Александр Бартош
Они определяют курс США. Министр обороны Ллойд Остин, президент Джозеф Байден и председатель Объединенного комитета начальников штабов Марк Милли на совещании в Белом доме. Фото Reuters
В повестку дня предстоящего 11–12 июля в Вильнюсе саммита НАТО поставлено одобрение главами государств и правительств стран-членов военно-политического блока неких секретных планов военных действий против России. Подготовка таких планов свидетельствует о качественной переориентации НАТО на противоборство с РФ. Запад пересматривает ранее принятые подходы в строну их ужесточения, что возвращает нас к худшим временам холодной войны. Некоторые зарубежные политики и военные говорят об уничтожении нашей страны и ее многонационального народа. Официально в программе саммита перечислены рассчитанные на среднесрочную перспективу (несколько лет) задачи блока в связи с обострением обстановки в Европе и мире. В их числе:
– слаживание и координация вооруженных сил альянса на всех театрах боевых действий;
– долгосрочное сотрудничество с частными компаниями в сфере оборонно-промышленного комплекса;
– увеличение выпуска оружия и боеприпасов и создание их резервов на случай долговременной войны.
На фоне этих относительно традиционных направлений развития блока требует пристального внимания достаточно объемный документ (около тысячи страниц текста, карт и схем), раскрывающий несколько вариантов противоборства с Россией. Начиная от активизации операций прокси-войны на Украине, которая провоцирует постепенное «сползание» мира к крупномасштабному региональному военному конфликту, и вплоть до ядерной войны.
КАК США И НАТО ПОДТАЛКИВАЮТ МИР К АПОКАЛИПСИСУ
Как будет развиваться этот зловещий замысел, позволяет представить «лестница эскалации» конфликтов современности, разработанная академиком РАН Андреем Кокошиным и его коллегами.
На одной из первых ступеней обострения международной обстановки размещена гибридная война, в ходе которой уже сегодня против России активно задействуется комплекс ее инструментов: информационно-психологической и прокси-войны. Ведется подготовка цветной революции.
Затем следуют:
– ограниченная (локальная) «обычная» война;
– крупномасштабная «обычная» война без поражения крупных городских агломераций, химпроизводств, атомных электростанций;
– «обычная» война с поражением крупных городских агломераций, разрушением химпроизводств и атомных электростанций, что можно приравнять к применению оружия массового поражения;
– «ядерный конфликт» (кризисная ситуация, в которую вовлечены один или несколько обладателей ядерного оружия (ЯО), когда хотя бы один начинает задействовать его в качестве инструмента политико-военного давления без прямого применения);
– демонстрационное использование ЯО в пустынной местности без поражения людей, военных и экономических объектов;
– война с ограниченным применением ЯО;
– массированное применение ЯО.
Сегодня гибридной войне (ГВ) отводится роль своеобразного «поворотного пункта», достигнув которого, стороны могут принять решение о переходе к наращиванию интенсивности военных действий вплоть до глобального конфликта. В этом состоят своеобразие и опасность ГВ как нового вида межгосударственного противоборства.
Вместе с тем ГВ как феномен, включающий разнообразные способы воздействия на противника, не может быть локализована лишь на одной из ступеней «лестницы эскалации», а ее стратегия и технологии цветной революции будут использоваться и на последующих стадиях «горячего» противоборства.
В числе секретных планов НАТО по противоборству с Россией, ставших известными благодаря «утечкам» в Wikileaks, были, например, и разработанные штабом верховного главнокомандующего Объединенных вооруженных сил (ВГК ОВС) НАТО в 2010 году планы военного противодействия «агрессивной» России на территории Прибалтики. В плане предусматривалось тесное взаимодействие ВС стран Балтии и Польши, были определены порты для переброски сил усиления, обеспечения поддержки с моря. В качестве ударного ядра были выделены девять американских, английских, немецких и польских дивизий НАТО, которые должны были защищать прибалтов в случае мифического российского «вторжения». В общем, американские генералы в Монсе (Бельгия), где расположен штаб ВГК, неплохо размялись.
