ШОС о двух головах

На заседаниях «шанхайской шестерки» традиционно царит атмосфера взаимопонимания.
Фото Александра Шалгина (НГ-фото)

Хотя никто напрямую не говорит о разделе сфер влияния в мире, но сам факт создания и развития Шанхайской организации сотрудничества, охватывающей Россию, большую часть Центральной Азии и Китая, четко обозначил, кто претендует на роль хозяина или по крайней мере третейского судьи в этом регионе.

Напомним: первая реакция на создание ШОС в 2001 году со стороны западных политологов была крайне сдержанной. Довольно быстро укоренилось мнение, что ШОС – мертворожденное дитя, аморфный конгломерат стран с разными возможностями, скорее «имиджевая» структура, без четкого плана развития, возникшая для того, чтобы застолбить место в Центральной Азии и дать адекватный ответ присутствию здесь США. На первых порах это было отчасти верно. Но внутри ШОС сошлись интересы двух мощнейших лидеров региона – России и Китая, и если бы одна страна сбросила темп своего развития внутри организации, то вторая неизбежно оказалась бы единоличным лидером. И инициативы пошли с обеих сторон. Причем в основном четко продуманные, хотя часто и декларативные. ШОС сразу задекларировала именно геополитические цели, а отнюдь не простую «координацию действий» или «экономическое сотрудничество», тем самым резко вырвавшись вперед относительно других азиатских структур типа АСЕАН или значительно больше масштабной Организации экономического сотрудничества в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АПЕК).

Но имеет смысл взглянуть на ШОС как на некий проект, каждый участник которого преследовал свои цели, которые могли отличаться от неких общих «корпоративных». По сути, ШОС это два отдельных проекта – проект России и проект Китая, где каждый, стараясь не нарушать паритета, упорно движется к личной цели. Но есть еще и проекты других стран, не столь явные, но вполне самостоятельные. Такие страны, как Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан, имеют свои планы, которые в ряде случаев больше совпадают с китайскими, чем с российскими.

Проект все-таки состоялся

Безусловно, ШОС как организация состоялась. Но стала ли эта организация такой, какой ее задумывали? И обеспечивает ли она в полной мере интересы России не только в регионе, но и в мире вообще? На первый взгляд членство в любых организациях, где Россия является лидером, представляет собой однозначное усиление. Через ШОС Россия решает целый ряд проблем – от вытеснения США из Центральной Азии до стабилизации сотрудничества со странами региона. Кроме того, Россия приобретает дополнительный рычаг мягкого и вежливого ограничения проникновения Китая в ЦА. Но здесь начинаются нюансы.

Последнее время в ШОС больше внимания обращается на экономическое сотрудничество и совместное решение проблем безопасности, далеко выходящих за рамки безопасности военной. Это и вопросы экологии, рационального использования и распределения водных ресурсов, что так волнует Киргизию и Таджикистан. Вообще проблема водных ресурсов оказывается одной из самых перспективных для объединения сил большинства стран ШОС. Пожалуй, только в России этот вопрос не стоит так остро. Причем если учесть интересы государств-наблюдателей в ШОС – Индии и Пакистана, то водная проблема окажется едва ли не главным объединяющим фактором, где требуются усилия всех без исключения стран.

Основная коллизия заключается в том, что два региональных лидера – Россия и Китай, по логике развития, являются конкурентами. Хотя язык дипломатии не позволяет открыто говорить об этой схватке, но идет борьба за ЦА, за ее энергетические и территориальные ресурсы. ШОС оказалась не просто организацией, которая призвана стабилизировать положение в регионе и ограничить влияние США, но и некой сдерживающей структурой для того, чтобы ни Россия, ни Китай не стали единоличными монополистами на политических и экономических рынках Центральной Азии. Неожиданно для многих ШОС оказалась структурой взаимного сдерживания двух лидеров.

При этом Казахстан, Киргизия, Узбекистан и Таджикистан, тонко играя на интересах России и Китая внутри ШОС, научились добиваться гораздо больше, чем вне этой структуры. Без нее столь больших дивидендов в плане разыгрывания цен на газ и нефть, на поставки оборудования, на связанные кредиты, на строительство новых мощностей поодиночке добиться им было бы сложно. Китай методично перетягивает эти страны на свою сторону, пользуясь то «экономическим пряником», то веками сформировавшейся методикой тонкого и корректного «покровительствования» правящим элитам этих государств.

Китай вырывается вперед

Выясняется, что ШОС построена не по формуле «2 лидера + 4 члена», а «Россия–Китай + 4 члена», причем тяготение других стран к китайскому центру проявляется все очевиднее. Не исключено, что она может постепенно перегруппироваться вокруг Китая.

