Виктор Кременюк После падения коммунистического режима Россию полюбили в мире за то, что она перестала быть всеобщим пугалом и захотела жить по нормам и правилам цивилизованного общества, примирившись с распадом империи. И тем сильнее была в Москве обида на проявившееся на Западе недовольство войной в Чечне. Позднее, когда дело дошло до критики восстановления некоторых базовых элементов политической системы коммунистической диктатуры, в Москве это оценили как «злопыхательство» и «клевету». На деле все это создает предпосылки кризиса российских внешнеполитических позиций и установок.
В чем суть кризиса внешней политики?
Если согласиться с тем, что главной задачей внешней политики России начиная с 1992 года было восстановление полнокровных и взаимовыгодных связей с внешним миром, то возникновение трудностей в этом процессе – уже проблема, хотя еще не кризис. Кризис возник оттого, что у нас самих нет глубокого понимания, почему же Россию не принимают и, похоже, не собираются принять в определенную среду (ВТО, НАТО, ЕС), но не возражают против того, чтобы в нее вошли ее соседи и бывшие советские саттелиты – Центральная и Восточная Европа.
Проявления этого кризиса и в существовании политической платформы, в которой как бы два ракурса, как в бинокле: смотришь с одной стороны – видишь огромные денежные доходы, что создает иллюзию могущества, а смотришь с другой – видишь множество «недругов». Неадекватность восприятия окружающего мира, в котором происходят весьма важные для будущего интеграционные и конкурентные процессы, и реакция на перемены в его отношении к России, в котором нет почтения к «традиционным российским ценностям», создают не очень успокаивающую ситуацию.
Намечающийся кризис во внешней политике России зреет на стыке двух процессов. С одной стороны, Россия экономически, политически и культурно продолжает врастать в мировую систему. Ее рынок все более тесно смыкается с мировым, ее идеалы потребления неотъемлемы от универсальных (от автомобилей до мест отдыха элиты), а образовательная система, по сути, уже стала частью общемировой. В этих и многих других областях Россия проделала огромный путь от «советской исключительности» до универсальной модели развития. С другой стороны, существенная часть элиты, включая руководство страны, относится к этому процессу без особого энтузиазма, считая, что чем прочнее в России господствуют универсальные законы экономики и политики (права собственности, политические свободы, право выбора места жительства и т.п.), тем менее она управляема.
Внешняя политика России пытается решить в принципе неразрешимое: оставить все как есть в сфере получения дивидендов от внешнеэкономической деятельности, и прежде всего огромные доходы от экспорта нефти, но при этом существенно усилить свой «суверенитет», который понимается как право сохранить на вооружении внутренней (а отчасти и внешней) политики методы и приемы коммунистической диктатуры. Отсюда и кризис.
Проблемы по всем азимутам
Внешнеполитические проблемы России можно сгруппировать в четыре основных блока: отношения с западным сообществом, от которого зависит, станет ли Россия формальным членом группировки высокоразвитых государств или нет; отношения с миром ислама – от этого зависит, будет ли достигнут мир в отношениях между православными и мусульманами в самой России и будет ли Россия развиваться как подлинная федерация или она вновь превратится, по сути, в унитарное государство с неизбежными конфессиональными проблемами; отношения с Китаем и вообще проблемы на Дальнем Востоке, от которых зависит, удастся ли России сохранить целостность своей территории или нет; положение в СНГ, как географически и культурно наиболее близкой периферии России, от которой зависит, будет ли продолжать существовать «Pax Russica» или нет.
В глазах Запада Россия – безусловно важный партнер. Она может быть либо серьезным активом в его глазах, способствующим сохранению основ существующего миропорядка, либо серьезным пассивом, пренебрегающим общепринятыми нормами поведения, активно содействующим милитаризации международных отношений, поддерживающим наименее конструктивные силы. Ныне Россия – не часть Запада как группы высокоразвитых стран мира, но имеет все шансы стать ею – и экономически и политически. И только от реализации этой возможности зависит, решит ли Россия свои собственные проблемы борьбы с бедностью и несвободой.
