Александр Жебин
Ким Чен Ын озабочен укреплением ядерного потенциала КНДР. Фото Reuters
Новогодний «салют», устроенный КНДР, вновь заставил весь мир обратить взоры на эту небольшую страну на самой восточной оконечности Азии. Северокорейцы с гордостью объявили об успешном испытании 6 января экспериментального термоядерного заряда – водородной бомбы малой мощности.
За границей с большим скепсисом восприняли заявку Пхеньяна на обладание термоядерным оружием. Специалисты продолжают спорить о том, были ли подземные толчки, зафиксированные в тот день на территории КНДР, следствием подрыва термоядерного или модифицированного ядерного заряда.
Некоторую ясность внес комментарий северокорейского агентства ЦТАК от 12 января, в котором утверждается, что КНДР располагает компактными термоядерными боеголовками для баллистических ракет, и только ограниченные размеры ее территории не позволяют ей провести испытания такого оружия мощностью в несколько мегатонн, способного уничтожить «всю территорию США».
Тем не менее, если вспомнить о тех трудностях, с которыми столкнулись аналитики при оценке характера трех предыдущих северокорейских испытаний (единого мнения на этот счет нет до сих пор), то точного ответа на то, что было взорвано на сей раз, скоро ждать не приходится. Остается принимать на веру официальные заявления КНДР. Впрочем, некоторые зарубежные, в том числе китайские, эксперты утверждают, что в КНДР с самого начала стали работать над боеголовкой для ракет – единственного имеющегося у КНДР средства доставки. Самолеты до США и американских баз на Тихом океане не долетят. Поэтому для того, чтобы северокорейские заявления о «неотвратимом возмездии» агрессорам имели под собой хоть какой-то вес, демонстрация возможностей сделать это стала совершенно необходимой.
Другой, наиболее часто задаваемый вопрос: зачем и почему сейчас? Дело в том, что западные и южнокорейские эксперты, анализировавшие новогоднюю речь лидера КНДР Ким Чен Ына, содержавшую задачи на 2016-й, единодушно сошлись во мнении, что главными из них станут развитие экономики и подъем благосостояния народа. Такой вывод выглядел вполне обоснованным с учетом намеченного на май VII съезда бессменно правящей в стране Трудовой партии Кореи (ТПК).
Ответ на эти вопросы был достаточно подробно дан в заявлении МИД КНДР от 15 января. В нем без обиняков указывается, что США (ну, и разумеется, всем остальным) «придется привыкнуть к ядерному статусу КНДР». Вместе с тем Пхеньян готов приостановить ядерные испытания в ответ на прекращение совместных военных маневров США и Южной Кореи и пообещал не передавать кому-либо ядерное оружия и технологии его создания. Повторен и неоднократно отвергнутый Вашингтоном призыв о замене соглашения о перемирии в Корее мирным договором.
Соединенным Штатам и их союзникам пытаются показать, что демонстративное игнорирование интересов безопасности КНДР, отказ от переговоров – бесперспективны. Что именно такое отношение вынуждает КНДР наращивать свой ядерный потенциал. Пхеньян, по-видимому, также хотел бы добиться деэскалации введенных в начале 2015 года односторонних американских «умных» финансовых санкций, которые призваны отбить у кого-либо в мире охоту торговать или осуществлять любые международные расчеты с КНДР. Без известного снижения уровня военной угрозы и санкционного режима решить поставленные социально-экономические задачи будет весьма затруднительно.
Впрочем, в Пхеньяне вряд ли столь наивны, чтобы рассчитывать на то, что США в одночасье изменят позицию, которой они придерживались на протяжении десятилетий. Иранская сделка, похоже, исчерпала лимит внешнеполитических компромиссов, которые мог позволить себе Барак Обама. Президента США и так резко критикуют справа за «мяг-котелость» и по Ирану, и по Сирии, и по Украине. Политических ресурсов для уступок КНДР у Обамы, видимо, не осталось. Тем более что нынешние позиции США и их ближайших союзников подкреплены четырьмя резолюциями СБ ООН, которые прямо предусматривают рассмотрение СБ дополнительных мер в случае продолжения КНДР ее ядерных и ракетных программ.
О том, насколько продуманным и дальновидным оказалось наше с китайцами согласие на некоторые формулировки этих документов, автор уже писал на страницах «НГ». Сейчас поле для маневра существенно сузилось.
Упорный отказ Вашингтона замечать тревоги Пхеньяна дал последнему удобный случай не только напомнить о себе, но и провести, видимо, необходимое ему с технической точки зрения четвертое ядерное испытание, чтобы усовершенствовать созданный боезаряд и окончательно убедиться, что он работает.
