход к военному строительству стратегия предполагает вполне серьезный, поскольку слишком важны поставленные цели.

«В этих условиях у нас не может быть никакого чувства самоуспокоенности – необходимо принимать трудные решения и уделять приоритетное внимание воссозданию мощных, обладающих гибкой структурой и возможностью быстро адаптироваться к изменяющимся задачам войск и сил флота. Необходимо учитывать, что их способность побеждать не является чем-то предопределенным.

Соответствующие данным требованиям ВС США, опираясь на потенциал союзников и партнеров, обеспечат сохранение американского лидерства, а также поддержание баланса сил и архитектуры миропорядка, отвечающих нашим интересам. Наша военная мощь и прочные союзнические связи в сочетании с усилиями Пентагона по модернизации и повышению уровня боеготовности войск позволят Соединенным Штатам уверенно предотвращать конфликты и поддерживать международную безопасность посредством силы.

Если мы откажемся от данной стратегии в оборонной сфере, то неизбежно столкнемся со снижением американского влияния в мире, падением доверия к нам со стороны союзников и партнеров, ограничением доступа США к перспективным рынкам за рубежом. В свою очередь, это отрицательно скажется на благосостоянии Америки и уровне жизни наших граждан».

Нельзя не заметить, что Вашингтон перестает ломать комедию с «демократией» и «правами человека во всем мире». Он теперь открыто говорит, что его задачи – сохранение американского лидерства, отстаивание своих интересов, доступ к перспективным рынкам за рубежом в интересах собственного благосостояния.

Все это – исключительно с позиции силы.

Интересно и то, что подход к двум своим основным потенциальным противникам у США разный. Китай вроде бы главный противник, но с ним надо договариваться и мириться. «Реализация китайских программ военного строительства имеет ближайшей целью установить гегемонию Пекина в Азии, а конечной – перехватить у Соединенных Штатов роль глобального лидера. В связи с этим важной задачей данной стратегии является установление двусторонних военных связей с Пекином, способствующих повышению открытости и снижению конфронтации». С Россией же ни «повышать открытость», ни «снижать конфронтацию» США не собираются, констатируя, что она своими «действиями по совершенствованию и наращиванию ядерного арсенала является прямым и однозначным вызовом безопасности Соединенных Штатов».

ПРОТИВНИКАМ РАЗРЕШАЕТСЯ КАПИТУЛИРОВАТЬ

В стратегии имеется совершенно замечательная констатация нынешнего положения вещей.

«Крайне серьезной проблемой является утрата Соединенными Штатами безусловного военного превосходства, на которое наша страна полагалась десятилетиями. Пентагон мог беспрепятственно размещать войска, где и когда потребуется, используя их в соответствии с необходимостью. В настоящее время ситуация во всех сферах – в воздушном, наземном, морском, кибернетическом и космическом пространствах – изменилась не в лучшую сторону».

Фразу «Пентагон мог беспрепятственно размещать войска, где и когда потребуется, используя их в соответствии с необходимостью» можно выбить «золотом по мрамору». Более великолепного признания (или саморазоблачения?) придумать, видимо, невозможно. И никаких глупостей с «нормами международного права».

Соответственно теперь «приоритетным направлением деятельности Пентагона является участие в долгосрочном соперничестве за влияние с Китаем и Россией». А в число главных задач Пентагона входят, в частности, «достижение безусловного военного превосходства» и «содействие другим федеральным министерствам и ведомствам в продвижении американских интересов и распространении влияния США за рубежом».

При этом противники имеют полное право капитулировать перед Америкой и полностью ей подчиниться: «Расширяя пространство соперничества, США одновременно предлагают своим противникам отказаться от конфронтации. Вместе с тем Соединенные Штаты демонстрируют готовность к взаимодействию с ними с позиции силы и в соответствии с американскими интересами». Тут вряд ли нужны какие-то комментарии.

