0
2744
Газета Культура Интернет-версия

13.12.2012 00:00:00

Инго Метцмахер: "Женщина легко может стать жертвой системы"

Тэги: дирижер, инго метцмахер


дирижер, инго метцмахер Маэстро на репетиции.
Фото предоставлено автором

Вчера в Большом зале консерватории звучала Восьмая симфония Антона Брукнера: Российским национальным оркестром (РНО) дирижировал маэстро Инго Метцмахер. Метцмахер возглавлял Немецкий симфонический оркестр Берлина и Нидерландскую оперу, на протяжении восьми сезонов руководил также Гамбургской оперой, где работал с прославленным режиссером Петером Конвичным. По образцу венских новогодних концертов провел цикл «Кто боится музыки ХХ века». В нынешнем сезоне дирижирует большинством крупнейших оркестров мира, эпизодически выступает как пианист, работает над постановкой вагнеровского «Кольца Нибелунга» в Женеве, дебютирует в мадридском театре «Реаль». Однако главным событием года Метцмахер называет постановку оперы «Солдаты» Бернда Алоиза Циммермана, осуществленную минувшим летом на Зальцбургском фестивале (см. «НГ» от 28.08.12). О том, почему эта опера считается одной из самых сложных для постановки, и о своем увлечении русской музыкой МЕТЦМАХЕР рассказал специально для «НГ» Илье ОВЧИННИКОВУ.

– Три года назад вы дебютировали в Москве за пультом РНО с программой из Вагнера, Хартмана и Шостаковича. Почему вы выбрали ее для дебюта?

– Хартман – очень хороший, недооцененный композитор, по воле обстоятельств ставший и политической фигурой. При нацистах он не покинул Германию и не сотрудничал с властями, оставаясь внутренним эмигрантом и продолжая писать музыку. Так он стал совестью нации – в этом я вижу его сходство с Шостаковичем, которому досталась аналогичная роль. Кроме того, они почти ровесники, и мне очень хотелось сыграть их в Москве в одной программе. Что касается Седьмой симфонии, таким было пожелание приглашающей стороны. Хотя мне как немцу, безусловно, было интересно исполнить ее в России.

– Знакомы ли вы с современной российской музыкой?

– Не слишком – и был бы рад узнать о ней больше! Мы исполняли одно сочинение Владимира Тарнопольского с Ensemble Modern, оно мне очень понравилось. В русской музыке я особенно ценю период, охватывающий годы до и особенно после революции, когда у композиторов была настоящая свобода – Николай Обухов, чьи сочинения мне доводилось играть, Александр Мосолов, Артур Лурье... Их поколению несладко пришлось – Мосолов умер в бедности и безвестности, Лурье эмигрировал. Жаль, что многое из музыки тех лет пропало безвозвратно – далеко не всем удалось, как Шостаковичу, не потерять себя в обстоятельствах эпохи. Я очень его люблю, хотя прежде, как и многие, считал Шостаковича компромиссной фигурой. Но потом я все больше понимал, что это неверно, и сейчас мне особенно дороги его Четвертая и Одиннадцатая симфонии.

– У «Солдат» слава одной из самых сложных для постановки опер. Так ли это и почему?

– Сложна в первую очередь собственно музыка, особенно вокальные партии. Не думаю, что так уж сложно сценическое ее воплощение, главное – придумать его. Нам важнее было рассказать историю гибнущей женщины, в сущности очень простую, а не удивить всех навороченной постановкой. В партитуре есть некоторые указания, от выполнения которых мы отказались: у нас не было балетных сцен, видеофрагментов, фонограммы, электроники, мы избежали этого, чтобы сосредоточиться на сюжете. В то время Циммерман хотел использовать все доступные средства по максимуму, не только музыку с пением. Нам фонограмма не понадобилась, мы смогли сами сыграть все. Работа для звукорежиссера была лишь в том, чтобы подзвучить гитару, клавесин, джаз-бенд – для остального подзвучка не понадобилась. В опере соединено столько разных вещей... для дирижера, конечно, это серьезный вызов.

– Циммерман говорил, что время действия «Солдат» – «вчера, сегодня, завтра». Действительно ли эта опера актуальна завтра так же, как и вчера, и почему?

– Драма Якоба Ленца, которая легла в основу оперы, принадлежит XVIII веку, но она трогает нас независимо от того, к какому времени относится. Ее, конечно, необходимо поместить в контекст какой-либо эпохи, иначе это не имеет смысла. Именно это сделал Алвис Херманис, мне очень понравилось. Прежде я видел его драматические постановки, и после одной из них пришел к нему и предложил поставить «Солдат». И он согласился. У нас сложилась очень хорошая команда. Певцы были хорошо подготовлены заранее, Херманис не стремился слишком их эксплуатировать. Солистов мы выбирали вместе с дирекцией фестиваля, и кастинг оказался очень удачным. Каждый был на своем месте.