Сегодня в рамках прокси-войны против России США и НАТО ведут военные действия против России руками украинцев. Причем каналы накачивания оружием Киева были отработаны еще до специальной военной операции (СВО), чем занимался в 2021 году генерал ВВС США Тод Уолтерс, тогдашний командующий ОВС НАТО в Европе. В 2022 году его сменил генерал Кристофер Каволи, проявляющий не меньший энтузиазм в разжигании панических настроений среди европейских обывателей и подготовке войны в Европе.
Несмотря на тщательную подготовку, прокси-война на Украине нанесла непоправимый урон репутации США и НАТО, втянула членов блока в астрономические финансовые затраты и основательно вычерпала их военно-технические арсеналы. Альянс, который позиционировал себя как самый сильный военный блок современности, не справился ни с прогнозированием и планированием, ни со снабжением. Терпят крах и планы, разработанные его военными советниками, многие из которых уже убыли на родину в цинковых гробах.
АНАЛИЗ И ПРОГНОЗ В США И НАТО
Прогнозами в течение ряда лет, предшествующих началу активной фазы прокси-войны против России, занимались Госдепартамент США и Пентагон, штабы НАТО в Европе, исследовательские центры. Приложили к ним руку и президентская администрация и лично Джозеф Байден, сделавший в документах стратегического планирования акцент на использовании «серых зон» (СЗ) и Сил специальных операций (ССО).
Определенное представление о содержании натовских антироссийских планов позволяет составить ряд подготовленных в США и Брюсселе документов.
Неизменный подрядчик Госдепа и Пентагона американская исследовательская корпорация РЭНД разработала прогностический доклад «Борьба с агрессией России в «серой зоне» против НАТО на контактном, прямом и остром уровнях конкуренции» (Russia’s Hostile Measures.Combating Russian Gray Zone Aggression Against NATO in the Contact, Blunt, and Surge Layers of Competition).
Авторы доклада признают: стратегия конкурентной борьбы должна учитывать, что поведение России в СЗ мотивировано беспокойством, связанным с угрозами национальной безопасности. Отмечается, что российские лидеры часто предупреждают о возможной реакции на предполагаемые угрозы. Это позволяет прогнозировать действия и реакции в ходе конкурентной борьбы.
Для сдерживания и противодействия России предлагаются следующие варианты действий Запада:
– сохранение передового военного присутствия, предусмотренного Глобальной операционной моделью США (U.S. Global Operating Model), куда заложен «контактный уровень» противоборства. Модель отражает стратегии поддержания конкурентного преимущества перед лицом бесчисленного множества новых претендентов, продолжающихся волн технологических изменений и неопределенной экономической и нормативной среды;
– реализация комплекса мер на основании рекомендаций Института стратегических исследований Армии США от 2016 года по применению конвенциональных объединенных ВС для проактивного соперничества между государствами в серой зоне;
– учет опыта разведки США в эпоху холодной войны, в связи с чем подчеркивается необходимость соответствующей организации разведки, информационного обеспечения и военно-гражданского сотрудничества;
– для сдерживания России предлагается использовать существующую сеть военных баз, расположение которых совпадает с линией санитарного кордона, предложенного британцем Хэлфордом Макиндером (1861–1947) для создания буферной зоны между Советской Россией и Германией (в данном случае это Эстония-Латвия-Литва-Польша). Ведущая идея такого построения: «Кто контролирует Восточную Европу, тот контролирует и центральный материк; кто доминирует на центральном материке, тот доминирует на «мировом острове»; кто правит «мировым островом», тот правит миром». Евразия является центром глобальных политических процессов;
– создание надлежащей платформы для ССО в Европе, которые будут действовать против России.