У ШОС много задач, но центральноазиатский вектор – решающий. Для Китая это доступ к дешевым энергетическим ресурсам, без которых он просто не сможет выйти на новый виток гонки за мировое лидерство. В меньшей степени это доступ к новым рынкам. Значительно важнее – получение мощной поддержки центральноазиатских стран во всех политических и экономических инициативах. На первый взгляд положение России здесь несомненно лучше, учитывая большое количество русскоговорящего населения в странах ШОС (русский является основным языком делового общения к коридорах шосовских структур), старые экономические связи, тяготение части населения в этих странах к России. Китай же, пользуясь старой политической моделью, отработанной еще с XIV века, дает странам, признающим его лидерство, больше, чем берет от них сам, выказывает абсолютное уважение и поразительную вежливость по отношению к «меньшим странам» и готов финансово поддерживать многие проекты.

В стратегическом плане Центральная Азия крайне важна Китаю в качестве стабильного тыла. Политические и экономические пертурбации, приход прозападных лидеров или возобладание узкоклановых интересов правящих элит Китаю здесь нужны меньше всего. Мог бы Китай наращивать отношения с этими странами и без ШОС? Конечно. Но делать это так изящно и эффективно, как он делает это сейчас, у Китая не получилось бы. Идея ШОС великолепна прежде всего для Китая, именно через эту организацию Поднебесная может успокоить Россию по поводу слишком активного наращивания отношений с центральноазиатскими государствами. ШОС вполне может легитимизировать усилия Китая в борьбе за полноценное лидерство в Азии. Россия это прекрасно понимает и старается на разных уровнях восстанавливать паритет, постоянно прямо или косвенно нарушаемый Китаем

С другой стороны, наращивая отношения с центральноазиатскими государствами, Пекин создает конкуренцию между ними. Приз в этой гонке очень велик – большой товарооборот, зависящий целиком от Китая, масштабные кредиты и интеграция в обширное и перспективное торгово-экономическое и политическое пространство Азии.

Для Пекина в этом случае принцип обеспечения коллективной и всеобъемлющей безопасности становится крайне важен, учитывая, что от совместных террористических угроз могут пострадать именно пять шосовских стран, в то время как Россия менее подвержена им. Но договориться Китаю и по экономике, и по политике с центральноазиатскими странами бывшего СССР вне России было бы просто невозможно, и именно ШОС дает Китаю такую возможность.

Азиатское «антиНАТО»

Поскольку ШОС не собирается становиться неким «контраргументом» НАТО в регионе, на этом фоне надо расширять формы взаимного сотрудничества, выводя их за пределы борьбы с терроризмом и переключаясь на более креативные методы – поддержание транспортных инфраструктур, совместные научные и образовательные программы.

Впрочем, за время существования ШОС были проведены уже два крупномасштабных учения, хотя формально сама организация не является военной. Безусловно, существуют немалые технические сложности в вопросах согласования при проведении такого рода учений, и то, что учения прошли на очень высоком техническом уровне, говорит только в пользу опыта и стратегического умения их организаторов. Но проводить учения проще, чем управлять тонкими механизмами сотрудничества в Азии при соблюдении в равной степени интересов всех участников. К тому же возникает вопрос: кто должен быть предполагаемым противником в этих учениях, ведь с терроризмом и экстремизмом не борются методами крупномасштабных военных операций?

Безусловно, ШОС блокирует развитие влияния США в ЦА, но отнюдь не устраняет его. Центральная Азия – это не только ШОС, это еще и Афганистан, где США прямо или косвенно поддерживают антиталибские силы, постепенно расширяя свой плацдарм присутствия в регионе.

Нерасширение организации – предвестие «семейной ссоры»

Внутренняя логика любой структуры – будь то политическая организация или коммерческий консорциум – требует именно расширения, дабы обрести не только дополнительное влияние, но и устойчивость. Конечно, можно и нужно начинать с диверсификации форм деятельности и форм сотрудничества, чем сейчас активно и занимаются лидеры ШОС. Но замыкание внутри небольшого и пока что недостаточно структурированного сообщества ставит организацию под угрозу внутреннего конфликта по типу «семейной ссоры». Сегодня в членстве достигнуто некое динамическое равновесии: пока у ШОС есть импульс к развитию, пока ее члены видят некую выгоду для себя в существовании организации как таковой, пока получают политические дивиденды, давя всей своей мощью на США, никто не заинтересован в раскачивании лодки. Но некий принцип «политического цинизма» подсказывает, что организации не создаются, чтобы «всем было хорошо в равной степени», хотя уставные документы и стараются устранить любую попытку дискриминации.

