Ирина Глущенко Идея фестиваля принадлежит Таллинскому городскому театру, главным режиссером которого является Эльмо Нюганен. Городской театр постепенно захватывает в Таллине все новые позиции и в творческом отношении, и буквально - он постоянно расширяется, занимая все большую площадь. Теперь это уже десять сценических площадок, одна из них - под открытым небом с видом на башни средневековой крепости. Задача фестиваля, как пишет местная пресса, вернуть Таллин на театральную карту Европы.
Подбор спектаклей был довольно своеобразным - "Тихая музыка" шведского "Рикстеатерн", "Конечная остановка - Америка" знаменитого берлинского "Фольксбюнне на площади Розы Люксембург" по пьесе Уильямса "Трамвай "Желание", спектакль из Таиланда "Все о самом главном", греческий "Агамемнон и дочь Тиндарея", а также "Опыт: Чайка" российского Театра наций в постановке Андрея Жолдака. Среди почетных гостей фестиваля был Адольф Шапиро, который недавно поставил в Городском театре спектакль "Отцы и дети". Анатолий Васильев провел здесь мастер-класс. Наибольший интерес у эстонских актеров вызывал рассказ русского режиссера о том, как он работал с французами.
***
"Спектакли, представленные на фестивале, должны послужить творческим толчком, как для эстонского театра, так и для зрителя, - сказал директор фестиваля Андрес Лаасик. - Мы старались не выбирать особый авангард, но хотелось сделать хотя бы шаг в сторону от традиционного театра. Выбор репертуара можно назвать хаотичным, но можно и многообразным".
"Географические" критерии в определенных ситуациях могли оказаться если не решающими, то весьма существенными. Но, с другой стороны, чем плох такой подход? В конце концов не так уж часто в заснеженном Таллине можно увидеть танцоров из Таиланда.
Эстонский спектакль был всего один. Это объясняется желанием показать не столько себя, сколько других. Однако если эстонцам было интересно посмотреть мировой театр, то нам, конечно, интересен эстонский театр, который для нас много значил в советское время и от которого мы сегодня оторваны. Хочется понять, как сказывается новая ситуация на драматургии, чем живет современная эстонская сцена.
***
Одним из самых популярных драматургов в Эстонии является сейчас Яан Тэттэ. Актер Таллинского городского театра несколько лет назад начал писать пьесы, которые с успехом идут по всему миру. Именно его пьеса "Счастливых будней!" (в постановке Андруса Ваарика) должна была представлять эстонский театр на фестивале.
Перед нами очередная история о кризисе семьи. Любовный треугольник плюс соседка, то и дело забегающая в дом главных героев, чтобы посмотреть, что там происходит. А смотреть есть на что. В благополучной паре средних лет произошел взрыв. Эмансипированная жена (Ану Ламп) привозит из очередной командировки какого-то странного мужчину (роль гостя играет Марко Матвере) и объявляет мужу (его играет сам автор пьесы), что это - ее "любимый человек" и теперь он будет жить с ними.
Эта женщина сама не до конца понимает, как же теперь сложится жизнь. Она любит мужа, но при этом с нежностью и торжеством смотрит на "любимого человека". По ходу действия выясняется, что никаких близких отношений у них нет. Прежняя жизнь чем-то не устраивает ее, и она искренне считает, что так будет лучше для всех. Муж обижен, ему больно, но он все равно совершает привычные действия - приносит поднос с изящными тарталетками, выпивку, обслуживает странного гостя. А тот на редкость нелеп: длинные волосы, костюм по моде 70-х годов, большие очки. Он приходит в дом, снимает ботинки и остается в белых носках. Так и сидит - в носках и костюме. Он вроде и не прочь поселиться в этом обеспеченном доме. Хотя когда дело идет к ночлегу и не очень понятно, как же распределятся роли, троица расходится по разным комнатам. И гость, прикорнув на диванчике в гостиной, очень скоро стучит в стенку мужу: "Мне страшно спать одному"┘
Как жить втроем, никто из персонажей не понимает. Но как-то надо устраиваться. Больная тема эстонцев - непомерно высокая плата за коммунальные расходы. Только за отопление нужно платить 60 долларов в месяц... "Любовник" обещает взять на себя часть платежей. Но при всем желании героев приспособиться к новой ситуации ничего не получается. Гость уходит, семейная пара остается один на один со своими проблемами. Привычные нормы восторжествовали над стремлением к новизне и эксперименту.
***
Кризис семьи, изображенный в пьесе Тэттэ, по-своему отражает двойственность и неопределенность современной эстонской жизни. Страна, интегрируясь в Европу, вроде бы приобретает все черты западного общества, постепенно утрачивая ту старомодность и обаяние, которые всегда были привлекательны в ней. Однако эстонцы, кажется, этому рады. Во всяком случае, они стараются изо всех сил, чтобы вписаться в новые правила игры. "Люди убивают себя работой - в советское время считалось, что работа делается кому-то чужому, - говорят эстонцы. - А сейчас взяли в голову, что работают для себя. В обществе господствуют меркантильные интересы и забота о собственном процветании. Эстонцы очень верят в деньги, поскольку денежная реформа 1992 года была успешной". В отличие от России банкам здесь доверяют. Тем более что принадлежат они преимущественно шведскому капиталу. Повседневная жизнь Эстонии проста - люди живут для банка. Все чаще, чтобы купить квартиру или построить дом, берут заем лет на пятнадцать и потом его отрабатывают. А для эстонца очень важно построить собственный дом - все-таки это народ, вышедший из деревни.
***
Кульминацией фестиваля стало празднование Нового года. Это тоже театральное событие, на него можно купить билеты. Хотя большинство все же - приглашенные. Концерт на открытой заснеженной сцене, официанты в костюмах мушкетеров (оставшихся от знаменитой инсценировки романа Дюма), шампанское, фейерверки, танцы, гигантские бело-голубые торты - механизм праздника, запущенный директором театра Райво Пылдмаа, работал без сбоев. Самое интересное происходило в "эстонской комнате". Длинный стол, сервант, кресла, радиоприемник, ковры, книжный шкаф. На стенах - вымпелы, многие - еще с советских времен, например, "Таллинская регата 1980 года", значки, эстонские сувениры. Москвичи, отдыхавшие здесь в советское время, наверняка вспомнят, что именно так был организован интерьер квартир, которые они снимали. Трое актеров, одетые в национальные костюмы, пели народные песни. Начали в девять и закончили около двенадцати. Народу набилось много, все подпевали актерам. Время от времени песни замолкали, и какая-нибудь маленькая девочка (а детей на празднике было полно) садилась за пианино, стоявшее здесь же, и играла. После полуночи, когда публика веселилась вовсю, в пустой уже "эстонской комнате" можно было увидеть семейство - мать, отца и сына лет четырнадцати. Они сидели в уголке, и каждый уткнулся в книгу, которую нашел в книжном шкафу. Так своеобразно проводили они первые минуты нового года.
