Антон Мазуров Он танцует по Каннской лестнице, во всю ею длину, рок-н-ролл, а за ним слегка приплясывает неизменная Кирси Тюккиляйнен, министр финской кинематографии, его актриса. Он курит на лестнице и демонстрирует фотографам, как лихо может забросить в рот сигарету - фирменная привычка, высмотренная в фильмах "новой волны" у любимого актера Жан-Пьера Лео. Он без галстука и без бабочки. Он клал с прибором на буржуазные традиции и напыщенную торжественность. Он пьян, и Жиль Жакоб по-отечески треплет его по затылку. Он представляет свой фильм "Человек без прошлого" (The Man Without A Past), где одну из главных ролей играет его жена Кати Оутинен. Его фильм пришел посмотреть седовласый друг Джим.
Совершенный образец авторского минимализма, отточенный в простых и грустных пролетарских историях. Ни лишнего слова, ни лишнего движения. Грустная финская песня вовремя и неизменный рок-н-ролл. Обаяние театральных мизансцен 50-х годов.
Некий человек едет на поезде. Прибывает в Хельсинки. Сидит на лавочке у вокзала. Сзади подходят трое. С бейсбольной битой. Ударяют по голове. Он падает без сознания. Его грабят. Потрошат карманы и чемодан. Находят огромную черную маску. Одевают на окровавленное лицо. Бросают сверху раскрывшийся, как крылья бабочки, чемодан. Он лежит в маске. Наверное он - сварщик.
Память отшибли бейсбольной битой. Лицо и руки забинтованы. Перед нами - знакомый образ человека-невидимки. Он умирает. Врачи покидают палату. Пациент "ушел". Но он вдруг оживает и действительно уходит. В новую жизнь.
Он не помнит ни своего имени, ни профессии. Он превращается в человека без прошлого. И начинает с нуля. Ищет работу, сажает картошку, встречает женщину из "Армии спасения". Влюбляется. Это - взаимно.
Каурисмяки снял кристально чистый и смешной фильм. Тончайшими нитями зарифмовав его с последним фильмом старого друга Джима. Перед нами новый "Путь самурая". Аки не изменил ни одному принципу своей эстетики. Вместо "Хагакуре" - парадоксальная религиозная мудрость персонажа старого "Ленинградского ковбоя" Куосманена, потерявшего с возрастом свои немытые космы. Ирония и рифмы с собственными фильмами. Портрет покойного актера-талисмана Матти Пеллонпяя на стене в баре. Старый усатый Эско Никкари - каурисмяковский Порфирий Петрович из его современной пролетарской версии "Преступления и наказания", только теперь он не расследует убийство процентщика, а сам грабит банк из высоких соображений: "Надо отдавать свой долг. Я с Севера. А мы платим свои долги". Вместо хип-хоповских причитаний - грустные финские песни и перепетые архаичными ВИА рок-н-роллы. В финале - сварщик уходит в вечность. Со своей новой подругой. Трое с битой появляются опять. Но они уже бессильны. Прошлое и настоящее сварено намертво одним аккуратным профессиональным швом.
Десятиминутная овация в зале. Жакоб не отпускает смущенного Аки. Тот - то одевает, то снимает галстук. Пытается уйти. Все это по традиции транслируется на огромные экраны - в зале, на улице, по каналам каннского фестивального кабельного телевидения.
Это - успех. Болею за Аки.
Канны
