Софья Дымова Для любого любителя само название ансамбля, приехавшего в Москву - Freiburger Barockorchester - звучит прекрасной музыкой. Известные на весь мир фрайбуржцы, кажется, воплощают все лучшее, что есть в старинной музыке, - непорочную чистоту звучания старинных инструментов, безупречную слаженность ансамбля (и это при том, что музыканты принципиально выступают без дирижера!), изысканный репертуар, в котором чередуются хрестоматийные шедевры Баха и Генделя и богом забытая музыка их современников. Их реноме в Европе столь высоко, что с каждым годом они дорожают в цене, - вспоминается двухгодичной давности фестиваль "Бах-2000", на который фрайбуржцев обещался привезти "Гете-институт", но не смог по причине их дороговизны┘
То, что нынешней промозглой осенью легендарный оркестр таки оказался в Москве, можно приписать финансовым и организаторским заслугам не столько Большого театра, сколько Петербургского фестиваля старинной музыки, исправно поставляющего в страну барочников высшей пробы. Второй год подряд нам по договоренности с Большим театром достается одно из блюд изысканного питерского меню, и самому этому факту можно только радоваться. Однако есть несколько "но". Первое - Бетховенский зал театра, где проходят концерты, столь рьяно задрапированный в красную ткань портьер и стенной обивки, что надежда на хорошую звучную акустику пропадает сама собою. Второе "но", еще более важное, - перемещение музыкантов из Петербурга (где они уже открыли фестиваль) в Москву стоит им сил и времени и соответственно сказывается на результате.
Вынужденные воевать с глухим залом музыканты казались несколько вялыми и апатичными - во всяком случае, за их безусловным инструментальным мастерством не проглядывало того азарта и пьянящей энергии, которые становятся почти видимыми во время прослушивания их записей. Программа, явно скроенная по питерскому образцу, где наличествовали исключительно раритеты (немец Иоганн Йозеф Фукс, чех Ян-Дисмас Зеленка, итальянцы Антонио Кальдара и Франческо Конти), была лишена необходимых для неподготовленной аудитории кульминаций и спадов, и следующие друг за другом концерты, увертюры и арии казались все немного "на одно лицо". И уж совсем не собиралась стараться чернокожая красавица, сопрано Клэрон Макфадден - кантату Конти "Несчастная Дидона" она спела вполголоса, обрисовывая все эмоциональные вершины музыкальных образов бесплотными верхними нотами и не давая себе труда хоть раз зазвучать в полную силу. С толком, с чувством, с расстановкой исполнив на бис арию Клеопатры из "Юлия Цезаря" Генделя и повторив финал "Несчастной Дидоны", Макфадден и фрайбуржцы с легкими улыбками удалились со сцены, заставив помечтать о том времени, когда они навестят нас снова - полные сил и энтузиазма, готовые рассказать, в чем кроется разница между "музыкой по старинке" и настоящей старинной музыкой.