И еще одну фразу из стратегии можно выбить «золотом по мрамору», причем в данном случае – без всякого сарказма: «Самый верный способ предотвратить войну – быть готовым одержать в ней победу». Ответственное руководство любой страны может сделать эту фразу своим девизом. Исходя из этого, «наша цель – иметь вооруженные силы, обладающие подавляющим преимуществом над противником во всех возможных конфликтах, способные эффективно решать поставленные задачи в любых условиях обстановки. Поддержание мира с позиции силы требует от американских вооруженных сил высокой степени готовности к войне».

Создание позиционных районов системы ПРО «Иджис Эшор» российское руководство считает нарушением существующих договоров между РФ и США. Фото с сайта www.nau.usace.army.mil

Авторы стратегии совершенно справедливо констатируют следующее: «Состав и применение группировок войск (сил) должны быть адаптированы к условиям военно-политической и стратегической обстановки. Это обусловлено тем, что многие формы и способы применения ВС США были разработаны в период после окончания холодной войны, когда наше военное превосходство было неоспоримо, а главной угрозой являлись правящие режимы отдельных стран-изгоев». Слишком долго американцы готовились к войне с заведомо «заниженным» противником, что не могло не сказаться весьма отрицательно на боеспособности их ВС («Почему нам не страшен «быстрый глобальный удар», «НВО», 24.11.17).

И еще одно совершенно справедливое положение: «Успех боевых действий уже не зависит от того, какое государство первым разработает «прорывную» военную технологию. Победу одержит тот, кто быстрее внедрит ее и использует на практике». Исходя из этого, «создание и испытание прототипов должны осуществляться до этапа формулирования технических требований. Обновление элементной базы и программного обеспечения следует регулярно проводить, отказавшись от жестких регламентов, рассчитанных на десятилетия». Насчет регулярного обновления и отказа от жестких регламентов – совершенно справедливо и заслуживает всяческого внимания. А вот создание прототипов без формулирования технических требований – вещь весьма необычная. Но это вполне вписывается в стремление американцев в максимальной степени использовать и как можно быстрее внедрять любые инновации. Это очень серьезный вызов, из которого однозначно следует, что мы не сможем хоть сколько-нибудь долго «почивать на лаврах» в виде «Сармата», «Посейдона», «Кинжала», «Авангарда», С-400 и т.д. Нам очень скоро понадобится что-то следующее, еще более совершенное.

РАЗГОВОРА НА РАВНЫХ НЕ БУДЕТ

Завершение стратегии прекрасно своей откровенностью и комментариев не требует.

«Безусловное военное превосходство Соединенных Штатов обеспечит безопасность нашей страны и будет содействовать распространению американского влияния в мире, расширению доступа к перспективным рынкам, повышению уровня жизни граждан США и укреплению союзов с зарубежными государствами».

Стратегия национальной обороны еще раз подтверждает тот факт, что ни с кем и никогда Вашингтон не будет говорить на равных. Он будет действовать в своих интересах (в том числе чисто экономических) с позиции силы и с опорой на силу, в первую очередь военную. Потому что политика всегда будет важнее экономики, а военная сила – основа реальной политики. И глупо обвинять в этом американцев. С них надо брать пример.

Стиль Трампа является олицетворением данного подхода. Разговор с руководством любой страны он ведет, исходя из интересов (политических и экономических) США, при этом исключительно с позиции силы, сразу максимально повышая ставки и обходясь без унылых дипломатических условностей. В частности, обходясь без этих ненужных условностей, с другими странами НАТО он разговаривает так, как с ними и нужно разговаривать – как с нерадивыми подчиненными.