Но на пути к решению этой задачи стоят серьезные препятствия. Это и существенное отставание России в уровне экономического развития, ее социокультурные отличия, а главное – неумение и даже нежелание жить по правилам и нормам развитых стран. Упор на «особенности русского пути», которым так часто грешат российские политики, на деле может просто стать препятствием для выхода России на позиции высокоразвитой державы. Достаточно беглого взгляда на недавнюю историю Германии, Японии, Южной Кореи и других стран, добившихся поразительных успехов благодаря переходу на универсальные образцы развития, чтобы понять, как решается сегодня эта задача. Да и роль иностранных инвестиций в экономике КНР говорит о том же.
Неровно развиваются отношения с миром ислама. Есть и задел, достигнутый ценой многолетней поддержки радикально настроенных арабских режимов в их противоборстве с Израилем, и в то же время память о войне в Афганистане и нынешние военные действия на Северном Кавказе. В то же время эти отношения для нас важны уже потому, что, как однажды признал президент Владимир Путин, Россия с ее 20 миллионами мусульман – в определенной степени мусульманская страна, хотя пока еще не нашла способа обеспечить мирное и добровольное, без принуждения проживание двух общин. Это, правда, еще не удавалось никому – ни Кипру, ни Боснии, ни Ливану, ни Малайзии, ни одной стране, где имеются общины мусульман и немусульман. Все они прошли или еще проходят через этап межконфессиональной борьбы. Проблема отношений с исламом – это проблема южных границ России, проблема наркотрафика, проблема культурной идентификации Татарстана, Башкорстана, Дагестана, Чечни и Ингушетии. Иными словами, это проблема целостности России.
В числе серьезнейших проблем России и Китай. Нынешняя эйфория по поводу партнерства с Пекином в чем-то напоминает восторги 1950-х годов по поводу советско-китайской «дружбы навек». Но эти воспоминания должны, видимо, напомнить, что все эти восторги закончились краткосрочным кровопролитием 1969 года.
Россия и Китай находятся в разных фазах развития: Китай успешно решает проблемы экономического роста, и его озабоченность все больше смещается на проблемы жизненного пространства для своего растущего населения и энергетических и сырьевых ресурсов – для экономики. Россия же, все больше превращаясь с экономической точки зрения в «государство нефтяной трубы», сбрасывает темпы роста реальной экономики, теряет население, утрачивает статус и, похоже, может лишиться волевого импульса продолжать удерживать Сибирь. Ведь пришлось же в свое время бросить Аляску, которую Россия так и не освоила!
Эта разность векторов движения между Россией и Китаем создает потенциально серьезнейший конфликт интересов, конфликт из-за перераспределения ресурсов и территорий. Давать здесь какие-либо скороспелые советы было бы неуместно. Но хорошо бы как минимум не вредить интересам самой же России, поощряя наиболее безответственные элементы в руководстве Китая: поставки современного оружия, совместные маневры и другие действия, которые обязательно будут содействовать росту агрессивности Китая.
Наконец, СНГ. Было бы абсолютно неправильно трактовать то, что происходит в западной части постсоветского мира, как «бунт экс-вассалов». Несмотря на сохраняющуюся зависимость от России, ни Грузия, ни тем более Украина вассалами Москвы не были и не будут. Не для этого они в свое время сделали выбор в пользу независимости. Сейчас для этих стран ориентир развития – Запад. Но этот стратегический и культурный поворот усиливает политику расширения западных структур – НАТО и ЕС – дополнительным звеном, где Польша и страны Балтии формируют некое «антироссийское пространство» совместно с Украиной, Молдовой, Грузией и, возможно, Азербайджаном (ГУАМ). Не исключено, что участь Беларуси также уже предрешена: стоит только уйти Лукашенко, как Минск станет очередным звеном нового «пояса безопасности» на Востоке Европы против России.
