Илья Коноплев Фильм Солондза "Сказочник" трудно назвать успехом. Многих он разочарует и в особенности не порадует поклонников "Счастья". Разделенная на две киноновеллы картина Солондза заведомо ассиметрична, угловата и нестройна - а связь двух историй на первый взгляд кажется надуманной и несерьезной. Первая - о студентке колледжа, вторая - о режиссере-неудачнике. Обе, в общем-то, об искусстве.
Надо сказать, что манера Солондза, блестяще продемонстрированная им в первом фильме, остается неизменной, как неизменны объекты его интеллектуального подтрунивания: политкорректность, доведенная до абсурда, крах американской мечты, кризис семейных ценностей. Жанр - черная комедия. Черная, потому что навязчивым послевкусием смеха остается глубокая грусть.
Меняется ракурс. Ирония Солондза, совершив ритуальный круг по американским предместьям, возвращается к самоиронии. Как и в литературе, когда главным событием описания становится процесс письма, с киноязыком происходит трансформация: гладкая картинка "реальности" сменяется размытой "цифрой" любительской камеры, а она - искаженной проекцией, в которой черты размываются, а цвета приобретают замогильный оттенок.
"Магия кино" разоблачается. Вторая, текстуальная реальность - главный объект внимания и главный герой отчаянно постмодернистского повествования. Название новелл - Fiction и Non-fiction - не зря дублируют жанровую рубрикацию американской литературы. Зацикленность на тексте выдает свойственное еврейским интеллектуалам желание обнажить скелет текстуальной машинерии. Все - книга бытия, сборник дурацких историй. На рекламном плакате эта книга (с киношным логотипом в виде камеры) возвышается над маленькими людишками, как огромная глыба. Собственно, об этом и снят фильм. О карликовых людях и их гигантских двойниках-симулякрах. О том, что смысловая определенность действительности всегда на стороне последних. Зрителям демонстрируются упрощенная (Fiction) и неадаптированная (Non-fiction) версии режиссерских экспликаций. Экспликаций, разумеется, предельно синефильских - поскольку сюжет разворачивается из диссонанса между пустой, вялой и бессвязной реальностью и наделенной верховными ценностями иллюзией.
В первой новелле речь идет о литературе и пространстве литературного творчества, подчиненном законам рабской эксплуатации эмоций и людей в целях производства тех же симулякров. Где всякая реальность оказывается вымыслом. Во второй новелле расстановка ударений противоположная. Чтобы создать реальность - документальную картинку - надо все придумать. Что и делает начинающий документалист Тоби, решивший снять неигровое кино о современной американской семье. Потом из дома, в котором снималось кино, спасатели выносят трупы. Жанровый эквивалент катастрофы - черная комедия.
Масштаб игры Солондзом, наращивается за счет авторской рефлексии. В "Сказочнике" не зря появляется двойник режиссера - документалист Тоби, внешность которого отчаянно выдает сходство с автором. Мучительные отношения с двойником становятся главным предметом ироничного повествования. И уже на них наслаиваются иллюстрированные размышления о том, что это такое -искусство рассказывать истории.
Дарья Гармоненко 