Рассуждая о возможности российского вторжения в Восточную Европу, авторы выделяют следующие аспекты развития событий:
«Три из главных проблем НАТО – это перспективы концентрированных атак российской СЗ, обычного нападения России на Восточную Европу и ядерного нападения России на государства – члены альянса. Нынешний анализ сценария вторжения в Балтику часто не включает полный спектр враждебных мероприятий. Во время войны высокого порядка НАТО должна учесть потерю мобильной связи, нарушение работы сетей передачи данных, манипулирование сигналами системы глобального позиционирования (GPS), саботаж портов и железнодорожных сетей, убийство ключевых военных фигур и агрессивные кампании по дезинформации, чтобы подорвать поддержку населения в обороноспособности альянса и контратаки. Полное понимание российских обычных и ядерных угроз требует более полного учета враждебных мероприятий как опций полного спектра».
В докладе утверждается, что Россия «представляет собой опасную, но управляемую угрозу. Эта угроза в первую очередь тактическая, иногда преувеличивается и недооценивается в предполагаемом обычном и ядерном конфликте. Поведение России в СЗ мотивировано беспокойством, и ее лидеры часто сигнализируют о предстоящей реакции на предполагаемые угрозы. Таким образом, ее действия и реакции поддаются прогнозированию».
При этом признается наличие определенных ограничений, поскольку ни НАТО, ни американские военные не могут противостоять экономическим санкциям со стороны России – у них просто нет для этого компетенций и возможностей.
Военные, политики и дипломаты США исходят из того, что их страна вступает в период усиления стратегической конкуренции с несколькими соперниками, в первую очередь с Россией и Китаем. В Вашингтоне ожидают, что это соревнование будет разыграно прежде всего на пороге вооруженного конфликта, в СЗ между миром и войной. В связи с этим одной из центральных тем является поиск ответа на вопрос, как США могут отреагировать на усилия России и Китая по поиску стратегического преимущества посредством принудительных действий в СЗ, включая военные, дипломатические, информационные и экономические тактики.
Еще одной заметной работой по этой тематике является доклад корпорации РЭНД «Получение конкурентного преимущества в «серой зоне». Варианты реагирования на принудительную агрессию ниже порога крупной войны» (Getting a competitive advantage in a gray area. Options for responding to coercive aggression are below the threshold of a major war).
|
|
Руководство НАТО на базе «Рамштайн» слушает видеовыступление президента Украины Зеленского. Фото Reuters |
По утверждениям западных исследователей, стратегия действий России в СЗ в Европе якобы строится в основном на кампаниях дезинформации, направленных на подрыв политических институтов, а также на использовании экономических инструментов для получения уступок или удержания стран перед риском принуждения из-за чрезмерной зависимости от российских энергоносителей. Кроме того, Москва прибегает к демонстрации военной угрозы посредством учений у границ отдельных государств, а в некоторых очень крайних случаях, осуществляет инфильтрацию российских сил безопасности для установления контроля над спорной территорией.
В Северо-Восточной Азии Япония считает, что она участвует во все более серьезной конкуренции с Китаем по изменению статус-кво территориального суверенитета и административного контроля над островами Сэнкаку и близлежащими территориями. В Юго-Восточной Азии страны региона все больше опасаются агрессии Китая в СЗ в Южно-Китайском море. Эта стратегия включает расширение Китаем искусственных островов, а также наращивание тактик использования судов правоохранительных органов и морской милиции для сдерживания или отказа от использования ресурсов в спорных водах. Китай также якобы дополняет стратегию растущим применением экономического принуждения и политической подрывной деятельности.
Общую стратегическую концепцию реагирования США на угрозы «серой зоны» предлагается строить на нескольких базовых положениях:
– формировать политический контекст, поддерживающий цели США и партнеров в долгосрочной перспективе;
– сдерживать крайние формы агрессии конкурента в СЗ;
– добиваться отказа от использования более изощренных и труднопрогнозируемых действий в СЗ;
– стремиться удерживать противоборство на возможно более низком уровне.
