Сергей Лавров
Сергей Лавров: «Россия не подходит для управления извне».
Фото Бориса Бабанова (НГ-фото)
С уходом в прошлое блокового противостояния объективно сужается поле для конфронтации в международных отношениях. Глобализация как возможностей, так и вызовов безопасности и устойчивому развитию не оставляет места для национального эгоизма и цивилизационной исключительности. На смену соревнованию двух систем пришла перекрывающая прежние разделительные линии конкуренция рыночных моделей развития. Процессы демократизации охватывают не только те или иные страны, но и международные отношения. Складывается понимание того, что лишь солидарный ответ мирового сообщества на ключевые проблемы современного развития может быть по-настоящему эффективным.
В результате падает спрос на единоличное лидерство, девальвируются «старые» союзнические обязательства, подкреплявшиеся идеологической и цивилизационной солидарностью. Требованиям времени перемен в большей мере отвечают не громоздкие традиционные союзы с фиксированными обязательствами, а временные целевые альянсы по интересам с изменяемой геометрией. Как никогда востребована «сетевая» дипломатия, позволяющая выстраивать гибкую структуру двусторонних отношений и участия в различных многосторонних форматах, которая в максимально возможной мере обеспечивала бы прочность международного положения страны вне зависимости от внешней конъюнктуры.
Мир не стал безопаснее. Скорее, наоборот. Основная причина – в издержках глобализации: усиливающаяся неравномерность развития порождает конфликты на социально-экономической, межнациональной и религиозной почве; часть из них превращается в очаги терроризма, организованной преступности, наркоторговли. Дефицит безопасности для всех государств, больших или малых, создает рецидивы односторонних силовых действий. Застой в разоруженческой сфере обостряет угрозу расползания оружия массового уничтожения. Расширяется конфликтное пространство в мировой политике, в том числе в нашем ближайшем геополитическом окружении.
Становление новых глобальных центров
Сохраняющаяся неопределенность относительно будущего мироустройства изначально во многом связана с ослаблением России, вступившей после распада СССР на путь беспрецедентных экономических и политических преобразований. Другой ее источник – синдром «победы» в холодной войне. Он получил свое материальное воплощение в натовских бомбардировках Сербии в 1999 году, новой стратегической концепции и расширении НАТО на восток, включая военную акцию США в Ираке, в стремлении монополизировать также афганское урегулирование, в целом в тяге к реидеологизации и ремилитаризации международных отношений.
Наступает новый этап в мировом развитии. Многие вещи проясняются, включая пределы возможного в одностороннем реагировании и применении военной силы. Катализатором перемен стало укрепление России, способной теперь на равных с другими ведущими державами участвовать не только в реализации глобальной повестки дня, но и в ее формировании. Без России и вопреки России не решить ни одной сколь-либо значимой международной проблемы.
Становление новых глобальных центров влияния и экономического роста, более равномерное распределение ресурсов развития закладывают материальную основу для многополярного миропорядка. Решается и задача обеспечения доступа более широкого круга стран и регионов к преимуществам глобализации, наращивания ее социальной составляющей.
Совокупностью таких факторов в первую очередь и обусловлен наметившийся переход к новому этапу мирового развития – «после окончания холодной войны». Его главное отличие от предыдущего состоит в растущем осознании общности всех государств перед лицом вызовов и угроз ХХI века, которое трансформируется в тенденцию к утверждению коллективных и правовых начал в мировой политике. Правовых – потому, что отсутствие четких «правил игры» лишь снижает ощущение безопасности. Важно и то, что все эти выводы уже делаются на опыте последних 15 лет, включая попытки международно-правового нигилизма, одностороннего реагирования и опоры на силу.
Конечно, никто не рассчитывал, что характерные для недавнего прошлого неопределенность и непредсказуемость в развитии международных отношений уйдут в одночасье. Но контуры будущего мироустройства начинают прорисовываться. Идет ускоренная кристаллизация основных международных факторов, включая Россию, Евросоюз, США, Китай, Индию, Азиатско-Тихоокеанский регион в целом.
