Николай Плотников  |
| Иракский силовик негодует в связи с проведением в Курдистане референдума о независимости. Фото Reuters |
Референдум 25 сентября в Иракском Курдистане (ИК) стал одной из попыток создания независимого курдского государства. Это естественное право курдов. В то же время здравомыслящие курдские политики прекрасно понимают, что время для этого еще не настало.
Прежде чем переходить к изложению того, что сейчас происходит в ИК, есть смысл напомнить, что представлял собой регион к этой дате. Согласно Конституции Ирака 2005 года, Курдистан имеет статус широкой автономии со всеми атрибутами государства: флаг, гимн, конституция, президент, парламент, правительство, собственные судебная и правоохранительная системы, спецслужбы и армия, которую называют пешмерга (в переводе с курдского «тот, кто противостоит смерти»).
Административно ИК состоит из четырех провинций: Дохук, Эрбиль, Сулеймания и Халабжа. Столица – город Эрбиль. Наряду с курманджи и сорани официальными языками также являются арабский, туркоманский, ассирийский и армянский. В июне 2014 года курды установили контроль над Киркуком, после того как его под ударами «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ) оставила иракская армия.
Региональному правительству удалось обеспечить экономическое развитие и инвестиционную привлекательность Курдистана. По сравнению с другими районами Ирака он выделялся в лучшую сторону благодаря относительной стабильности, активному строительству жилья и инфраструктуры, расширению международных торгово-экономических связей. Здесь надо отдать должное в том числе критикуемому сейчас Масуду Барзани и его команде.
Недра ИК богаты нефтью и газом. Однако у курдов не было надежных каналов поставки углеводородов на внешний рынок. Этим умело пользовалась Турция закупая у Эрбиля сырье по ценам, в разы ниже рыночных для последующего экспорта через порт Джейхан. В результате бюджет ИК недополучал большие средства. Ситуацию усугубило падение мировых цен на нефть. С 2015 года у правительства региона не стало хватать средств для выплаты заработной платы работникам бюджетной сферы и бойцам пешмерга. Задержки с выплатой на несколько месяцев стали нормой.
Проблемы в социально-экономической сфере усугубились соперничеством политических сил за власть и борьбой вокруг продления президентских полномочий Барзани. С 2005 года во главе ИК он находился два срока. Последний раз срок его нахождения на посту президента был продлен в 2013-м по взаимной договоренности между основными политическими силами – Демократической партией Курдистана (ДПК, создана в 1946 году отцом Барзани, Мустафой Барзани) и «Патриотическим союзом Курдистана» (ПСК, с момента ее основания в 1975 году и до своей кончины 3 октября 2017 года возглавлял Джаляль Талабани) еще на два года при условии, что в дальнейшем он не сможет занимать этот пост. Срок его полномочий завершился 20 августа 2015 года. Однако в нарушение договоренностей ДПК выступила за продление президентских полномочий Барзани.
Категорически против выступила партия «Движение за перемены» («Горран»), которую в то время возглавлял Науширван Мустафа (скончался в мае 2017 года), обвинив клан Барзани в стремлении к установлению диктатуры, коррупции, захвате ключевых постов в руководстве ИК (племянник Барзани Нечирван Барзани – премьер-министр регионального правительства, сын Масрур – глава Совета безопасности), ухудшении отношений с Багдадом и обострении социально-экономических проблем региона. В «Горран» считают, что природные ресурсы Курдистана принадлежат всему народу и люди должны знать, сколько нефти добывается, какую прибыль от ее продаж получает регион и как расходуются эти средства.
Такую же позицию заняли и оппоненты ДПК из других политических партий, в частности ПСК. Они обвинили Барзани в узурпации власти, отсутствии прозрачной финансовой политики и посредничестве между ИГ и Турцией в торговле нефтью. В октябре 2015 года в провинциях Сулеймания и Халабжа прошли протестные акции бюджетников, требующих выплатить долги по зарплате, завершившиеся требованиями ухода Барзани в отставку, погромами и поджогами офисов ДПК, редакций СМИ этой партии и гибелью ее сторонников.
Ответом Барзани стала приостановка работы в парламенте депутатов от «Горран», включая спикера, и удаление их представителей с постов министров в региональном правительстве. Ситуацию в качестве посредника пытался разрешить ПСК. В Эрбиле начали осознавать, что дальнейшее противостояние может перейти в вооруженную фазу, как это уже было в 1994–1996 годах, когда шли ожесточенные сражения между пешмерга ДПК и ПСК (каждая из этих партий имеет свои вооруженные формирования). Однако на этот раз придется вести войну на два фронта – со своими собратьями и отрядами ИГ.
Тем временем ситуация в регионе продолжала ухудшаться. Из-за нестабильности стали сворачивать активность иностранные нефтяные компании. Региональное правительство пыталось получить кредиты у Анкары и предлагало Турции большую долю в контролируемых курдами нефтяных месторождениях. Однако это встретило сопротивление со стороны ПСК и «Горран», выступивших против нецелевого использования денег, получаемых за продажу нефти, и «распродажу курдской земли». Против выступил и Багдад, заявив, что региональное правительство ИК не имеет таких прав.
