Марина Малыгина Чуть-чуть истории. За 10 веков осваивания северных земель люди так и не смогли совладать с природой. На 11-м, впрочем, это им удалось: горячая природная вода стала использоваться для отопления только в начале XX века. До этого - "холодные" времена датского господства. Из художественных традиций - несколько церковных алтарей да прикладное искусство (резьба, вышивка, гобелены). Однако с началом освободительного движения открылись новые горизонты. Причем в буквальном смысле. Голубые горы, прозрачные воды, бескрайние земли открылись взорам на выставке художника-исландца Тоураринна Б. Торлаукссона в 1900 году. И главное - длинный, высокий, во всю ширь полотна горизонт. Эти романтично-наивные пейзажи в голубых тонах с мощными горами (компенсация за отсутствие героических великанов человеческого облика) - все, что было у исландского искусства к началу XX века.
Видно, без мистики здесь не обошлось. Как еще объяснить, что до сих пор все эти горы, мхи и водопады будто не пускают исландских художников, затягивая все глубже в свои недра? Вот до Второй мировой ездили северяне учиться в Данию. А там - сплошь буйство абстракции, как и во всей Европе. Вроде поднаберутся исландцы модных замашек, а домой возвращаются и снова пейзажи малюют.
Только самого человека не хватает. Человек если и появляется, то выглядит либо массивно, как гора (Гюннлейгюр Скевинг, "Тянут сети"), либо мелкой сошкой на ветру (Сигюрдур Гюдмюндсон, фоторабота "Молекула"), либо мистическим монстром (полотна Гюннара О. Гюннарссона). Вроде опять без колдовства не обошлось. Природа вытеснила человека, оставив его посредником между собой и культурой. У того же Сигюрдура Гюдмюндсона есть фоторабота "Гора", построенная на трех уровнях: внизу - сложенные камни и дерн, а на этом настиле, растянувшись, лежит сам художник, погребенный под иконами культуры: горой буханок хлеба на животе, кипой ботинок над ногами и книг на голове и груди. Художник видится беспомощным, природа "уходит на дно", а цивилизация бушует.
Впрочем, человек освоился и потихоньку начинает руководить. Оулавюр Элиассон делает природу инструментом воздействия на сознание зрителя. Беспорядок ощущений: художник то инсценирует неожиданный туман (генераторы света и дыма), то подкрашивает реку безвредным зеленым красителем. Что ж, поединок человека и природы еще не завершен. Горы молчаливо разрешают науку, но кричать в их владениях непозволительно.
Дарья Гармоненко