Список угроз расширяется

Учения по борьбе с терроризмом в последние годы проводятся все чаще.
Фото Григория Тамбулова (НГ-фото

В последнее время проблемы безопасности требуют все более пристального к себе внимания. Условно их можно разделить по географическому принципу – на те, которые влияют на все пространство безопасности России и стран СНГ, или те, которые соотносятся только с проблемами ряда регионов Содружества. К тому же список этих угроз растет. Сегодня едва ли не любое событие политики и экономики можно рассматривать с этой точки зрения.

Российское пространство безопасности

На безопасность России как мирового игрока воздействуют процессы, идущие в Европе, Африке, на Ближнем Востоке, в Центральной, Юго-Западной и Юго-Восточной Азии, Азиатско-Тихоокеанском регионе, Северной Америке.

Примером тому может служить проблема американской ПРО, которую надо рассматривать как элемент передового базирования средств ядерного нападения. Первый район ПРО расположен на Аляске, второй – совместный морской японо-американский – в Японском море, третий планируется разместить на территории Польши и Чехии, четвертый – на территории Великобритании. Не стоит забывать и о совместной израильско-американской ПРО на Ближнем Востоке.

Параллельно возникли споры и о пересмотре принадлежности Ледовитого океана. Еще в 1926 году был издан декрет ЦИКа, декларирующий, что границы СССР замыкаются на Северном полюсе и проходят по линиям долготы до середины Берингова пролива на востоке и до точки сухопутной границы – на западе. Так образовался «Русский треугольник», о котором сейчас на все лады говорят, – территория на Ледовитом океане размером в 1200 тыс. кв. км. Поскольку в Арктическом регионе находятся десятки миллиардов тонн углеводородного сырья, то началась настоящая «битва» России, США, Канады, Дании и Норвегии за Арктику, которая пока идет в рамках дозволенного, но окончательно может перейти из разряда гипотетической в категорию геостратегической.

Пока к гипотетическим можно отнести угрозу, исходящую от США и НАТО. Однако в политическом плане нельзя исключать вычленения блоком НАТО калининградского анклава и создание предпосылок для давления на Россию под угрозой размещения вдоль ее границ воинских контингентов участников блока. В военно-технической сфере – это модернизация бывшей инфраструктуры ВС СССР и Варшавского блока и развертывание крупных передовых группировок войск, а также расчленение системы базирования Балтийского флота на калининградскую и санкт-петербургскую части и резкое сужение действий Черноморского флота с принятием в альянс Украины и Грузии, которые будут действовать в интересах НАТО.

Значительное влияние на изменение уровня безопасности оказывают процессы трансформации Вооруженных сил США и расширение НАТО на Восток в регионы Кавказа и Центральной Азии, не снижаемые, к сожалению, сотрудничеством в рамках Совета Россия–НАТО. Появление серых неконтролируемых зон в Европе и дисбаланс в вооружениях порождают новые проблемы в контроле над обычными вооружениями. Приблизившийся к границам СНГ Североатлантический альянс, невнятно обосновывающий свое продвижение к Черному и Каспийскому морям и свои базы в Центральной Азии, не может не настораживать Москву. Не стоит забывать и о возможном развязывании нового вооруженного конфликта с Ираном, непосредственно примыкающим к южным границам СНГ.

Китайская угроза

На пространство безопасности на южных рубежах влияет наличие спорных участков границы между Китаем и Казахстаном, Китаем и Вьетнамом, Китаем и Тайванем. Сегодня Вооруженные силы Китая строятся в соответствии с концепцией «стратегических границ и жизненного пространства». Рост населения и ограниченность ресурсов вызывают естественные потребности в расширении пространства для обеспечения дальнейшей экономической деятельности государства и увеличения его «естественной сферы существования». Предполагается, что территориальные и пространственные рубежи обозначают лишь пределы, в которых государство с помощью реальной силы может «эффективно защищать свои интересы». «Стратегические границы жизненного пространства» должны перемещаться по мере роста «комплексной мощи государства» (под ней понимается совокупность экономики, науки и техники, внутренней политической стабильности, военной мощи). Концепция КНР подразумевает перенесение боевых действий из приграничных районов в зоны «стратегических границ» или даже за их пределы, при том что причинами военных конфликтов могут стать сложности на пути «обеспечения законных прав и интересов Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР)». Хотя концепция не называет прямо направление, в котором будут расширяться «стратегические границы жизненного пространства» Китая, очевидно, что это может быть только Россия, в первую очередь ее восточные регионы, прилегающие к границе с Китаем, а также Центральная Азия, в основном – Казахстан. Восточная Сибирь и Дальний Восток РФ обладают гигантской территорией и природными ресурсами при очень небольшом и быстро сокращающемся населении. Схожая ситуация наблюдается и в Казахстане.