Внешнеполитическая независимость как главное достижение
Мы раньше многих смогли осмыслить уроки холодной войны, отказались от идеологии в пользу здравого смысла, стали прагматиками, идем от жизни, реальных потребностей людей, интересов их безопасности и благополучия, из которых в конечном счете и складываются национальная безопасность и процветание страны. Россия открыта для конструктивного диалога и равноправного сотрудничества, твердо и последовательно, но без конфронтации отстаивает свои национальные интересы, которые не отделяет от интересов всего мирового сообщества. Такие принципы получают все большее распространение в мире. Набирают вес силы, заинтересованные в мощной, самостоятельной России. При том, конечно, что понятие мощи и величия государства определяется иначе, чем в прошлом: главным образом в категориях так называемой «мягкой силы», под которой понимается в том числе его внешнеполитическая привлекательность, умение «играть в команде», готовность продвигать позитивную повестку дня по всему спектру международных проблем.
Сегодня в мире нет ни одного государства или объединения государств, которое мы могли бы рассматривать в качестве противника. Не дадим поссорить себя с исламским миром, ни в каких новых «священных союзах» участвовать не будем. Что же до «европейского выбора» России, под этим мы имеем в виду в том числе стремление россиян к присущей Европе социально ориентированной модели экономического развития. Такая модель в свое время стала ответом на «социальный вызов» Советского Союза, поэтому мы можем считать себя ее соавторами. Однако устремления россиян никогда не исчерпывались Европой. Россия веками жила на стыке цивилизаций, развивалась как многонациональное, многоконфессиональное государство. Отсюда – ее уникальная роль в поддержании межцивилизационного согласия, которое испытывают на прочность не только террористы, но и те, кто исповедует жесткие идеологизированные подходы к мировым делам.
Типичное проявление такого подхода – стремление администрации США увязать эффективность противодействия терроризму с утверждением повсюду в мире собственных идеалов общественного устройства. Россия выстрадала свободу и демократию и с этого пути не свернет. Искусственное форсирование демократического процесса в любой стране способно отбросить его назад, подорвать легитимность стоящих за ним сил. Не можем мы согласиться и с попытками вывести ценностные ориентиры за рамки конкуренции, которая обретает цивилизационное измерение.
Другой характерный пример идеологизации международных отношений и недобросовестной конкуренции – обвинения России в энергетическом шантаже, за которыми просматривается намерение Запада получить доступ к российским энергетическим ресурсам, ничем не поступившись взамен. Мы готовы к поискам взаимоприемлемых решений, самому тесному сотрудничеству, но только взаимовыгодному. От своих естественных конкурентных преимуществ, несмотря ни на какое давление, не откажемся. Кажется, что речь идет об элементарном бизнесе, которому еще недавно нас хотели научить. Опять же проблема: многим трудно воспринимать Россию как равноправного партнера и вести с нами дела на этой основе.
Внешнеполитическая независимость России – наше главное достижение. В современном глобализирующемся мире далеко не все могут себе это позволить. А для нас это – вопрос ключевой, вопрос суверенитета. Без этого нет ощущения своей страны. Россия не подходит для того, чтобы ею управляли извне.
Без антизападничества
Мы не скрываем имеющихся разногласий с партнерами, но и не драматизируем их. В российском обществе нет места антиамериканизму, антизападничеству. Сохраняющаяся пока настороженность в отношении Запада убывает по мере того, как Россия становится все более уверенной в себе державой, востребованным союзником в решении общих для всех задач, привлекательным экономическим партнером. На Западе также хорошо понимают, что объединяющих нас моментов куда больше, чем разделяющих. Перед нами огромный массив совместной работы. Это – взаимодействие в ООН и «Группе восьми», партнерство Россия–ЕС и диалог в Совете Россия–НАТО, двусторонние повестки дня и многое другое.
Сейчас и на перспективу ООН остается уникальным по легитимности форумом, вырабатывающим обязательные для исполнения решения актуальных международных проблем. В таком своем качестве ООН обслуживает внешнеполитические интересы всего мирового сообщества. В этом реализуется ее универсальный характер, центральная роль в международной системе коллективной безопасности. Реформирование ООН должно способствовать дальнейшему повышению ее эффективности, осуществляться на основе самого широкого согласия государств-членов.