Реализация стратегической концепции предусматривает около трех десятков возможных вариантов реагирования США, включающих размещение новых постоянных военных объектов в ключевых местах, предотвращение политического вмешательства и смягчение последствий с помощью заранее запланированных информационных операций, а также наложение санкций на участие «агрессора» в ключевых международных и национальных экономических институтах.
Заметим, что в этом контексте вполне адекватным будет ответ России по созданию военных баз в зонах ее стратегических интересов в Латинской Америке, Африке, Центральной и Юго-Восточной Азии.
По мнению РЭНД, Соединенные Штаты, их союзники и партнеры должны провести «красные линии», обозначающие, какие действия соперников в СЗ они решительно не потерпят. Эффективность подобной многокомпонентной стратегии должна обеспечиваться наличием у правительства четкой координирующей функции, включающей разработку и реализацию новых операций по получению стратегического преимущества в СЗ. Поэтому важной частью стратегии реагирования на «серую зону» является проведение институциональной реформы, предусматривающей создание межведомственного органа, ответственного за проведение кампаний противодействия СЗ.
Американское военное ведомство под руководством председателя Объединенного комитета начальников штабов генерала Марка Милли в феврале 2022 года разработало объемный (91 страница) документ «Совместная концепция конкуренции» (СКК, Joint Concept Competing), практически дословно отражающий основные идеи стратегии мировой гибридной войны (МГВ), известные по многим публикациям «НВО» (например, «Как американцы понимают стратегическую конкуренцию», «НВО», 13.04.23).
К ЧЕМУ ПРИВОДЯТ ОШИБКИ В ПРОГНОЗАХ США И НАТО
Анализ планов США по участию в противоборстве в СЗ позволяет сделать следующие выводы.
Во-первых, непонятно, почему к методам «враждебных мероприятий», якобы используемых Россией, отнесена вполне обычная практика из международного опыта, которая широко применяется и на Западе в качестве так называемых «демократических норм».
Во-вторых, в аналитических документах, касающихся России и Китая, допускаются грубые искажения фактов, приводятся необоснованные оценки и выводы, что в существенной мере обесценивает их содержание – и в то же время способствует созданию в правящих кругах консолидированного Запада атмосферы неопределенности и истерии, чреватой принятием необдуманных решений.
В-третьих, предпринимаются попытки манипуляции историческими фактами, явно направленные на искажение и нанесение ущерба имиджу России.
В-четвертых, если подобная смесь домыслов, фобий и оценочных суждений будет с доверием воспринята в политических кругах и военных командованиях США и НАТО в качестве неких базовых знаний, то нельзя исключить развития дальнейшей эскалации противоборства.
И, наконец, подобные документы явно противоречат разрекламированным принципам политического реализма, якобы характерным для политической и военной элиты США, которые теоретически должны строиться на уважении интересов других государств. В этом контексте включение сферы интересов России в СЗ представляет собой очевидную попытку отказать нашей стране в наличии геополитических интересов.
Таким образом, проведенные в США в течение последних лет исследования феномена СЗ отличаются сумбурностью, противоречивостью и отсутствием единой руководящей идеи. В то же время понятие СЗ из научных статей перекочевывает в официальные документы, используется в качестве аргумента в выступлениях военных и политиков, требующих разработки общегосударственной стратегии конкуренции в СЗ.
Например, в документе «Общегосударственный подход к ведению войны в СЗ», подготовленном департаментом Сухопутных войск США и Институтом стратегических исследований, а также в работе американского политолога Антулио Дж. Эчеваррия «Работа в СЗ: альтернативная парадигма военной стратегии» высказывается мнение, что необходимо предоставить военным стратегам инструмент для размышлений о том, как опередить соперничающие стороны, а не просто подчинить их с помощью кинетической силы. Это позволит США лучше подготовиться к принуждению или сдерживанию конкурентов, что является двумя основными инструментами для работы в СЗ. Заметим, что работа на упреждение необходима и России, о чем недавно говорил секретарь Совбеза Николай Патрушев.
