Под флагом борьбы с терроризмом

Фото Reuters

Президент США Джозеф Байден подписал указ о возвращении американского военного контингента в Сомали. Вроде бы рядовой случай, поэтому никто не обратил на это внимания. Но, открыв карту и оценив обстановку, можно понять, что дело не в борьбе с терроризмом в этой злосчастной стране, а в ее географическом положении – на западе Индийского океана, на выступе Африканского Рога.

Соединенные Штаты до сих пор усиливают и развивают теорию морского могущества, идеи которой составляют основу англосаксонской геополитики. Создание «большого флота» провозгласил в начале ХХ века американский президент Теодор Рузвельт. Он говорил, что для США пробил час осуществления постоянного контроля над миром и для этого необходима «большая дубинка» – могучий флот.

Замысел «большого флота» опирался на теорию адмирала Альфреда Мэхена, близкого друга президента. Это была программа создания американской мировой империи. Иными словами, морской стратегии американского империализма, направленной на завоевание мирового господства силами флота. Параллельно с Мэхеном над теорией морской войны работал британский адмирал Филип Коломб, высказавший похожие идеи.

Теория Мэхена–Коломба стала в США государственной доктриной. Средствами достижения планетарного могущества при благоприятных обстоятельствах является триада: военный флот – торговый флот – военно-морские базы.

В период холодной войны флоту США противостоял ВМФ СССР. Поэтому после распада СССР все усилия США были направлены на развал нашего ВМФ. Надо признаться, это им удалось – и сегодня соотношение военно-морских сил России и США составляют 1:10. И в ближайшее время изменений не предвидится, особенно в океанском флоте.

Но в мире растет морская мощь других стран – в частности, Китая и Индии. Поэтому опять возрастает внимание американцев к Индийскому океану.

Во Второй мировой войне основными морскими театрами боевых действий были Атлантический и Тихий океаны, где США держали свои основные морские силы. Мало что изменилось и в послевоенный период – пока ВМФ СССР не стал осваивать Индийский морской театр. Появилась 8-я оперативная эскадра ВМФ. В противовес ей в 1968–1973 годах США создали в центре Индийского океана первоклассную базу ВМС и ВВС на острове Диего-Гарсия в архипелаге Чагос.

Диего-Гарсия – не просто важнейший опорный инструмент военного влияния США в Индийском океане, на огромном театре от Суэцкого канала до островов Парацельса в Южно-Китайском море. Это одна из крупнейших в мире военных баз за пределами территории США. На острове Диего-Гарсия находится передовой пункт базирования ВМС США, способный принимать корабли, суда и самолеты всех классов.

Принадлежность архипелага Чагос давно оспаривают Великобритания и Маврикий. В 2019 году Международный суд ООН постановил передать архипелаг Маврикию. Но свою военно-морскую базу США не собираются никому возвращать: договор на аренду с британцами продлен до 2036 года.

Но сегодня одного этого пункта мало на весь Индийский океан.

В начале ХХI века руководство США и высшее командование ВМС, следуя своей доктрине, задумалось об увеличении морской мощи. Обосновывается это вступлением США в войну с терроризмом, на самом же деле причина заключается в другом – в сохранении однополярного мира.

Сегодня роль Индийского океана возрастает не только из-за энергетических маршрутов с Ближнего Востока, но и из-за развития экономических связей Азии с Африкой и Европой. Кроме этого, в планы США не входит наращивание морской мощи Индии – достаточно головной боли от Китая. А от Индии к тому же пытаются не отставать Иран и Пакистан.

Все это вызывает беспокойство США. Вот и пришло время показать, кто в регионе хозяин. Поэтому не удивлюсь, если через некоторое время мы услышим о создании новой военно-морской базы США на побережье Сомали.

А на востоке Индийского океана появится какая-то страна, которая попросит помощи у США в борьбе с международным терроризмом. Тогда Индийский океан окажется внутренним морем США. Так что морская стратегия, которая опирается на теорию Мэхена–Коломба, продолжает действовать.