Павел Голубев Мирча Элиаде, один из столпов современного религиоведения, в своей книге «Священное и мирское» писал: «Христианская вера основывается на неком историческом откровении: именно воплощение Бога в исторические времена и придает значимость символам в глазах христианина». Историчность, помимо всего прочего, дает существенную опору для всевозможных реконструкций и просто – лишнюю пищу воображению. Человек, так или иначе, склонен повторять космогонию (строя дом, меняя место жительства), вновь переживать мифы (во время празднеств – воссоздавая мифическое время, например, ощущая «ностальгию по раю») etc. Причем здесь разница между людьми верующими и неверующими не столь существенна: многочисленные пережитки и табу, имеющие магико-религиозные структуру и происхождение, представляют собой лишь вершину айсберга.
Редкий художник прошел мимо тем сакрального и профанного, священного и мирского. Визуальная часть инсталляции «Предстояние (Deisis)» (автор идеи, продюсер – Виктор Бондаренко, художник – Константин Худяков, автор текстов и консультант – Роман Багдасаров) – портреты персонажей реальной и сакральной истории. Вербальная – биографии либо эссе призваны дополнять визуальный ряд. Итак, их двадцать три: Иисус Христос, Дева Мария, Мария Магдалина, Иоанн Креститель, апостолы Петр и Павел, Гиппократ, Георгий Победоносец, император Константин, Николай II, Николай Чудотворец, Серафим Саровский, Адам, Ева, Ной, Енох, Сим, Хам, Иафет, Моисей, Заратуштра, Царица Савская, Александр Македонский.
Авторов проекта нельзя упрекнуть в отсутствии трудолюбия: ими было переработано множество источников – Библия, апокрифы, богословские и философские сочинения, научные труды, из которых потребовалось извлечь детали жизнеописаний, черты характеров, особые приметы изображаемых лиц. Применена уникальная технология: портреты монтировались из подвергшихся трансформации мельчайших физиогномических фрагментов, для чего был задействован обширный банк исходных фото (около 60 тыс. снимков 350 моделей). Виртуальные образы были выведены на холсты, а затем обработаны аэрографом. Экспозиция действительно производит эффект: особенно впечатляют первые секунды, когда входишь в темный зал Третьяковки на Крымском Валу. Безумно пафосно, однако пафос отчасти объясним подборкой самих персонажей «Предстояния».
Кстати, именно подборка вызывает большинство вопросов. Авторы недвусмысленно дают понять: «Предстояние» – произведение светское, однако, по их словам, в проекте учитываются ценности православия. Но православию, и в частности позиции Русской Православной Церкви, чужд инклюзивизм, а именно им отдает включение, например, Заратуштры и Александра Македонского в импровизированный иконостас (развеска холстов напоминает структуру русского высокого иконостаса). Необычайно странным является и то, что «Предстояние» больше всего соответствует┘ эстетике католической чувственности. Если православие стремится к метафизичности, одухотворенности, в католической традиции преимущественное место занимает чувственность, эмоциональность. Отсюда культ Сердца Иисуса, стигматы, многочисленное чинопоследование страстей Христовых, статуэтки плачущей Богоматери – по такому же принципу «работает» инсталляция Бондаренко–Худякова–Багдасарова. «Блуп!» – сказала бы на это кортасаровская Людмила.
Удивляет и постановка художниками своей принципиальной задачи – художественной интерпретации сакральных образов в параметрах сегодняшнего восприятия, а портреты «Предстояния» позиционируются авторами как сакральные. Известный режиссер, основатель нового мистериального театра Борис Юхананов сказал однажды: «Использование сакрального в неконвенциональной среде сродни терроризму». Слишком серьезные нестыковки, к сожалению, портят проект и почти сводят на нет колоссальный труд его авторов.