Выбор времени для очередного испытания интересен прежде всего тем, что дает представление о том, как в КНДР оценивают международную обстановку и ситуацию в отношениях между великими державами: США и КНР, Россией и США, а также Западом в целом. Похоже, в Пхеньяне сочли, что нынешнее состояние и американо-китайских, и российско-американских отношений, события на Ближнем Востоке, в Европе и вокруг Украины затруднят достижение консенсуса в СБ ООН по новой резолюции, что не позволит сколько-нибудь существенно ужесточить уже существующие санкции в отношении КНДР. Наверное, надеются в Пхеньяне и на то, что в Москве не забыли, как голосовала КНДР в ООН по ряду важных для России вопросов.
Разумеется, сыграли свою роль и внутриполитические соображения. Очевидно, что в КНДР есть те, кто полагает, что любые будущие переговоры лучше вести «с позиции силы». К тому же руководству страны было важно продемонстрировать правящей элите и номенклатуре в целом, что их безопасность надежно защищена. Ведь не секрет, что в Южной Корее, да и за океаном давно расписано, кто из северокорейской элиты пойдет под суд, кому дорога в лагеря по перевоспитанию, а кому существенно ограничат право на передвижение, в том числе на поездки в южную часть Кореи в случае ее объединения по сеульскому сценарию.
Тему демонстрации «успехов» к упомянутому VII съезду ТПК вряд ли можно рассматривать в ряду первоочередных причин, хотя на самом съезде об этом «блестящем» достижении, без сомнения, будет упомянуто, и наверняка не раз. Впрочем, не исключено, что, в зависимости от реакции международного сообщества на нынешнее испытание, а также готовности к запуску, съезду может быть преподнесен еще один «подарок» в виде вывода на орбиту очередного спутника. Так что и тут интрига продолжается.
Россию и особенно Китай с его почти 1400-километровой границей с КНДР не может не беспокоить очередное обострение ситуации на полуострове. Самое неприятное заключается в том, что акции КНДР довольно умело используются США как для активизации военных приготовлений вдоль границ РФ и КНР на Дальнем Востоке, так и для сколачивания там военного блока с участием Японии и РК. Одновременно США превращают эти страны в крупнейшие рынки сбыта для своего оружия. Так, Южная Корея вышла на первое место в мире по закупкам вооружений за рубежом, приобретя их на 7,8 млрд долл., причем почти все – у США.
Что же касается размещения в регионе элементов американской глобальной ПРО, то даже при исчезновении весьма гипотетической для США северокорейской «ракетной угрозы» (по данным самого Пентагона, ни одного успешного испытания северокорейцами боеголовки для межконтинентальной баллистической ракеты не зафиксировано) в Вашингтоне наверняка нашли бы другой предлог для развертывания ПРО. Доказательство тому – продолжающееся размещение ПРО в Европе, несмотря на то что «иранская угроза», называвшаяся наряду с северокорейской в числе главных причин развертывания ее на континенте, вроде бы снята.
Как показал недавний демонстративный полет американского стратегического бомбардировщика Б-52 над территорией Южной Кореи, можно ожидать более частого появления американских носителей ядерного оружия в воздушном пространстве Корейского полуострова и примыкающих к нему морских акваториях. Что, кстати, как и действия КНДР, нарушает межкорейские договоренности о денуклеаризации полуострова и режим нераспространения ядерного оружия в целом.
Еще одна немаловажная, а в перспективе, возможно, и главная интрига ситуации – как действия КНДР повлияют на китайско-американские отношения. В телефонном разговоре с министром иностранных дел КНР Ван И госсекретарь США Джон Керри фактически попытался возложить ответственность за произошедшее на КНР: мол, китайцы взялись играть главную роль в решении вопроса, американцы на это согласились, а Пекин-де не справилcя и не оправдал ожиданий. В этих утверждениях все от лукавого: именно китайцы делали все возможное, чтобы усадить США и КНДР за стол переговоров, и именно американцы бойкотировали все китайские инициативы на этот счет.
«Изюминка» ситуации заключается в том, что, как следует из высказываний Керри, американцы намерены по максимуму воспользоваться сложившейся ситуацией и попытаться «удушить» режим руками китайцев, вынудив последних хотя бы частично присоединиться к американскому варианту торговых, финансовых и иных санкций против КНДР. В случае успеха США установили бы контроль над всем Корейским полуостровом – уникальным по военно-стратегическому значению районом Азии, находящимся на стыке границ России и Китая, и тем самым вышли бы со своими войсками на сухопутные рубежи наших стран в Азии.
Впрочем, китайцы вряд ли поверят обещаниям США, что американскиех войска в случае падения КНДР войдут на север только для вывоза ее ядерного оружия и не останутся там на постоянной основе. Пекин может сравнить схожие обещания, дававшиеся СССР насчет нерасширения НАТО на восток, с нынешними реалиями, причем не только в Европе, но и на Ближнем Востоке.
Дарья Гармоненко