Аглая Шульженко
Михаил Горбачев за час до избрания президентом СССР.
Фото Бориса Кауфмана
Две выставки – два набора фотографий – два сравнительных ряда. Здесь можно посмотреть на хронику сегодняшней официальной политической жизни и кулуарные истории из политической жизни вождей, похороны Политковской и похороны Брежнева, задворки Петербурга и закоулки Тбилиси. Пойти, чтобы почувствовать разницу между митингующей общественностью и партийным лизоблюдством и осознать, что жизненные парадигмы государства российского не меняются, а их архетипичность заложена на подсознательном уровне: правители правят, рабочие работают, фотографы фотографируют.
В «Галерее Кино» до 10 февраля открыта ретроспективная выставка Бориса Кауфмана «Во времени». В небольшом, камерном помещении галереи висит фотографическая документация 50-летней выдержки. От падающего в обморок Брежнева, траурного митинга по Черненко (страшная картинка из романа Оруэлла: одинаковые люди в одинаковых пальто, на плакатах – один и тот же портрет мимолетного вождя) до Горбачева накануне инаугурации.
А в Тбилиси за час до обеда по склону мощеной улицы бежит девочка, держа в каждой руке по буханке хлеба. В формате вечности очевидно, что маленький француз Картье Брессона, держащий в каждой руке по бутылке вина, вышагивает где-то по соседней улице. Рыбачка с острова Кихну плетет сеть, курящий самокрутку продавец огурцов – человек, явно знающий цену не только овощам – отсутствующим взглядом смотрит на покупателя, 100-летняя морщинистая старуха Патимат угрюмо молчит. Рассказанная милейшей дамой-смотрителем история о том, что портрет Феллини работы Кауфмана стоял у режиссера на рабочем столе, казалась лишь восторженной мечтой, выдаваемой за действительность. Однако история была правдивой.
А в 70 лет Кауфман открыл для себя фотошоп┘ Маститый репортер с завороженностью мальчика, попавшего в магазин игрушек, бережно перебирает понравившееся: тут портрет с текстурой холста, там нежная акварельная девушка, свернувшаяся в клубочек. Парадокс: сегодня мода на пленочную съемку заставляет молодых любителей разбираться во всех ее премудростях, в то время как старые профессионалы ценят цифровые изображения. Хотя фотограф и не разделяет этой фанатичности, сам говорит: «Когда я в первый раз проявил фотографию и вдруг увидел, как на бумаге проступает то, что я когда-то снял┘ В этот момент сакраментальное фаустовское «Остановись, мгновенье!» меня поразило совершенно, заставило бросить институт и заниматься только фотографией. Наверное, это был правильный шаг». Есть еще неделя, чтобы оценить правоту высказывания.
А в Мультимедиа Арт Музее (он же Московский дом фотографии) до конца февраля идет выставка «Коммерсантъ. Свободная камера». Организаторы небезосновательно настаивают на ее беспристрастности, оперативности и достоверности. Благодаря особому взгляду фотокорреспондентов ИД можно объективно (от слова «объектив» – в том числе) оценить картину сего дня. Работу депутатов на заседаниях Государственной Думы, где они ухаживают за дамами: сначала целуют ручки, потом трогают бюст – все по протоколу. И тут же увидеть, что сопереживающий простым смертным чиновник задается на листочке вопросом о судьбе Химкинского леса. Полюбоваться румяной кустодиевской красавицей в голубом сарафане, простодушно рекламирующей растянутый на кривом заборе транспарант «Бьет – значит любит». А также посмотреть на Медведева в огне.
Помимо всего прочего аттракцион невиданной щедрости – можно взглянуть на мир глазами русских писателей. Александр Петросян – человек, в видоискателе фотоаппарата которого можно увидеть, как жители Петербурга, словно фриз из оживших персонажей «Шинели» Гоголя, переходят один из многочисленных маленьких мостов в метель; как толстый щекастый водитель асфальтового катка мирно и мерно спит в своей кабине, в то время как внизу асфальтоукладчики починяют ухабистую дорогу города будто бы Глупова. А может, и не будто бы.
Прочерченные в холле музея классики, где фигурируют цифры от 2012 до 2024, привычным с детства ритмом квадратов – смотри, не задень границу – показывают довольно оптимистичный взгляд в будущее. И наплевать на конец света. В течение 12 лет точно.