На самом деле, если встать на точку зрения США, ситуация складывается совершенно абсурдная. Совокупный ВВП остальных 28 стран НАТО больше, чем ВВП США, однако 72% (!) военных расходов НАТО приходится на США, а практически все европейские армии дошли до состояния полной деградации и небоеспособности. Объем торговли европейских стран НАТО с Россией во многие разы больше, чем объем торговли между США и Россией. В частности, европейцы обогреваются российским газом, покупают российские нефть и нефтепродукты, платят за это России огромные деньги, а потом требуют от США защитить их от России. Трамп вполне справедливо предлагает европейцам заплатить наконец за свою безопасность самим. Кстати, в стратегии об этом говорится несколько раз. Например: «Соединенные Штаты ожидают, что европейские союзники продолжат выполнять взятые на себя обязательства по увеличению расходов на оборону и модернизации вооруженных сил перед лицом общих проблем в сфере безопасности». Уважать европейцев не за что, чего Трамп и не скрывает. Трамп не понимает, почему Крым не должен принадлежать России, «если там все говорят по-русски». Также не понимает он и того, почему нужно безусловно поддерживать откровенно криминальный, сверхкоррумпированный режим в Киеве. В этом ведь нет ничего не только справедливого, но и прагматичного.

Гораздо больше уважения президент США испытывает к тем, кто проводит самостоятельную политику и принимает самостоятельные решения – к лидерам России, Китая, КНДР. С ними он тоже разговаривает с позиции силы. Но вполне адекватно воспринимает симметричный стиль со стороны собеседника.

Москва вряд ли согласится поставить новые вооружения, такие как комплекс «Кинжал», под контроль новых договоров. Фото с сайта www.kremlin.ru

Однако Трамп не имеет поддержки американского истеблишмента – даже собственной Республиканской партии. Что чрезвычайно сильно ограничивает свободу его действий в сфере внешней политики, причем в первую очередь применительно к России. Русофобия в среде американских политиков в буквальном смысле дошла до состояния коллективной паранойи (особенно клиническим случаем является истерика по поводу «вмешательства России в американские выборы»). Применительно к Китаю ничего похожего, кстати, нет.

Соответственно любые поиски «примирения» и «общих интересов» между Вашингтоном и Москвой абсолютно бессмысленны и не имеют никаких шансов на успех. Москве от Вашингтона нужен исключительно разговор на равных с возможным разменом уступками по различным вопросам. Вашингтону от Москвы нужны полная и безоговорочная капитуляция, практически полное разоружение и отказ от любых национальных интересов. Подобная несовместимость позиций не оставляет места для диалога. Можно регулярно проводить разные встречи официальных лиц, семинары и конференции с участием очень умных и уважаемых людей из обеих стран с целью поиска «точек соприкосновения», результат этих мероприятий заведомо будет нулевым. Ни в каком обозримом будущем данная ситуация не изменится.

ГРЯДЕТ ГОНКА ВООРУЖЕНИЙ

По-видимому, это в полной мере относится и к вопросам ограничения вооружений, по которым находили точки соприкосновения США и СССР (даже до Горбачева). Тем более что эти договоры перестают быть нужны обеим странам.

Так, взаимные обвинения Вашингтона и Москвы в нарушении Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности другой стороной являются на самом деле подготовкой почвы обеими сторонами для выхода из договора. Однако окончательное решение об этом не принято ни Вашингтоне, ни в Москве. К тому же по политическим соображениям каждая из сторон хотела бы, чтобы первой из договора вышла другая сторона.

В Евразии имеется целый ряд стран, обладающих баллистическими ракетами средней дальности (БРСД) и тем самым создающих угрозу для России (Китай, Пакистан, Саудовская Аравия). Кроме того, России было бы выгодно иметь БРСД для возможного сдерживания сил НАТО в Европе в случае их реального наращивания. У США нет подобных проблем в Западном полушарии. Однако поскольку ВС США снова переориентируются на подготовку к войне с равными по силам противниками, а не с «международным терроризмом» и «странами-изгоями», американской армии было бы полезно иметь, в частности, БРСД и оперативно-тактические ракеты (ОТР) для подавления наземной ПВО противника (ЗРС С-300, С-400 HQ-9), уничтожения ключевых объектов инфраструктуры, систем управления и т.д. Кроме того, США было бы выгодно развернуть БРСД в Европе и Японии, чтобы отвлечь стратегические ядерные силы (СЯС) России и Китая от собственной территории. Соответственно у обеих сторон есть очень веские причины для выхода из договора. Пожалуй, главным препятствием для этого является вышеупомянутое нежелание как Вашингтона, так и Москвы выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности первым.

