Паата Закареишвили Желание любым способом сохранить власть привело президента Грузии Михаила Саакашвили к тому, что он не увидел реальную ситуацию и не заметил волю народа, который хотел добиться демократических успехов. Власти, игнорируя реальное положение, создавали иллюзию демократических процессов. Отрезвление наступило, когда они увидели 100 тыс. человек, вышедших на тбилисские улицы (а такое количество людей в Грузии никогда не выходило на акции протеста), когда услышали, что 15 участников митинга объявили голодовку. Но власти спохватились поздно. Поэтому пришлось впопыхах принимать беспрецедентные меры, которые вызвали ассоциацию с 9 апреля 1989 года, когда внутренние войска СССР разгромили мирную демонстрацию. Применение силы против людей, объявивших голодовку, вызвало бурю негодования, и через пару часов площадь перед парламентом была заполнена протестующими.
Я живу недалеко от места событий, сам был там и все видел своими глазами. Такого количества спецназа в Тбилиси никогда не было. То, как вели себя полицейские, оправдывают тем, что в Европе спецслужбы тоже жестко подавляют разные акции протеста. Но в Европе сила используется, если демонстранты ведут себя агрессивно. А в Тбилиси 7 ноября люди поднимали руки, показывая, что они не вооружены, что они не нападают. Тем не менее в ход были пущены газ, дубины, резиновые пули. Почему это произошло? Дело в том, что на 14.00 был назначен большой митинг. И власти хотели опередить события и разогнать митингующих заранее. Поэтому примерно в 13.15 началась расправа. Но вытесненные с площади люди вернулись. И получили вторую порцию слезоточивого газа. После этого оппозиционеры решили провести митинг вдали от правительственных учреждений – на площади Рике. Около 40 тыс. человек, дважды подвергшихся газовой атаке, помчались на эту большую пустынную площадь. Это было поразительно – люди доказывали, что они ничего не боятся. А власти на Рике допустили самую большую ошибку. Здесь они похоронили свое политическое будущее. Полицейские окружили площадь и не дали никому выйти, перекрыв дороги со всех сторон. Люди оказались в ловушке, а их снова стали травить газом. И только тогда, после четвертой атаки, люди взялись за камни.
Другой роковой ошибкой властей было решение закрыть телекомпании «Имеди» и «Кавкасия», которые в прямом эфире передавали происходящее на улице. Апогеем стало объявление режима чрезвычайного положения.
Уже на следующий день представители НАТО, ЕС, Госдепа США и т.д. выступили с резкими заявлениями, а мировая пресса сравнила грузинского лидера с Лукашенко. Видимо, это подействовало на Михаила Саакашвили – объявив о досрочных президентских выборах, он сделал правильный шаг, чего в свое время не сделал Эдуард Шеварднадзе. Он пошел на все требования митингующих. 21 ноября он уйдет в отставку. Главное требование участников акции протеста – вопрос, связанный с тем, когда пройдут парламентские выборы, весной или осенью следующего года, он оставил на усмотрение населения. Но свое положение Саакашвили не спас.
По-моему, в Грузии сейчас нет ни одного человека, который готов на президентских выборах голосовать за Саакашвили. Похоже, что он не осмелится пойти на серьезные фальсификации – мировое сообщество будет очень внимательно наблюдать за тем, что будет происходить в Грузии, и сам он не рискнет стать вторым Лукашенко на постсоветском пространстве. При этом хотелось бы отметить, Саакашвили на руку, что вначале пройдут президентские, а не парламентские выборы. Решением о досрочных президентских выборах он хочет вбить клин в ряды оппозиции. У нынешних оппозиционеров нет явного лидера. Поэтому они должны очень умело обойти коварные расчеты власти и все-таки выдвинуть единого кандидата, который реализует лозунги недавних митингов: «Грузия – без президента!»
И еще одно обстоятельство. В революции роз многие увидели «руку Вашингтона». На этот раз грузинские власти в акциях протеста увидели «руку Москвы». Одни и те же люди выходили на улицы Тбилиси и три с половиной года назад, и несколько дней назад. А вышли они потому, что хотят свободы – грузинский народ никем не управляется, кроме своего желания.