Очередное обострение спровоцировал референдум по вопросу отделения от Ирака. Впервые с такой инициативой Барзани выступил в июне 2014 года. Затем референдум несколько раз анонсировался, но каждый раз откладывался. В начале июня 2017-го Барзани заявил, что плебисцит будет проведен 25 сентября. Против выступили практически все страны, поддержали только Израиль и Саудовская Аравия. Они преследовали свои цели, главной из которых было использование иракских курдов и территории ИК против Ирана. Кроме того, не менее 70% импортируемой Израилем нефти приходилось на ИК, добываемой в том числе в Киркуке.
Официальный Багдад и практически все шиитские политические силы неоднократно заявляли, что после решения проблемы ИГ на повестку дня станет вопрос спорных территорий, в первую очередь Киркука. Распределение доходов от продажи нефти и непрозрачность сделок не удовлетворяли Багдад. Референдум о независимости лишь ускорил решение этого вопроса. «НГ» писала о возможном развитии обстановки по такому сценарию (см. номер от 04.07.17).
При принятии решения о проведении референдума Барзани либо потерял чувство реальности, либо кто-то сильно на него давил извне, чтобы он пошел на шаг, способный создать после освобождения Мосула от ИГ очередной широкомасштабный очаг нестабильности в регионе под боком у Ирана и начать процесс окончательного развала Ирака на отдельные государства: курдов, суннитов и шиитов.
Выход у Барзани из капкана, в который он себя загонял (или кто-то загонял его туда целенаправленно), был. Об этом не раз ему говорили авторитетные прагматики из других курдских политических партий, в частности ПСК. По их мнению, Эрбилю и Багдаду следовало совместно уделить внимание укреплению органов власти, диверсификации экономики, решению вопроса спорных территорий, справедливому распределению нефтяных доходов, обеспечению безопасности границ Ирака и выстраиванию партнерских отношений с соседями.
Несмотря на все предупреждения, референдум состоялся. Информация о его результатах и отношении к нему в самом Курдистане до сих пор поступает противоречивая порой от одних и тех же источников. Тем не менее уже можно говорить, что не все курды находились в состоянии эйфории. Те, кто имел отношение к Киркуку или жил там, до последнего отстаивали позицию отказа от референдума, прекрасно понимая негативные последствия для Курдистана. За один день до голосования эмиссарам Эрбиля удалось уговорить несогласных. Люди вынуждены были пойти на референдум, чтобы не выглядеть предателями в глазах соплеменников.
Многим 25 сентября казалось, что дело сделано и Багдаду теперь некуда деваться, как только идти с Курдистаном на переговоры о разводе. Премьер-министра Ирака Хайдера аль-Абади расценивали как слабого политика, неспособного на решительные меры. Считали его неоднократные предупреждения о том, что если референдум состоится, то в спорные территории будут направлены войска, пустым звуком. Однако в вопросе по Киркуку аль-Абади действовал жестко и оперативно.
В тот роковой день, когда иракская армия вступила на землю, занятую пешмерга, бои под Киркуком продолжались четыре часа. Итог: 94 бойца пешмерга ПСК убиты, 252 ранены. Когда стало ясно, что бойцы ПСК не смогут отразить атаку во много раз превосходящей по силе иракской армии, пешмерга ДПК был отдан приказ на отступление. Барзани стал стягивать всех своих бойцов к Эрбилю. Судя по всему, в планах иракской армии взять полностью под контроль все пропускные пункты на спорных территориях и вернуть Курдистан к границам 2003 года.
Самым главным проигравшим в этой ситуации оказался курдский народ. В сложившейся ситуации одни политики, в частности из ПСК и «Горран», стараются не допустить в регионе широкомасштабной войны. Они выступают за сохранение территориальной целостности Ирака и конструктивный диалог с Багдадом по поиску компромиссных решений. Другие, наоборот, свои просчеты пытаются свалить на других, обвинив их в предательстве интересов курдского народа. В результате обострились отношения между ДПК, с одной стороны, и ПСК и «Горран», с другой.
Референдум фактически изолировал Курдистан от внешнего мира. Мировая реакция на голосование показала, что Барзани просчитался. Курды потеряли почти половину территории, контролируемую с начала войны с ИГ. Воздушное пространство региона закрыто для международных рейсов, Курдистан лишился контроля над пограничными переходами и таможенными постами. Для региона, не имеющего выхода к морю, это имеет важное значение.
По некоторым данным, в конце октября Барзани фактически заставили покинуть пост и сняли с него все полномочия, распределив их между правительством региона во главе с Нечирваном Барзани и парламентом. Пока ясно одно: лидерам курдов и центральному правительству Ирака надо отказаться от амбиций, договариваться и искать компромиссы, устраивающие и одних, и других. Как сказал один мудрец, «всякий стоящий у государственной власти, обязан избегать войны точно так же, как капитан избегает кораблекрушения».
Сулеймания – Киркук – Москва