Не менее сложен вопрос с продлением СНВ-3 или его заменой новым Договором о сокращении стратегических наступательных вооружений (Договор о СНВ). Нынешний договор, по сути, ограничивает только американские СЯС, российские пока не достигают его лимитов. Однако для Вашингтона было настолько важно сохранить возможность инспекций на местах, что они пошли на такой невыгодный для себя вариант. Впрочем, у США имеется значительный возвратный потенциал ядерных боевых частей (БЧ), из-за чего ограничения СНВ-3 являются в значительной степени фиктивными. Кроме того, Россию не устраивает то, что договором не охвачены другие ядерные державы, нет никаких ограничений на системы ПРО и на крылатые ракеты морского базирования (КРМБ).

Сильно повлияет на ситуацию появление у России новых видов оружия. Так, комплекс «Кинжал» (ракета оперативно-тактического ракетного комплекса «Искандер» на перехватчике МиГ-31) имеет дальность полета не менее 2 тыс. км, то есть представляет собой БРСД. Под ограничения соответствующего договора он формально не подпадает, поскольку является комплексом не наземного, а воздушного базирования, но, безусловно, создает заметное напряжение для потенциальных противников России. «Сармат» представляет собой «обычную» межконтинентальную баллистическую ракету (МБР), которая будет после принятия на вооружение охвачена положениям СНВ-3. Если испытания этой ракеты пройдут удачно и будет развернуто ее серийное производство, это может обеспечить России довольно быстрое превышение лимитов СНВ-3 (по крайней мере по числу развернутых БЧ), что может побудить Москву выйти из договора (либо просто его не продлевать). Гиперзвуковой аппарат «Авангард» формально представляет собой обычную БЧ, также входящую в лимиты СНВ-3, фактически же это новый вид стратегических вооружений. Крылатая ракета с ядерным двигателем «Буревестник» и подводный аппарат с ядерным зарядом мегатонного класса «Посейдон» с любой точки зрения являются новыми видами СЯС. Если они будут приняты на вооружение ВС РФ и запущены в серийное производство, СНВ-3 для США утратит смысл. Американцам придется либо форсированно разрабатывать аналогичные системы, либо требовать от России отказа от их развертывания, ссылаясь именно на положения СНВ-3. Прекрасно понятно, что Москва либо отклонит такое требование, заодно выйдя из СНВ-3, либо потребует от США встречных уступок (например, полного отказа от ПРО, ограничения крылатых ракет морского и воздушного базирования, учета английских и французских ядерных вооружений), на что, в свою очередь, не пойдет Вашингтон.

Таким образом, продление СНВ-3 представляется маловероятным, а разработка нового Договора о СНВ будет крайне сложным процессом, особенно в условиях резкого обострения двусторонних отношений в целом. Теоретически возможен некий широкий размен с взаимными уступками сторон не только в сфере ограничения СЯС, но и по другим вопросам (сирийскому, украинскому, корейскому и т.д.). Однако вероятность этого очень невелика из-за вышеупомянутой параноидальной русофобии американского истеблишмента и его готовности блокировать любые, даже самые разумные, компромиссы с Москвой (к каковым, видимо, готов Трамп), требуя от нее лишь безоговорочной капитуляции. Поэтому гораздо вероятнее полный развал системы договоров об ограничении вооружений. Впрочем, возможно, оно и к лучшему («Ядерный беспредел пора прекращать», «НВО», 06.10.17).

При всем при этом, как ни парадоксально, реальный диалог, способный принести пользу, могут и должны вести только военные США и России. Они прагматичные люди, лучше всех знающие цену человеческой жизни. Они понимают, что нельзя довести дело даже до ограниченной войны обычными средствами, поскольку она очень быстро может дойти до полномасштабного обмена ядерными ударами с взаимным гарантированным уничтожением. И они знают, как на самом деле до этого не довести, даже без подписания новых договоров.