Алексей Макаркин Сообщения о новом российском плане, предусматривающем создание конфедерации Грузии, Абхазии и Южной Осетии, можно рассматривать как часть PR-кампании Кремля, рассчитанной на западное общественное мнение. Конфедеративный вариант невыгоден ни одной из трех сторон.
Для Грузии конфедерация означает утрату возможности восстановить реальный контроль над отколовшимися территориями и легитимацию неприемлемых для Тбилиси режимов. Такое развитие событий будет использовано всеми оппозиционными силами для дискредитации режима Михаила Саакашвили.
Показательно, что когда Россия предлагала президенту Молдавии Владимиру Воронину известный «план Козака», то она специально уходила от термина «конфедерация», подчеркивая федеративный статус будущего государственного образования. Хотя в реальности этот план наделял его существенными конфедеративными чертами, что наряду с негативной позицией Европы и стало одной из причин отклонения Кишиневом «меморандума Козака», приведшего к обострению российско-молдавских отношений.
В то же время в Приднестровье отсутствует проблема беженцев, которая актуальна для абхазского конфликта. Ведь конфедерация – это невозможность для грузинских беженцев вернуться в Абхазию, которую они были вынуждены покинуть в страшном для них 1993 году. Если центральное правительство Грузии не сможет навязать свою роль властям Сухуми, то проблему беженцев решить не удастся. А абхазские власти, в свою очередь, не могут пойти на решение этой проблемы без опасений взорвать ситуацию в своей республике – возвращение беженцев неизбежно повлечет за собой массу имущественных споров.
Конфедерация – это сохранение в Южной Осетии неприемлемого для Тбилиси режима Эдуарда Кокойты, который только что придал себе дополнительную легитимность с помощью президентских выборов. Тбилиси делает ставку на оппозиционную по отношению к Кокойты часть югоосетинского истеблишмента во главе с экс-премьером Дмитрием Санакоевым, которому грузинские власти только что помогли стать альтернативным президентом с помощью организации параллельного голосования в грузинских селах на территории республики. В случае реализации конфедеративного сценария «альтернативный» президент превратится в обычного политического эмигранта.
Для Абхазии и Южной Осетии конфедерация неприемлема по прямо противоположным основаниям. Да, в ближайшее время при реализации этого сценария за непризнанными государствами сохранится внутренняя самостоятельность, что может быть выгодно нынешним политическим и экономическим элитам этих республик. Но абхазы и осетины, как и многие народы с непризнанной государственностью, имеют долгую историческую память. Они прекрасно помнят, что в рамках казавшегося незыблемым Советского Союза имели свои национально-государственные образования – автономную республику и автономную область. При этом гарантом сохранения этих образований выступала могущественная КПСС. Однако, просуществовав меньше века, эта система рухнула, и после этого в Грузии возобладали унитаристские силы, которые не признавали прав населяющих страну народов на автономный статус.
Кто может дать гарантию, что унитаризм не возобладает в Грузии вновь в исторической перспективе? Вряд ли можно сказать, что нынешний российский режим более стабилен, чем советский брежневского периода. Европа может сейчас давать любые гарантии, но сохранится ли она в своем нынешнем объединенном формате спустя несколько десятилетий? Или же превратится в лоскутное одеяло, когда актуальными станут собственные, казалось бы, забытые территориальные проблемы?
Нынешняя подчеркнутая уступчивость Саакашвили, готового предоставить непризнанным государствам широкую автономию, является сугубо вынужденной и связанной с желанием любыми путями восстановить единство Грузии. Поэтому вариант реванша грузинских унитаристов в долгосрочной перспективе не может не учитываться, когда речь идет об анализе конфедеративного сценария. Почему же именно сейчас в СМИ прошла утечка о проекте? Во-первых, для демонстрации конструктивного подхода к решению проблемы территорий, находящихся в сфере геополитического влияния Тбилиси. Запад уже давно выступает за восстановление территориального единства Грузии на основе принципа широкой автономии для нынешних непризнанных государств. Тбилиси обвиняет Россию в том, что она стремится аннексировать Абхазию и Южную Осетию. В этой ситуации конфедеративный сценарий решает две проблемы: предлагается альтернатива поддержанному Саакашвили западному проекту и в то же время подтверждается стремление России сохранить территориальную целостность Грузии. Пусть в варианте, неприемлемом для грузинского истеблишмента, но не противоречащем нормам международного права.
Во-вторых, именно сейчас международное сообщество активно обсуждает варианты урегулирования косовского кризиса. Вырисовывается наиболее вероятный сценарий – предоставление региону максимальной самостоятельности при формальном признании того, что Косово является частью Сербии. На этом фоне конфедеративные сценарии разрешения подобных конфликтов могут быть позитивно приняты общественным мнением на Западе. Напомним, что российский президент уже проводил параллели между косовским сценарием и ситуацией с Абхазией и Южной Осетией.
Впрочем, все это актуально только для публичного пространства – реальностью такой вариант может стать только в том случае, если США «выкрутят руки» Саакашвили, а Россия приложит все силы, чтобы надавить на непризнанные государства. Сейчас такой сценарий представляется маловероятным.