Острие развития любой политической организации нацелено на интересы лидера, в фарватере которого идут другие страны. Желательно – одного лидера, иначе согласование интересов нескольких лидеров будет занимать слишком много времени Можно предположить, что расширение неизбежно приведет к увеличению конфликтов внутри ШОС, формированию кланов вокруг России и Китая. Волей-неволей это может нарушить баланс и российско-китайских отношений, чего бы не хотелось сегодня ни одной из сторон, поскольку этот баланс для России обеспечивает очень мощную «подпору» в споре с Западом, а Китаю предоставляет уникальные возможности расширения своего влияния. По сравнению с числом стран – участниц в других блоках ШОС крайне невелика.

И здесь мы подходим еще к одной особенности ШОС. Подавляющее большинство ее членов – азиатские страны. Но действуют они не по азиатскому, а скорее по западному образцу. В самом широком смысле азиатский путь взаимодействия означает долгое и порой беспрецедентно мучительное достижение консенсуса между всеми сторонами. По сути, он базируется на нескольких принципах: организационный минимализм, неформальность в общении, персональные и прямые контакты. Управляющие структуры типа секретариата создаются постольку, поскольку нужно согласовывать переговорный процесс, но не более того. Этот путь традиционной «азиатской вежливости» известный американский политолог Роберт Скалапино точно назвал «мягким регионализмом» и «мягким диалогом». Все здесь дано в полунамеках, полутонах, дабы не войти в конфликт и не создать никакого неприятия со стороны хотя бы одного из членов. Все очень неформально. В целом все бесконфликтно и психологически комфортно, но абсолютно не соответствует стремительно меняющейся ситуации в мире, когда подобные организации в силу своей «мягкости» не могут быстро реагировать на новые угрозы. ШОС выступила как западный тип организации в азиатском мире. Секретариат в Пекине, штаб-квартира в Бишкеке, ряд четких заявлений, ясных деклараций и весьма стремительное развитие.

Казалось бы, расширение ШОС неизбежно, как это принято, например, в НАТО. Но это расширение может нарушить этот «шанхайский дух» – дух семейственности, откуда шум ссор не доносится. Расширение ШОС может нарушить равновесие, привнести еще одну цепь конфликтов, с которой организация может и не справиться. Уже сегодня поляризация сил весьма велика, наблюдатели предполагают, что тяготение Казахстана и Киргизии к Китаю заметно увеличилось, ослабив влияние России. России, безусловно, нужны новые надежные партнеры внутри ШОС, и здесь Монголия, ныне действующая на правах наблюдателя, является прекрасным кандидатом на это место. А вот одновременное предоставление членства в ШОС Индии и Пакистану будет автоматически означать, что проблема Кашмира станет и проблемой ШОС – вряд ли члены организации этого действительно хотят.

ШОС не является ни неким антиНАТО, ни прямым его аналогом, как нередко стремятся это представить западные аналитики. Естественно, ШОС претендует на ту же территорию в Азии, куда попытались активно вступить США не только со своими военными базами, но и со своей экономической моделью и контролем над ресурсами. Естественно, ШОС «бряцает оружием», проводя совместные учения. Однако в таком виде она не сможет долго продержаться, поскольку либо придется объявлять США основным противником в регионе, что невыгодно со стратегических и, главное, экономических позиций, либо, чтобы оправдать различного рода совместные военные учения, разворачивать настоящую войну с «терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом», которые каждая страна может понимать по-разному. И самое главное – ШОС объединяет страны с разным, порой абсолютно несопоставимым уровнем экономического развития и амбициями. Здесь есть абсолютный и недостижимый экономический лидер Китай, амбициозный и бурно развивающийся Казахстан, решительно настроенная Россия.

Все меры, принимаемые в рамках ШОС, должны укрепить авторитет не только самой организации в мире, но сделать обстановку в Центральной Азии стабильной или по крайней мере предсказуемой, а это, в свою очередь, создает условия для поступательного экономического роста. Но конкуренция за этот регион заметно обостряется. И здесь основными игроками являются Россия, Китай и США, причем парадокс ситуации заключается в том, что Россия и КНР пытаются реализовывать свои планы в рамках одной и той же организации. В этом и есть одно из главных геополитических противоречий в регионе: союзники «по воле случая» и конкуренты в силу географических и исторических условий – Россия и Китай – вынуждены держаться друг друга, чтобы не допустить сюда третьего игрока – США. Альянс внезапно оборачивается мезальянсом: грубоватая политика США в Центральной Азии удивительным образом оказалась сплачивающим фактором для стран, у каждой из которых есть строго свои интересы и планы на будущее.

В целом же намечается тенденция превращения ШОС в широкий диалоговый механизм, особого рода патронаж над Центральной Азией. Но интересы Китая не дают сделать этот механизм равноправным. Сегодня ШОС – это знак борьбы за Центральную Азию, за ее ресурсы, за ее пространство. Экономическое и политическое.