Американские исследователи подчеркивают, что ведущие соперники США в конкуренции в СЗ широко используют прямые стратегии мягкой силы.
В целом анализ противоборства в СЗ между Россией и консолидированным Западом сводится к ряду заметно политизированных и искажающих историю выводов. В том числе:
– применение Россией враждебных мер не ново; примеры недавнего применения ею враждебных мер относятся к российской революции и развитию политических институтов и институтов безопасности, которые укрепили советскую сферу влияния;
– за прошедшее столетие советские, а затем и российские лидеры использовали уязвимость в ряде секторов в странах, против которых они применяли враждебные меры – например, вмешиваясь в политические движения, вербуя доверенных лиц для участия в военных действиях в стране, запуская дезинформацию, продолжающуюся на задворках великих держав-соперниц (при этом Запад якобы беспомощно наблюдал за происками России без какого-либо противодействия);
– Москва проводила кампании, связанные с введением экономических санкций и использованием зависимости стран Европы от поставок российских энергоносителей, пытаясь в то же время нарастить культурное влияние;
– конкретные враждебные меры в противоборстве имеют несколько целевых аудиторий, помимо непосредственного участника спора с Россией, – включая российскую внутреннюю общественность, российское население в других странах, бывшие советские республики, которые рассматривают возможность укрепления своих отношений с Западом; отдельную группу составляют государства, которые экономически зависят от России и относятся к числу ее потенциальных союзников и партнеров.
Американские аналитики считают, что вскрытые ими закономерности поведения России в СЗ позволяют прогнозировать применение Россией враждебных мер с учетом следующих факторов:
– общие закономерности поведения России в СЗ поддаются прогнозированию, а Москва нередко делает официальные предупреждения, прежде чем применять враждебные меры;
– существуют закономерности в мотивации решений России о применении конкретных видов враждебных мер и в выборе источников влияния, которые она использует;
– стратегия использования Россией мер конкурентной борьбы не является безошибочной; нередко встречаются тактически гибкие варианты, но ряд из них кажутся стратегически близорукими; России, как правило, не удается достичь стратегического успеха, и эта тенденция указывает на возможности сдерживания и противодействия такой линии поведения.
Рекомендации для НАТО по противодействию России в «серой зоне» включают:
– альянс предпринимает ограниченные усилия по отпору враждебным действиям России в Восточной Европе, но эти усилия станут более эффективными при использовании стратегий, основанных на историческом понимании российских мотиваций, тактики, моделей поведения и истории отдельных успехов;
– НАТО может улучшить перспективы сдерживания, если донесет до России понимание риска применения враждебных мер и снизит уровень агрессивного поведения с тем, чтобы не вызвать войну; решение этой задачи может включать в себя угрозу применения сил, способных сдерживать российское обычное нападение;
– НАТО должна поддерживать взвешенное передовое присутствие в Европе на неопределенный срок и использовать обычные силы для сдерживания и противодействия враждебным действиям России.
Таким образом, в США и НАТО формируется убежденность, что противники, стремящиеся к существенному пересмотру или отказу от существующего под руководством США статус-кво, используют множество гибридных методов для продвижения и обеспечения интересов, противоречащих интересам Вашингтона. Соперники используют уникальные комбинации влияния, запугивания, принуждения и агрессии, чтобы постепенно снизить сопротивление, установить местное или региональное преимущество и манипулировать восприятием риска в свою пользу. До сих пор США якобы не выработали согласованного компенсационного подхода. Именно в СЗ – пространстве между традиционными концепциями войны и мира – США и их оборонное ведомство сталкиваются с системными вызовами их позиции и авторитету. Конкуренция и конфликты в СЗ представляют собой фундаментальные вызовы безопасности США и их партнеров и, следовательно, должны стать важными факторами для оборонной стратегии США и НАТО.
