Альтернативы весны 1943 года

Советские танки в освобожденном Харькове. Фото Семена Фридлянда

Для начала напомним канву событий февраля-марта 1943 года. К началу февраля рядом последовательных ударов советские войска уничтожили под Сталинградом 6-ю полевую армию Вермахта и армии сателлитов Германии. В ходе Воронежско-Касторненской операции было нанесено поражение 2-й немецкой полевой армии. Ее части, бросив тяжелое оружие и боевую технику, отдельными группами пробивались из окружения на запад. Фактически в обороне противника, от Севска и Новгород-Северского на севере, до реки Миус на юге, зияла огромная брешь, в которой, встречая сопротивление лишь на отдельных направлениях, продвигались вперед соединения нескольких советских фронтов.

Отсутствие сплошного фронта не позволило создать устойчивую оборону даже такому мощному соединению, как 2-й танковый корпус СС, спешно переброшенному на Восток из Франции. Под угрозой окружения его дивизии вынуждены были оставить важнейший экономический и политический центр на востоке Украины – Харьков. На южном фланге огромной «дыры» в построении немецких армий также назревала катастрофа. 4-й гвардейский танковый корпус неожиданным ударом захватил станцию Красноармейское, перерезав тем самым последнюю железнодорожную коммуникацию Группы армий «Юг». Возникли реальные предпосылки к прорыву советских войск на побережье Азовского моря и Крыму, а также к окружению донбасской группировки противника.

В этой ситуации для выхода из кризиса немецкое командование осуществило следующие мероприятия:

– отказавшись от удержания Ржевского выступа, Группа армий «Центр» загнула к западу свой правый фланг и тем самым парировала его обход;

– Группа армий «Юг» оставила Ростов-на-Дону, отведя ростовскую группировку своих войск на «Миус-фронт», где, заняв жесткую оборону, остановила наступление Южного фронта, высвободив часть сил для контрудара;

– путем решительного массирования сил в Донбассе был создан мощный «кулак» из танковых и моторизованных дивизий в районе Красноармейского.

Развязку определило решение командующего Группы армий «Юг» генерала-фельдмаршала Манштейна бросить в рейд по тылам рвущихся к Днепру советских соединений 2-й танковый корпус СС. При этом исходный район для наступления дивизий обергруппенфюрера СС Хауссера сам находился под угрозой обхода войсками левого крыла Воронежского фронта.

Как известно, удар по сходящимся направлениям привел к разгрому вырвавшихся далеко к западу советских войск и отходу их за реку Северский Донец. Более того, после перегруппировки части своих подвижных соединений на харьковское направление противнику удалось нанести поражение войскам 3-й танковой армии и вновь занять Харьков и Белгород.

В условиях острого кризиса в полосе соседей закончилось неудачей до того успешно развивавшееся наступление Центрального фронта, войска которого уже достигли Новгород-Северского.

Следует отметить, что повторная сдача Харькова кроме военного имела куда более серьезное негативное морально-политическое значение. Причем как внутри страны, так и за ее пределами. Вот вкратце и все основные события конца зимы – начала весны 1943 года. Дальнейшее хорошо известно: Курская дуга, Битва за Днепр и далее до победного мая 1945 года.

Однако все-таки зададимся вопросом: что было бы, если...

ВОЗМОЖНЫЕ ВАРИАНТЫ

Прежде чем приступить к нашему исследованию, установим рамки, в которых можно обсуждать альтернативные варианты развития событий, дабы не скатываться от науки истории к писанию безответственной беллетристики в стиле фэнтези. На наш взгляд, таких рамочных вариантов может быть три.

Наиболее удачный для нас вариант, так сказать «вариант-максимум» (назовем его «А»). 

В этом случае 2-й танковый корпус СС не успевает отойти из Харькова, попадает в окружение, прорывается на запад, но несет при этом потери, лишающие его возможности вести активные наступательные действия. Армии Воронежского фронта, не имея перед собой сплошной линии обороны, продолжают движение на юго-запад. Конечным итогом зимней кампании на этом направлении явилось бы среднее течение Днепра и Десны. Несколько севернее к Десне вышли бы также соединения Центрального фронта.

Действующие в районе Красноармейское–Гришино немецкие танковые дивизии 1-й и 4-й танковых армий в принципе вели бои с корпусами подвижной группы генерал-лейтенанта М.М. Попова на равных и вряд ли без поддержки танкистов Хауссера с севера могли рассчитывать на решающий успех. Кроме того, свою роль могли сыграть и более удачные, чем в реальности, действия войск Южного фронта. Успешный прорыв 4-м гвардейским механизированным корпусом линии «Миус-фронта» у Матвеева Кургана и выход наших танков к Азовскому морю между Таганрогом и Мариуполем, безусловно, заставил бы немцев снимать части из-под Красноармейского для парирования этого кризиса, тем самым «раздергивая» свою южную ударную группировку в самый неподходящий для этого момент.

