Борис Мартынов
Дилма Руссефф стала жертвой политической системы, которая потворствует коррупции в верхах. Фото Reuters
Бытующее мнение о том, что жизнь, мол, идет полосами, похоже, может оправдать себя в отношении Бразилии. В начале этого года появились все шансы для того, чтобы крупнейшая латиноамериканская страна, еще недавно демонстрировавшая все признаки восхождения до уровня мировых экономических и политических грандов, вступила в период острого экономического и социально-политического кризиса.
За восемь лет пребывания на посту президента Бразилии лидера Партии трудящихся (ПТ) Луиша Инасиу Лулы да Силва (2003–2011) был создан хороший задел для ликвидации самой острой проблемы этой страны – бедности и социального неравенства, когда в результате связанных социальных реформ ее средний класс пополнился на 30,5 млн человек. Все эти годы уверенно рос ВВП, а по его объему Бразилия вышла на 7-е место в мире. Показатели «Тропического гиганта» внушали уверенность в правоте тех аналитиков, которые предрекали превращение Бразилии к 2030 году вместе с другими вошедшими в этот список странами – Россией, Индией, Китаем и ЮАР – в одну из ведущих экономик мира.
За эти годы стратегия, направленная на развитие внутреннего потребления и борьбу с бедностью, была признана всеми политическими силами страны (споры сегодня идут только о степени участия государства в экономике). Бразилии удалось не только оживить экономику и справиться с хронической безработицей, но и заметно продвинуться на таких направлениях научно технического прогресса, как гражданское авиастроение, автомобилестроение, биотехнологии и фармацевтика, глубоководное бурение, производство альтернативных видов топлива. Страна сегодня уверенно входит в первую десятку мировых сельхозпроизводителей. Огромные запасы природных ресурсов, включая нефть, газ и пресную воду, богатейшее биоразнообразие, наличие гигантских пока еще мало использованных земельных пространств, сбалансированный демографический потенциал (население Бразилии достигло 200 млн человек) создают уникальные перспективы для подключения ее к решению многих проблем, которые ждут человечество в XXI веке. Накопленные существенные золотовалютные резервы создали хорошую подушку безопасности для преодоления текущих проблем и проведения необходимых реформ. Достигнутые успехи позволили ПТ остаться у власти, обеспечив в октябре 2010 года достаточно уверенное избрание на президентский пост преемницы Лулы Дилмы Руссефф.
Переизбрание первой женщины – президента Бразилии на следующий четырехлетний срок в октябре 2014 года прошло уже не столь уверенно. Во втором туре разница между ней и следующим кандидатом – представителем Социал-демократической партии составила всего 3%. Поляризация сил и акцентирование иных начал в парадигме развития стало результатом серьезных изменений, произошедших за последние годы в Бразилии и в мире.
Мировой экономический кризис 2008–2009 годов обошел Бразилию стороной, однако его долгосрочные последствия имели негативный эффект. При Дилме существенно упали темпы роста ВВП, на время отодвинув амбициозную идею о превращении страны в пятую экономику мира уже к 2015 году. Прогноз на этот год оказался неутешительным: сокращение объема производства на 0,5%. Падение спроса на товары бразильского экспорта привело в 2014 году к формированию первого за последние 15 лет дефицита торгового баланса в размере около 4 млрд долл. Обширные социальные программы, начатые при Луле и продолженные при Дилме, вызвали недоверие части предпринимателей, сократив объем инвестиций в экономику. Высокий уровень инфляции и завышенный курс реала не способствовали притоку инвестиций из-за рубежа. Все это происходило на фоне отсталости транспортной инфраструктуры и застарелых проблем в сфере образования и здравоохранения. Затраты на чемпионат мира по футболу и Олимпийские игры вызвали небывалую волну общественных протестов весны 2013 – лета 2014 года.
Наблюдатели не были едины во мнениях относительно причин этих протестов, совпавших с аналогичными массовыми выступлениями в других странах, общее социально-экономическое положение которых, казалось бы, не должно было вызывать особых опасений, – Таиланде, Турции, Китае, Египте и пр. Что-то списывалось на частные причины, которые послужили спусковым крючком для накапливавшегося взрыва общественного недовольства (повышение платы за проезд на общественном транспорте), что-то на повышенную «эмоциональность» бразильцев, а что-то – на попытку устроить цветную революцию в стране, давно проводящей собственную, независимую от Вашингтона внешнюю политику.
Но как бы то ни было, становилось ясно: Бразилия вступает в новый этап развития, требующий внесения коррективов во внутреннюю политику и экономическую модель в целях создания такого политического режима, который, по словам Руссефф, позволял бы «слышать голос улиц».