КАКИЕ ВОПРОСЫ РАССМОТРИТ САММИТ НАТО
С учетом упомянутых и некоторых других аналитических документов США и НАТО можно допустить, что в представленном на саммите альянса документе военного планирования действий против России будет рассматриваться комплекс следующих вопросов:
– варианты возможного боевого столкновения НАТО и России в Европе;
– какое расположение сил – с точки зрения размещения, масштаба и возможностей – требуется для достижения основной цели: убедить потенциального агрессора в том, что ему придется бороться с немедленным и эффективным ответом НАТО;
– каков оптимальный баланс между стратегией сдерживания наказанием и стратегией отрицания, предусматривающей накачивание оружием потенциальных прокси-агентов, чтобы агрессор не смог их проглотить;
– как силы альянса в Восточной Европе могут наилучшим образом поддержать стратегические ядерные силы НАТО в случае эскалации войны;
– каков возможный эффект обновленной доктрины «гибкого реагирования» или «ступенчатого сдерживания» для сдерживания ряда видов российской «агрессии»; из каких уровней реагирования должна состоять эта доктрина;
– в какой степени операции вне зоны ответственности блока должны влиять на оборонное планирование НАТО;
– оценка устойчивости стратегических ядерных сил НАТО к угрозам со стороны новых военных технологий, которыми располагает Россия;
– какие возможности открывают новые технологии для повышения сдерживающего эффекта сил НАТО;
– каков вклад «тотальной обороны» (через национальную и общесоциальную устойчивость и гражданскую готовность) в сдерживание обычной и гибридной агрессии путем отрицания;
– как помощь странам-партнерам, не входящим в НАТО, способна поддержать сдерживание.
Ответы саммита на эти и возможные другие вопросы в существенной мере будут определять военные приготовления и политику США и НАТО в отношениях с Россией.
ВЫВОДЫ
Ставка США и НАТО на формирование нового качества глобального противоборства с упором на современную стратегию гибридной войны и технологии цветных революций требует от России мобилизации сил и возможностей для адекватного ответа на вызовы современности. Запад пересматривает военные стратегии противоборства с Россией в сторону их ужесточения и возврата к худшим временам холодной войны, раздаются призывы уничтожить нашу страну и ее многонациональный народ.
Следует исходить из того, что США и их союзниками против России ведется беспрецедентная гибридная война, принявшая характер мировой ГВ, а противоборство с нашей страной будет оказывать на протяжении длительного времени значительное воздействие на международную обстановку.
Для обеспечения национальной безопасности России растущее значение приобретает разработка эффективных стратегий противоборства в прокси-войне на Украине и против других потенциальных угроз в «серых зонах» на Кавказе, в Центральной Азии, в Арктике.
Действия Запада осуществляются на фоне крупных тектонических изменений в системе мировой политики и экономики, в технологической сфере, что требует наращивания возможностей обычных ВС России, совершенствования стратегического ядерного и неядерного сдерживания, укрепления союзов и партнерств.
Отдельного внимания требует производство современного оружия и боеприпасов, трансформация системы управления экономикой страны, усиление всех видов разведки и контрразведки в условиях серьезной внешней военной опасности и активизации внутренних недругов России.
Требует качественных изменений система подготовки кадров, способных решать задачи управления страной и Вооруженными силами. Остро стоит задача сохранения народа, повышения уровня жизни, обеспечения качества здравоохранения и образования, перекрытия каналов нелегальной миграции и предотвращения «утечки мозгов».
Экзистенциальную значимость для судеб страны и народа приобретает задача формирования сил, способных обеспечить решение комплекса перечисленных и многих других задач, устранить коррупцию и безответственность.
В государстве наблюдается дефицит качественных прогностических исследований, способных обеспечить упреждающие действия в политической, идеологической, информационной, военной, экономической и других сферах общественной жизни. В этом контексте необходимо экстренное развертывание многоплановых и междисциплинарных фундаментальных и прикладных исследований, направленных на адаптацию государства и ВС России к угрожающей реальности современных вызовов и угроз.
комментарии(0)