Действенным инструментом согласования подходов ведущих государств к важнейшим проблемам мирового развития является «Группа восьми». Приоритеты завершающегося российского председательства в «восьмерке», центральные темы Санкт-Петербургского саммита, такие как обеспечение международной энергетической безопасности, борьба с опасными инфекционными заболеваниями и развитие образования, отвечают интересам всех стран. Россия много сделала и делает в плане наращивания политической составляющей повестки дня Форума, в которой еще совсем недавно доминировала финансово-экономическая проблематика. Налицо превращение «восьмерки» во все более значимый фактор становления коллективного лидерства в мире. В совместную работу вовлекается гражданское общество, расширяется формат диалога с партнерами и среди них – крупнейшими международными организациями и межгосударственными объединениями. В нынешнем году к нему впервые подключилось СНГ.
Потенциал СНГ не исчерпан
На пространстве Содружества сосредоточены колоссальные ресурсы, в том числе трудовые, проживает большая часть зарубежных соотечественников. Нас объединяют общая история, переплетение человеческих судеб, взаимодополняемые экономики, единые транспортные коридоры и многое другое. Все это, включая общий культурно-цивилизационный ресурс, – наши конкурентные преимущества. Отсюда приоритетность данного направления нашей внешней политики.
Потенциал СНГ не исчерпан «цивилизованным разводом» после распада Советского Союза. Перспективы совершенствования Содружества рассматривались на недавнем саммите в Минске. Наш подход заключается в том, чтобы найти оптимальный баланс между обновлением и преемственностью, сохранить то, что дает отдачу, поступательно двигаться вперед. Повышение эффективности совместной работы возможно лишь постольку, поскольку к этому готовы все партнеры. Те же, кто готов идти дальше, сотрудничают в малых интеграционных форматах на основе совпадающих интересов.
Россия несет основное бремя миротворчества на пространстве Содружества, заинтересована в наращивании гуманитарного измерения СНГ, намерена развивать отношения с соседями на трезвом экономическом расчете. От этого выиграют и наши отношения с активно работающими здесь внерегиональными державами. Это именно та открытость, которую мы ожидаем друг от друга.
Стратегическое партнерство с Евросоюзом
Состоявшийся 24 ноября в Хельсинки очередной, уже восемнадцатый саммит Россия–ЕС подтвердил стратегический характер нашего взаимодействия, обоюдную заинтересованность в его дальнейшем развитии и углублении. Мы, так же как и партнеры, придаем приоритетное значение реализации «дорожных карт» четырех общих пространств, отраслевым диалогам, особенно в области транспорта и энергетики. Вновь довели до ЕС, что не будем ратифицировать Договор к Энергетической хартии в его нынешней редакции, но не против выработки единых правил энергетического сотрудничества на основе заложенных в ней принципов.
Подтягиваем в центр диалога вопросы, непосредственно затрагивающие интересы россиян. Это касается, в частности, контактов в области науки и образования, студенческих и научных обменов, перехода к безвизовому режиму взаимных поездок граждан. Готовы к переговорам по новому базовому соглашению Россия–ЕС. Надеемся, что КЕС скоро получит соответствующий мандат. В отношениях с ЕС помогла бы деидеологизация наших обсуждений, взаимный выбор в пользу перевода нашего сотрудничества на прагматическую основу, поиска выверенного баланса между общими ценностями, интерпретации которых неизбежно разнятся, и общими интересами. Все остальное придет само – по мере выработки навыков взаимодействия в совместной работе.
Вопросы к НАТО
В рамках Совета Россия–НАТО нарабатываем потенциал практического сотрудничества в противодействии общим угрозам и вызовам безопасности. В то же время твердо ставим вопросы, которые вызывают у нас трансформация НАТО, планы расширения альянса, реконфигурации военного присутствия США в Европе, размещения здесь элементов американской ПРО, отказ натовцев от ратификации ДОВСЕ.