В Индокитае (другом потенциальном направлении китайской экспансии) ситуация во всех отношениях является прямо противоположной: недостаток территории и природных ресурсов при высокой плотности коренного населения. Индия в качестве направления экспансии, разумеется, рассматриваться не может – по причинам географического (между Китаем и Индией лежат Гималаи) и демографического (население Индии почти равно китайскому при гораздо меньшей площади территории) характера. То, что экспансия Китая будет вестись главным образом в направлении России, подтверждается как ведущейся в этой стране официальной пропагандой, так и характером военного строительства в КНР.

Долговременная программа строительства Вооруженных сил Китая состоит из трех этапов. По окончании первого (2000 г.) ВС достигли способности защитить жизненные интересы Китая, в том числе путем успешного ведения локальных войн низкой и средней интенсивности по всему периметру границы. На втором этапе (до 2010 г.) ВС должны превратиться в силу, «гарантирующую расширение стратегических границ и жизненного пространства». На третьем этапе (до 2050 г.) формирование ВС, способных «одержать победу в войне любого масштаба и продолжительности с использованием всех средств и способов ведения вооруженной борьбы», должно быть завершено.

Не исключается непредсказуемость развития событий при развале империи коммунистического Китая и возможных конфликтов в приграничных областях, в частности на границах с Синцзян-Уйгурским автономным районом КНР, из-за слабо прикрытых территориальных претензий и демографического давления к соседним приграничным странам, декларируемых во внутриполитических дискуссиях.

Конечно, главную угрозу для безопасности России и СНГ представляет исламский терроризм, основными спонсорами которого являются Саудовская Аравия и Пакистан. Несмотря на транснациональный характер террористических угроз, за ними всегда стоят конкретные государства.

В дальневосточной части России влияние оказывает Азиатско-Тихоокеанский регион, в котором находится большая часть Китая и Юго-Восточной Азии. Только на Корейском полуострове сосредоточена почти миллионная группировка КНДР и такая же у союзников Южной Кореи – США и Японии. Едва ли не самой опасной здесь представляется непредсказуемая политика Северной Кореи, которая за последние годы неоднократно проводила пуски оперативно-тактических и баллистических ракет. Наличие под боком основных баз российского Тихоокеанского флота маленькой ракетной страны, которая не считает нужным даже предупреждать соседние государства о предполагаемых пусках ракет, делает из КНДР опасного соседа.

Западные рубежи

Натянутость отношений России с Польшей, связанная с попытками пересмотра Варшавой итогов Второй мировой войны, российско-норвежские споры о пересмотре статуса Шпицбергена и условий рыболовства в этой зоне, незавершенность юридического оформления военно-технических отношений России и Белоруссии и энергетические споры, связанные с отказом России дотировать Белоруссию как будущего члена Союзного государства, – все это надо иметь в виду на этом направлении.

Сюда же следует отнести процессы, происходящие на территории Украины, Молдавии, Приднестровья, в странах Центральной и Юго-Восточной Европы, акватории Средиземного и Черного морей, северной части Африки, региона Ближнего Востока. Наибольшее влияние на состояние уровня безопасности оказывают размещение и перемещение элементов инфраструктуры НАТО, создание военных баз США и НАТО на территории Румынии и Болгарии. Наблюдается разность подходов к проведению операций «Блэксифор» на Черном море и операции «Активные усилия» в акватории Средиземного моря.

Замороженный конфликт на территории Молдавии и непризнанной республики Приднестровья влияет на отношения между Украиной и Россией, Молдавией и Румынией, а также на состояние миротворческих сил в Приднестровье. Политическая нестабильность на территории Украины – еще одна головная боль России, связанная с непредсказуемостью деятельности Черноморского флота РФ, станций системы предупреждения о ракетном нападении и наземного комплекса НИТКА, имитирующего палубу авианесущего крейсера. «Перетягивание энергетического каната» – попытки стран ГУАМ и Польши по прокладке трубопроводных систем России только по своей территории – еще одна причина для озабоченности Москвы.

Кавказ

На кавказскую часть СНГ одновременно воздействуют процессы, проходящие на территориях Юга России, государств Южного Кавказа, кавказской части Турции, Ирана, Ирака, Афганистана, восточной части Черного моря и части акватории Каспийского моря.

Не случайно именно здесь оказалась самая большая по итогам двух «чеченских войн» российская группировка войск на Северном Кавказе. Негативно сказывается и незавершенность вывода российских баз и вооружений из Грузии на территорию Армении, и сложности по снабжению Группы российских войск в Закавказье (ГРВЗ) и совместной группировки войск ПВО Армения–Россия. Обостряются отношения на российско-грузинском и российско-азербайджанском участках госграницы в связи с проникновением через Грузию и Азербайджан в Чечню вооруженных групп террористов и доставкой контрабандного оружия.

На этой же территории не решаются три из четырех на пространстве СНГ замороженных конфликта: абхазский, югоосетинский и карабахский. Отсутствие продвижения в переговорном процессе по карабахскому урегулированию под эгидой Минской группы ОБСЕ, где не учитывается мнение непризнанной Нагорно-Карабахской республики, не позволяет подписать мирный договор между Азербайджаном и Арменией. Не решаются и проблемы беженцев, что также оказывают негативное влияние на безопасность всего Кавказского региона.

