Татьяна Назарова На встрече мэра Москвы Сергея Собянина с театральными деятелями Москвы снова заговорили о том, что потеряно целое поколение режиссеров. В «Современнике», тем не менее, делают всё, чтобы самые молодые не канули безымянными в Лету, и третий год на Другой сцене продолжается проект под названием «Опыты». Очередной спектакль – по рассказам Чехова – поставил Кирилл Вытоптов.
Кирилл Вытоптов объединил в своей работе два рассказа Чехова - «Учитель словесности» и «Страх», получился спектакль «Сережа». Темы рассказов схожи, а значит основания для такого шага имелись.
Обыденщина, пошлость, неумение жить по-настоящему ≈ вот то, о чем пишет Чехов: «Нет ничего страшнее, оскорбительнее, тоскливее пошлости». Режиссёр позволил себе Сергея Васильевича Никитина (Никита Ефремов) ≈ учителя словесности, женившегося вроде бы по любви на юной девушке, сделать участником и другой семейной драмы, разворачивающейся в рассказе «Страх». Постепенно внешне благополучная жизнь становится мучительной и невыносимой. Он соблазняет жену своего друга. Сама измена не является драматизирующим началом. Она как раз прямое следствие разочарования героев в их семейной жизни и ничего уже по сути не меняет. Чехов никогда не стремился привлечь читателя искусно сделанным сюжетом. Напротив, то, что происходит внутри нас ≈ вот где настоящая жизнь. Кирилл Вытоптов сумел это почувствовать и проявить, и поэтому соединение двух текстов не выглядит режиссёрским своеволием. К тому же он очень бережен с чеховским текстом.
Смерть Ипполита Ипполитыча, учителя истории и географии (надо признаться, я не сразу узнала в этом закомплексованном, странноватом герое развязного и шабутного штабс-капитана Полянского, ≈ столь искусно Илья Лыков совершает это перевоплощение), становится переломным моментом, кульминацией, если хотите. Выражение удивления не сходит с лица героя. Он достаёт из-за пазухи еловые ветви, одну за другой. Столкнувшись со смертью этого человека, который в принципе и не жил (он постоянно выдаёт общеизвестные истины, как то, что лето не зима, зимой топить нужно, а летом и так тепло), Серёже вдруг открывается пустота и пошлость его собственной жизни. Его милая, живая Манюся уже не та. Её заботы теперь ограничены кувшинами со сметаной и молоком. «Мармеладу наелась», - жалуется она мужу. И в этом сладком, липком кушанье выражена вся пошлость жизни. Часть сцены опускается, и чёрная пустота, открывшаяся взору героя и зрителей, с одной стороны дорисовывает картину похорон учителя, но вместе с тем символизирует страх и ужас, которые охватывают героя.
Следующая семейная драма разворачивается уже на фоне этой пропасти, к которой герои подходят, иногда даже спускаются в неё, но страх все это не перебарывает, страх теперь неизменно царит на сцене. Дмитрию Силину (роль которого опять же исполняет Илья Лыков) страшно от того, что он совершенно не знает человека, живущего с ним рядом, свою жену, а это пострашнее любых привидений. Его семейная жизнь ≈ вот его страх. Он страстно любит свою жену, но она вышла за него не по любви. Он мучается и не понимает этого. Жизнь, настоящая жизнь ускользает от героев, а они наблюдают с недоумением за этим и не находят в себе сил что-либо изменить. Это бессилие выражено в сцене, когда Силин бросается на чёрные ширмы-декорации. Словно ищет выход и не может его найти.
В работе режиссёр мог использовать декорации и костюмы, уже имеющиеся в театре ≈ это одно из условий участия в «Опытах». В театре с такой историей, конечно, это не может явиться проблемой для режиссера или художника. Два кожаных дивана, на которых небрежно разбросаны пучки соломы, неожиданно становятся лошадьми: герои, пристроившись на их подлокотниках, совершают конную прогулку. Соединённые вместе они же являют собой гроб, в котором хоронят учителя. Доска с цитатой из Пушкина не только отражает род деятельности главного героя.
На ней крупными буквами выводит Силин слова жены: «Я вас не люблю. Но буду вам верна», которые когда-то показались ему залогом счастья, а теперь вызывают чувство непонимания и страх. Опять же с помощью доски с первых минут зрителю, плохо помнящему чеховский текст, сразу становится ясна расстановка персонажей. Отец отмечает на ней рост дочерей по мере их взросления.
В одном из интервью Кирилл заметил: «С теплотой рассказать о человеке и его проблемах ≈ это большое испытание для молодого режиссёра». Чеховские герои в изложении Вытоптова вдруг вызывают умиление, к ним за недолгое время спектакля успеваешь привязаться. Особенно запоминается Манюся Шелестова (Дарья Белоусова)≈ очаровательная, детски непосредственная, абсолютно невымученная игра. Исполняя эту роль, думается, очень сложно удержаться в рамках, не переиграть, почувствовать грань, где постоянная оживлённость и весёлость начинают тяготить зрителя. А она кувыркается, прыгает, скачет, оставаясь неизменно естественной.
В самом названии спектакля выражено любовное отношение режиссёра к героям. «Серёжа». Возникает ощущение, что герои Чехова и Вытоптова ≈ дети, заброшенные в этот мир и не умеющие найти в нем правду. Ключом к такому пониманию становится первая сцена, где гимназистку ее подруги запирают в классной комнате. Она колотит в дверь, но ей не открывают. И вся жизнь, выходит, похожа на такую же жестокую, хотя и беззлобную детскую шутку.