Будущее наших отношений во многом зависит от того, в каком направлении пойдут преобразования в НАТО после Рижского саммита, насколько будут учитываться интересы безопасности России. НАТО еще предстоит доказать свою дееспособность в Афганистане. Будем смотреть, как в Брюсселе будут реагировать и на наше предложение о логичном взаимодействии с ОДКБ применительно к угрозам, исходящим с территории Афганистана.
Компромиссы с США возможны
Среди приоритетов российской внешней политики – отношения с США. Крупное достижение последнего времени – начавшееся осуществление совместной Глобальной инициативы по борьбе с актами ядерного терроризма, инициативы по многостороннему сотрудничеству в мирном использовании атомной энергии, имея в виду создание международных центров по обогащению урана в контексте ядерного нераспространения. Еще одно доказательство нашей способности к компромиссам – подписанный в ноябре с.г. по итогам встречи президентов Владимира Путина и Джорджа Буша двусторонний протокол о присоединении России к ВТО.
На постоянной основе работаем по таким актуальным проблемам, как борьба с терроризмом, нераспространение ОМУ, ближневосточный кризис, ядерные программы Ирана и Северной Кореи. Поддерживается регулярный диалог по стратегическим вопросам. Но есть, конечно, и сложности, порой принципиального характера. Двусторонние отношения подвержены сильному воздействию американской внутриполитической конъюнктуры. Там, где иначе не получается, «соглашаемся не соглашаться», хотя в Вашингтоне на это реагируют кисло. Но иллюзорность «однополярного мира» становится все более очевидной, и американской стороне приходится привыкать к необходимости договариваться с партнерами. На большее мы и не претендуем, своих подходов не навязываем.
Бурное развитие Азии
Одним из важнейших результатов развала биполярного мира стало бурное развитие Азии. На азиатском направлении сопрягаются внутренние и внешнеполитические приоритеты России. Во многом связываем подъем Сибири и Дальнего Востока – а без этого не обеспечить надежную безопасность восточных рубежей страны, – с российским участием в интеграционных процессах в АТР.
Активно использовали для продвижения своих экономических и политических интересов участие в ноябрьском саммите АТЭС. В его итоговых документах отражены выдвинутые нами предложения по совершенствованию защиты энергообъектов от террористов, налаживанию диалога между культурами и цивилизациями. Партнеры единодушно поддержали намерение России принять на себя председательство в АТЭС в 2012 году.
Опережает свое время Шанхайская организация сотрудничества. По сути, это организация нового типа: не альянс, а инструмент сопряжения интересов, решения общих задач. Ее деятельность направлена на формирование общими усилиями обстановки стабильности и процветания на основе принципов открытости, консенсуса, взаимной выгоды, уважения к многообразию культур и традиций. О привлекательности такого формата сотрудничества свидетельствует увеличивающееся количество претендентов на партнерство.
Наши отношения с Китаем и Индией развиваются успешно. В них закладываются основы позитивной экономической и энергетической взаимозависимости. Укрепляется трехсторонний диалог, недавно вышедший на уровень глав государств. Положено начало сотрудничеству в формате БРИК: России, Китая, Индии и Бразилии – мировых лидеров по темпам экономического роста.
Ближневосточное урегулирование
Мы – убежденные сторонники политико-дипломатического урегулирования на Ближнем и Среднем Востоке – не видим разумной альтернативы поиску комплексных развязок с участием всех заинтересованных государств. Арабские страны региона придерживаются той же позиции. Задумываются европейцы. Но американские партнеры пока не отходят от нынешней схемы выборочного движения по отдельным направлениям. В результате, решая палестино-израильскую проблему, мы упираемся в проблемы на других направлениях. Откладывается вовлечение в диалог и урегулирование Ирана и Сирии.
По-прежнему убеждены в необходимости созыва международной конференции по Ближнему Востоку. Считаем, что не лишней была бы и международная конференция по Ираку. Продолжаем работать в этом направлении. Рассчитываем, что в Вашингтоне воспримут доклад Группы по изучению Ирака Джеймса Бейкера как возможность для реалистической смены курса. От этого выиграли бы все – народы Ирака и США, регион и мир в целом.