2015 год принес новые вызовы. Он начался с раскрутки коррупционного скандала, связанного с крупнейшей государственной нефтяной корпорацией Petrobras, в котором оказались замешаны 50 видных политиков. Не обошли стороной эти обвинения и президента, которая, как министр энергетики (2003–2005), занимала руководящие посты в Petrobras.
Коррупция в высших эшелонах власти – явление, свойственное для многих государств. Однако появление с подачи оппозиционных правительству СМИ материалов на эту тему именно тогда, когда рейтинг Руссефф опустился с 42% в январе до 13% в марте, а уровень потребительского доверия достиг низшей с 2001 года отметки, наводит на определенные размышления. Разумеется, сокращение средств на социальные расходы (субсидии на строительство дешевого жилья) плюс высокая инфляция (до 8%) ударили по благосостоянию тех, кто еще вчера пополнил новый средний класс. Но только ли это стало причиной многомиллионных шествий по всей стране (в Сан-Паулу набралось около миллиона человек), некоторые участники которых призывали к импичменту президента и даже (!) к приведению к власти военных?
Размышления на тему qui prodest? («кому выгодно?») становятся особенно актуальными на фоне того, чего Бразилии удалось достичь за последнее десятилетие под руководством ПТ. Экономика – вещь, по признанию самих экономистов, волатильная. Раздающиеся на этом фоне опасения относительно «мрачных перспектив» Бразилии – это либо следствие чьей-то повышенной эмоциональности, либо некая заданность в отношении БРИКС (объединение, включающее Бразилию, Россию, Индию, Китай и ЮАР). Наблюдающееся торможение их экономик связано с изменчивостью конъюнктуры и не может служить основой для того, чтобы подвергнуть сомнению тезис о восхождении новых влиятельных игроков на мировой арене. А такие попытки сегодня имеются в изобилии. Конечный смысл – в обрушении надежд на создание многополярного мирового порядка, который требует подключения к процессам глобального регулирования государств, представляющих ведущие цивилизации: конфуцианскую, индуистскую, российскую, африканскую и латиноамериканскую.
Но это значит, что самим странам БРИКС нужно подтянуться. Что касается Бразилии, то здесь очевидна необходимость важных структурных реформ, которая признается, кстати, и правительством, и оппозиционными силами. Главный удар планируется нанести по коррупции – поистине хронической болезни Бразилии. Предложенная Руссефф 18 марта антикоррупционная программа предусматривает, во-первых, введение уголовной ответственности для представителей политических партий, присваивающих деньги от избирательных кампаний. Ранее это предполагало только административную ответственность. Во-вторых, снимаются юридические препоны для конфискации имущества коррупционеров. В-третьих, отныне чиновники всех рангов (а не только высшие политические деятели) лишаются права занимать общественные должности в случае, если они находятся под следствием или были осуждены по какому-нибудь делу. Кроме того, предусматривается обязательность расследования в отношении лиц, неправильно декларировавших свое имущественное положение. И наконец, предполагается ужесточение уголовного наказания в отношении тех предпринимателей, которые практикуют подкуп государственных служащих.
Однако предложенные меры будут выглядеть верхушкой айсберга в том случае, если не будет проведена глубокая реформа всей политической системы, которая пока что потворствует коррупции в верхах. О необходимости такой реформы в Бразилии говорят давно, с тех пор как в 1992 году из-за обвинения в коррупции был отстранен президент Фернанду Коллор ди Мелу. Это касается в первую очередь более четкой регламентации правил финансирования избирательных кампаний и свободы перехода депутатов законодательных органов всех уровней из одной партии в другую, что открывает неограниченный простор для подкупа их заинтересованными структурами и негативно отражается на внутриполитической жизни.
Теперь о самой Руссефф. Несмотря на то что четыре оппозиционные партии подали в Верховный суд прошение о расследовании ее роли в «деле Petrobras», судьба президента пока не внушает больших опасений. Во-первых, по словам генпрокурора Бразилии Родригу Жанота, президента нельзя судить за то, что он мог совершить до вступления на этот пост. Во-вторых (и об этом охотно рассказали следствию арестованные сотрудники нефтяной корпорации), коррупционные схемы подкупа депутатов были инициированы еще до прихода Дилмы в состав правления, то есть при правительстве социал-демократов, которые сейчас находятся в оппозиции и активно призывают к борьбе с «насквозь коррумпированной» ПТ.
Как бы то ни было, но ситуация остается тревожной. Никто не может гарантировать того, что массовые протесты, начавшиеся еще в 2013 году, не возобновятся с новой силой. Все зависит от того, насколько правильно будет прочитана руководством Бразилии складывающаяся ситуация с учетом внешних и внутренних факторов и какие выводы будут из этого сделаны. Иначе вынужденная остановка бразильского локомотива где-то на промежуточной станции между развивающимся и развитым миром может затянуться на неопределенное время.