Императивы внешней политики
События в СНГ, где Россия терпит серьезное политическое и культурно-психологическое поражение, приобретают драматический характер. Утрата своей монополии и необходимость «потесниться» и дать возможность США, НАТО, Евросоюзу и Китаю принять участие в дележе советского наследства, потеря надежд на формирование собственного «пояса безопасности» – это только первые признаки кризиса внешнеполитической линии Москвы.
Лет десять назад Россия более смело смотрела вперед, рассчитывая на полноправное партнерство с США и НАТО. Тогда наблюдалась готовность Запада форсированно решать вопрос об интеграции России в свои структуры, что привело Россию в состав «большой восьмерки». Это породило вполне понятные надежды на подобную дальнейшую траекторию развития самой России и всей международной системы, частью которой она становилась. Однако этому не было суждено сбыться. Запад предпочел стратегию расширения своих структур на Центральную и Восточную Европу, что снимало вопрос о возможности стратегического сотрудничества с Россией.
Попытка ответить на этот «вызов» путем сближения с восточными соседями не удается по чисто экономическим соображениям: российская экономика никак не может конкурировать с Западом в качестве центра притяжения ни для Китая, ни для Индии. Не оправдалась и ставка на превращение России в самодостаточную нефтяную сверхдержаву и увеличение своих ресурсов за счет контроля над Каспием, сотрудничества с Ираном и Ираком не получилось из-за конкуренции Запада в районе Каспийского моря, устранения режима Саддама Хусейна и изоляции Западом иранского режима.
С этой точки зрения революции в Грузии и на Украине и другие подобные события в странах СНГ возвестили о дальнейшем ослаблении международных позиций России. Ныне уходит период, который можно было бы назвать «периодом благожелательности» со стороны основных партнеров России по международным отношениям: Запад не верит в потенциал реформ в России, Восток готов к сотрудничеству, но ценой дальнейшего усиления асимметрии в свою пользу, Юг (исламские страны) готов использовать Россию в продолжении противоборства с Израилем, но не видит в ней перспективного партнера, а СНГ грозит исчезнуть как величина.
Россия, по сути, остается без серьезных и надежных союзников, и попытки Кремля продемонстрировать гибкость и независимость политического курса, перемежая участие в работе «восьмерки» с председательством в Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), больше напоминают движение к самоизоляции, чем умножение российского потенциала.
Что делать?
Если только нынешний кризис российской внешней политики не завершится каким-нибудь кардинальным сдвигом типа возобновления холодной войны, есть еще время и шанс изменить ход событий и развернуть его в сторону, более благоприятную и для России, и для остального мира. Ведь, в сущности, нет никаких глубоких неразрешимых противоречий между Россией и мировым сообществом. Ведь был же период в XVIII–XIX веках, когда Россия была полноправным участником концерта мировых держав.
Но для того чтобы решить проблему благополучного и мирного житья, надо прежде всего определиться. Безопасность страны и ее территории, как это известно из недавнего советского прошлого, обеспечивают не танки, ракеты и боеготовые дивизии, а прогресс внутренних преобразований в интересах большинства населения (а не только чиновничества) и внешних – в интересах мирового сообщества, во всяком случае той его части, которая видит решение проблем не в новых войнах, а в социально-экономическом и техническом прогрессе. Вот Россия и должна прежде всего определиться: с кем она?
Второй по порядку и значению задачей внешней политики России после решения проблемы выбора должна быть задача стратегии реализации этого выбора: куда и на каких условиях готова войти Россия? Здесь нельзя рассчитывать на то, что кто-либо предоставит России право по своему усмотрению выполнять одни обязательства и игнорировать другие. Вхождение в правовое пространство мирового порядка в том и состоит, что в обмен на обязательства помочь обеспечить безопасность и развитие страна должна будет изменить парадигму своего поведения.
Одной из главных особенностей современного этапа в развитии мировой ситуации является обострение конкуренции (а именно оно и привело к краху коммунизма) и уплотнение времени, ускорение темпов перемен. Наличие ресурсов и возможностей – лишь предпосылка успешной политики, а не ее гарантия.