– В том числе Жори Виникур – знаменитый барочный клавесинист, который у вас исполнял партию клавесина в оркестре. Как он согласился на такую скромную роль?

– Вы не поверите, но он сам пришел к нам, это было его желание – он любит «Солдат».

– А по чьей инициативе в финале над сценой загоралась надпись «Свободу Pussy Riot»?

– Это личная инициатива Херманиса. Думаю, он хотел показать, как женщина легко может стать жертвой системы, когда все общество против нее, будь то героиня оперы или участницы Pussy Riot.

– В «Солдатах» многое напоминает оперу Альбана Берга «Воццек» – и музыка, и либретто. Циммерман осознавал это влияние, или оно могло не проявиться?

– Прежде всего Георг Бюхнер, чья драма легла в основу оперы Берга, находился под большим влиянием Ленца, написавшего «Солдат» задолго до его «Войцека», – вот откуда это идет. Лаконичность, концентрированность языка – это у них общее. И это привлекает композиторов, конечно. В итоге обе оперы не просто рассказывают сюжет, он полностью подчинен музыке, ее абсолютно ясной структуре. При этом лишь отдельные части двух опер напрашиваются на сравнение. Музыка, с которой начинаются «Солдаты», не имеет с Бергом ничего общего. Сходство скорее в деталях. Циммерман зачастую выдвигает на первый план орган или ударные, в общем, прибегает к сильным средствам. Берг же предпочитает более тонкую работу. Возможно, он был практичнее, хотя тоже использует большой состав с дополнительным камерным оркестром. А у Циммермана столько инструментов, сколько не уместится в яме ни в одном оперном театре мира.

– Трудно ли было работать над «Солдатами» с Венским филармоническим оркестром? Казалось, это совсем не их репертуар, а они прекрасно с ним справились.

– Нет, не трудно: они доверяют мне и с самого начала шли за мной. Сейчас мы уже неплохо знакомы: работали вместе над «Парсифалем» Вагнера, «Леди Макбет» Шостаковича, «Махагони» Вайля. Из наших совместных работ мне дороже всего «Солдаты» и «Под жарким солнцем любви» Луиджи Ноно. Говоря о Ноно, я бы не стал делать акцент на идеологии и тем более на политике – вера в коммунизм лежала в основе личности Ноно, человека и композитора. Она помогала ему жить и постоянно звала вперед.

– Как родился ваш цикл концертов «Кто боится музыки ХХ века»? В нашей стране этот вопрос по-прежнему актуален.

– Неужели? Удивительно. Чтобы изменить подобную ситуацию, нужны дирижеры, которые любят эту музыку и готовы исполнять ее раз за разом. Тогда постепенно изменится и публика, это не вопрос одного дня. Что касается моего цикла, я делал его в Гамбурге, позаимствовав идею новогодних концертов Венского филармонического оркестра. Только не с маршами и польками, а с музыкой ХХ века, среди которой выбирал по преимуществу пьесы развлекательного характера. Согласно распространенному предубеждению, вся музыка прошлого столетия слишком сложна, депрессивна и некрасива. Я же старался показать, что это все не так. В программах было по 15–20 номеров, мы делали их на Новый год в течение шести сезонов.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


Зарплатная гонка оказалась не всем по зубам

Зарплатная гонка оказалась не всем по зубам

Анастасия Башкатова

Промышленность скорректировала приоритеты: сохранение имеющихся работников вместо расширения штата

0
1110
"Гражданская инициатива" продолжит выборные кампании и в будущем году

"Гражданская инициатива" продолжит выборные кампании и в будущем году

Дарья Гармоненко

Лидер партии Андрей Нечаев и координатор платформы несистемщиков Борис Надеждин остаются партнерами

0
628
Центробанк описал свои антикризисные достижения по заветам Михаила Жванецкого

Центробанк описал свои антикризисные достижения по заветам Михаила Жванецкого

Михаил Сергеев

Сотрудники мегарегулятора подробно рассказывают, как рубль оказался среди наихудших валют в мире

0
1216
СИЗО – лучшая база для сбора доказательств

СИЗО – лучшая база для сбора доказательств

Екатерина Трифонова

Право арестанта на общение с родными зависит от его показаний и следователя

0
912

Другие новости