Смена политических элит в Грузии и Азербайджане, а также создание в противовес России ГУАМ и попытки направить энергопотоки в обход РФ не могут не беспокоить. Но главное – стремление Грузии и Азербайджана вступить любой ценой в НАТО. Охлаждение российско-грузинских отношений отразилось на деятельности российских миротворцев в Цхинвали и Абхазии. Попытки Тбилиси заменить российских миротворцев в зоне грузино-абхазского и грузино-югоосетинского конфликтов оказались тщетными, поскольку Абхазия и Южная Осетия тоже являются сторонами переговоров, а их руководители считают пребывание российских миротворцев в зонах конфликтов безальтернативным.

На Кавказе сталкиваются интересы США, России и Китая, транснациональных энергетических и транспортных компаний Запада и Востока. В этом регионе действуют в различных направлениях структуры ЕС и НАТО и ЕврАзЭс, ОДКБ и ШОС.

Не стоит забывать и о войне в Ираке. Война шиитов против суннитов, курдов против арабов перерастает во всеобщую войну всех против всех, что негативно отражается на безопасности региона. Все эти войны грозят расползанием децентрализованного терроризма, бандитизма, бытовой вооруженной уголовщины по большей части региона. США уже отказываются от бесконечной войны, и по западной версии практически начался вывод войск из Ирака. Однако США верны своим намерениям, и план навязанного строительства Большого Востока продолжает выполняться. По этому плану для Курдистана отводятся 11 валаетов Турции, север Сирии и часть курдского населения в Армении, шиитский Иран на востоке, и буферное суннитское государство между Сирией, Иорданией и Саудовской Аравией. Непрекращающаяся партизанская война в турецком Курдистане грозит в перспективе вылиться в военный конфликт Турции с РПК. Уже совершенно ясно, что план создать такой плацдарм в Ираке полностью провалился. На пространстве безопасности сказывается стремление Турции и Ирана к лидерству на Кавказе, явно выраженное в распространении своего влияния на постсоветские государства Южного Кавказа.

Центральная Азия

Азиатский фланг СНГ в постсоветское время, особенно в последнее десятилетие, стал объектом активной политической деятельности многих государств и международных органов. На этом направлении параллельно воздействуют несколько мощных разновекторных факторов, где сталкиваются интересы разных межгосударственных структур США, России и Китая, интересы транснациональных энергетических и транспортных компаний Запада и Востока и различных религиозных конфессий и направлений.

Сложные отношения складываются между странами Центральной Азии. Так, например, около 20% государственной границы между Таджикистаном и Узбекистаном все еще не определены на карте (не говоря уже о ее демаркации на местах). Особую значимость обретает неразрешенная проблема минной опасности на границах. Сегодня, по подсчетам экспертов, в Таджикистане осталось 25 млн. кв. м. заминированной территории, в 150 районах перманентно существует минная опасность.

Исламский экстремизм с его непримиримостью к гражданскому светскому обществу и стремлением к замене его устроенным по законам шариата, не допускающим раздельного сосуществования государства и религии, с нетерпимостью к международному праву, опорой на методы дестабилизации ради продвижения своих целей – одна из наиболее сложных проблем. Последние десятилетия показали тенденцию «разворота исламского экстремизма» в сторону ранее закрытого для него пространства Крыма, Кавказа и Центральной Азии. События в Таджикистане, Узбекистане свидетельствуют о заинтересованности исламских радикалов в затягивании конфликтов в этих районах для создания на южных границах некоего «санитарного исламского кордона».

Сюда же можно отнести и радикальный ислам. Первыми были атакованы области ранней исламизации Центральной Азии – Таджикистан, Узбекистан и южная Киргизия, где преобладает узбекское и таджикское население, более исламизированное, чем киргизы.

Конфликтную ситуацию во многом инициировали афганские наркодельцы, заинтересованные в расширении «северного маршрута» транспортировки героина в Россию и Западную Европу. Таджикские боевики и узбекские «исламисты» использовались в первую очередь для «героиновых троп и дорог». Дестабилизация обстановки в Таджикистане, цветная революция в Киргизии и события в Ферганской долине Узбекистана создают великолепные и комфортные условия для увеличения поставок наркотиков и выгодны международной наркомафии.

Но самый негативный фактор для Центральной Азии – продолжающаяся с 2001 года операция НАТО в Афганистане, и одновременное размещение на одной территории, связанное с проведением этой операции сил и средств, военных баз и объектов России и НАТО. Проводимая НАТО операция на первый взгляд как будто дает основания ожидать, что напряженность в Ферганской долине и на южных границах Киргизии и Узбекистана ослабевает. Однако движению «Талибан» и группировке «Аль-Каиды» и Исламскому движению Узбекистана не нанесен существенный урон, и угроза конфликта не исчезла, и ситуация в Афганистане находится в неустойчивом равновесии. Совершенно ясно, что план присутствия в Афганистане провалился и рано или поздно американцы и НАТО покинут эту страну. Создание «брошенного» Афганистана станет еще одной проблемой для СНГ.