Но даже локальная неудача советских войск в Донбассе (отход частей 4-го гвардейского и 10-го танкового корпусов из района Красноармейское–Гришино) имела бы следствием только лишь замедление темпов советского наступления. Вероятность того, что коммуникации южного фланга немецкого Восточного фронта будут прерваны (например, взятием Синельниково), и в этом случае оставалась достаточно высокой. В сложившейся ситуации у Манштейна не было сил удерживать фронт между Северским Донцом и Днепром (на широте Днепропетровска).

Теперь рассмотрим «средний» для обеих противоборствующих сторон вариант развития событий (вариант «Б»). Здесь мы можем предположить следующее.

Подвижная группа Попова удерживает Гришино и Красноармейское или отходит, сохраняя боеспособность и тем самым связывая ударную группировку правого крыла Группы армий «Юг».

Наши танковые бригады, прорвавшиеся к днепровским переправам, не обращают внимания на рейд частей 2-го танкового корпуса СС по своим тылам и прерывают последнюю коммуникацию противника. Ситуация со снабжением немецкой группировки, прежде всего топливом, до того и так находившаяся на грани срыва, становится просто катастрофической. Этот факт, а также подошедшие стрелковые дивизии 6-й армии вынуждают эсэсовские части прекратить контрнаступление и отойти на исходные позиции, а командование  Группы армий «Юг» начать отвод войск за Днепр.

Так как за это время армии Воронежского фронта еще не начали оглядываться в сторону своих открытых флангов, то, продолжая наступление, они выходят в тыл северной ударной группировке Манштейна и также оттесняют ее за Днепр.

Центральный фронт, перешедший в наступление в условиях краха наступательных замыслов командования Группы армий «Юг», продвигается к Новгород-Северскому и ниже по течению Десны. Не имея противника с юга, войска Рокоссовского с высокой долей вероятности удерживают северный фас вклинения в немецкую оборону против подходящих соединений Группы армий «Центр».

И, наконец, наиболее неудачный для нашей стороны вариант – минимум (вариант «В»).

Юго-Западный фронт проигрывает сражение в Донбассе и завершает операцию к началу марта с теми результатами, которых стороны достигли фактически. Здесь следует подчеркнуть, что для немецкой стороны сражение на подступах к Днепру закончилось также не блестяще. Большая часть танковых дивизий 1-й и 4-й танковых армий выдохлась в последнем, хотя и победном броске. Если на первом этапе контрнаступления Манштейн располагал кроме 2-го танкового корпуса СС еще шестью танковыми и одной моторизованной дивизией, то уже в районе Харькова действовали кроме соединений Хауссера только 6-я и 11-я танковые дивизии. Остальные были заняты попытками, надо сказать не всегда удачными, очистить правый берег Северского Донца от закрепившихся на плацдармах советских частей.

Соединения Воронежского фронта в этом варианте удерживают линию фронта, фактически сложившуюся к 5 марта 1943 года, и отражают попытки немцев прорваться к Харькову. Соответственно армии правого крыла Воронежского фронта, не принужденные обходным маневром противника к отходу, удерживают рубежи, достигнутые к этому времени.

Определившись с историческими рамками, рассмотрим теперь альтернативные результаты сражений на Украине весной 1943 года.

АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ

Военные последствия вариантов «А» и «Б» различались бы скорее всего степенью разгрома соединений 1-й и 4-й танковых армий Вермахта и, следовательно, глубиной продвижения советских войск в Северной Таврии. Можно предполагать, что фронт стабилизировался бы на реке Молочной, как это и произошло в действительности осенью 1943 года. Наличие большого числа устойчивых в бою и маневренных танковых дивизий у немцев и одновременно отсутствие в нашем оперативном тылу крупных резервов, прежде всего танковых и механизированных (особенно с учетом расхода сил на отражение немецкого контрудара), делало выполнение задачи-максимум (выход к Перекопу) маловероятным. В то же время не стоит сомневаться, что при отсутствии железнодорожного сообщения и дефицита горючего противнику при отступлении из Донбасса пришлось бы бросить или самому уничтожить большую часть боевой техники и тыловых складов.

Дальнейшими последствиями были бы:

– полное освобождение Левобережной Украины, за исключением крупного плацдарма в низовьях Днепра и небольших предмостных укреплений;

– стабилизация фронта Группы армий «Центр» на рубеже реки Десна от устья до Новгород-Северского и далее на север до Малоархангельска;

– срочная эвакуация 17-й полевой армии Вермахта с Кубанского плацдарма в Крым, а также на «латание дыр» в Северной Таврии и на днепровском «Восточном валу».

При этом освобожденная Красной армией территория находилась бы в несравнимо лучшем хозяйственно-экономическом состоянии, чем это было в реальности, из-за невозможности для немцев провести планомерную эвакуацию и разрушение промышленных объектов.

При создавшейся конфигурации линии фронта (плюс психологический эффект от неудачи контрударов Манштейна) у Вермахта не имелось бы ярко выраженного пункта для приложения усилий. Не имея возможности применить где-либо свой «фирменный» прием (то есть «срезанием» выступа добиться кардинального изменения сил на ограниченном участке фронта, для дальнейшего перерастания оперативного успеха в стратегический), германское Верховное командование, вероятнее всего, приняло бы чисто оборонительную концепцию летней кампании 1943 года. Как следствие, в таком случае в истории наверняка отсутствовала бы Курская дуга, а летняя кампания, очевидно, началась бы с Битвы за Днепр. Отметим, что уже не «виртуальный», а фактический опыт третьего года войны показал, что сдерживать наступления Красной армии немцы были уже не в состоянии.

Мы рассматривали доселе чисто военные итоги удачного для нас исхода операций в Донбассе и на Слободской Украине. Однако рискнем предположить, что эти успехи были бы многократно усилены политическими последствиями безусловного разгрома южного крыла Восточного фронта Германии.

Во-первых, союзники Германии, начавшие интенсивные поиски наиболее приемлемых для себя путей выхода из войны после Сталинградской битвы, вероятно, резко усилили бы эту деятельность, окажись контрнаступление Манштейна безрезультатным. При этом исследователи данного вопроса почти единодушно отмечают, что активность стран-сателлитов в сепаратных переговорах напрямую зависела от ситуации на советско-германском фронте. Даже не пострадавшая непосредственно от Сталинграда Финляндия пережила серьезный кризис в отношениях с Третьим рейхом, который был преодолен только после стабилизации обстановки на Украине. Что тут говорить о румынском диктаторе Антонеску или царе Болгарии Борисе III, перед которыми бы явственно замаячила перспектива увидеть советские танки у границ своих государств уже летом 1943 года.

Во-вторых, успех Красной армии под Сталинградом (в широком значении этого слова) породил в правящих кругах США и Великобритании опасения слишком быстрой победы своего русского союзника. Соответственно в американских и английских штабах начал спешно разрабатываться план «Рэнкин», предусматривавший быструю оккупацию Западной Европы в случае военного краха Германии. Поэтому не исключено, что в связи с тяжелым поражением Вермахта на юге план вторжения в Европу был бы откорректирован, и высадка во Франции произошла бы на год раньше. Интересно отметить, что как только возникала угроза интересам западных демократий, погода в Ла-Манше «вдруг» оказывалась вполне приемлемой для высадки десанта. И дефицит десантно-высадочных средств как-то сразу становился «несущественным».

Подобный вариант операции «Оверлорд» мог в геополитическом плане оказаться куда менее выгодным для Советского Союза, чем реальное развитие событий. Но сокращение войны хотя бы на полгода принесло бы сохранение нескольких миллионов солдатских жизней, что, безусловно, являлось абсолютной ценностью и, на наш взгляд, перевешивало все территориальные и политические приобретения.

Наименее удачный вариант «В» привел бы в конечном счете к укрупненному «изданию» Курской дуги. В исторической литературе ее, наверное, стали бы называть Харьковской. Скорее всего летом немцы нанесли бы удар по линии Харьков–Курск–Орел. Так как глубина операции была бы больше, то и соответственно увеличивалось бы время для ее реализации, так что вряд ли шансы на успех новой «Цитадели» повысились бы. Кроме того, иная конфигурация выступа, более вытянутого с севера на юг, возможно, подвигла бы советскую Ставку сыграть на опережение немцев, начав наступление первыми. А в этом случае даже при тех недостатках, что реально были присущи нашим наступательным операциям лета 1943 года, выход на линию Днепра стоил бы куда меньших жертв.

Подводя итог альтернативной реконструкции событий февраля-марта 1943 года на южном фланге советско-германского фронта, следует с сожалением признать, что для нас это было время упущенных возможностей. Это особенно досадно, поскольку изначально замысел операции «Скачок» был хорош, и мало того, определялся самой стратегической обстановкой, сложившейся к тому времени на юге. Надо было только грамотно воплотить его в жизнь, совершив при этом как можно меньше ошибок. К сожалению, на уровне оперативном (армия–корпус) мы совершили гораздо больше ошибок, чем противник. Дело решили высокая немецкая организация, большая настойчивость и воля, проявленная немецкими командирами в решении поставленных перед ними задач. Следует отдать должное и полководческому искусству командующего немецкой Группы армий «Юг» Манштейна, сумевшему в этой ситуации переиграть своих «визави» с советской стороны. Манштейн не только смог закончить сражение по наиболее неблагоприятному для Красной армии варианту «В», но в реальности значительно «улучшить» его, добавив в качестве «утешительного приза» вновь занятый немецкими войсками Харьков.

Однако к этому времени исход войны был уже предрешен и тот или иной успех германских вооруженных сил уже не мог предотвратить военного и политического краха Германии, а только замедлял все ускоряющееся сползание Третьего рейха в пропасть.