Год российско-британской дружбы открыли в залах английского парламента

Официальная церемония открытия Года России в Великобритании проходила в начале недели в готических залах английского парламента с видом из окна на стрельчатый конструктивизм башни лондонского Биг Бена. В тесном зале народу было много: лорды, послы, менеджеры культуры… У небольшой кафедры стоял стол с красивыми коробками по стилю напоминающими упаковки кондитерских товаров эпохи модерн. Оказалось, что эти коробки своеобразная сладкая увертюра к перекрестному Году российско-британской дружбы: в них хранится яблочная пастила, продукт созданной специально к Году Дружбы англо-русской компании «Коломенская пастила и английский яблоневый сад».

Десертная часть вскоре сменилась официальной. К кафедре по очереди подходили начальники культуры обеих стран: Баронесса Фрэнсис Д’Соуза, лорд-спикер Палаты Лордов Парламента Великобритании, посол России в Великобритании Александр Яковенко, заместитель Председателя Правительства Российской Федерации Ольга Голодец… Все они по очереди говорили о важности укрепления дружбы, диалога и взаимодействия культур. Господин Яковенко напомнил, что к Паралимпийским играм Сочи 2014 в марте в Зимнем театре Сочи состоятся выступления инклюзивного танцевального коллектива из Великобритании Stopgap. Танцоры с ограниченными возможностями, работающие с высочайшей степенью искренности, самоотдачи и душевной щедрости открывали Паралимпиаду 2012 года в Лондоне.

Какие программы Года Дружбы нельзя пропустить в обеих столицах? С таким вопросом обратился я к Ольге Юрьевне Голодец. Она назвала несколько. В Москве это открывающийся 14 апреля в Музейно-выставочном объединении Большой Манеж проект «Золотой век русского авангарда». Благодаря великому мастеру оптических иллюзий кинорежиссеру Питеру Гринуэю мы попадем внутрь гигантских супрематических холстов Малевича, Лисицкого, Родченко. Услышим эхо возможных споров об искусстве Филонова, Эйзенштейна, Дзиги Вертова. Будем бродить между колоссальных конструкций со стенами – светящимися экранами, на которых возникнут живые картины авангардной эпохи. В Лондоне этому выставочному колоссу ответит стартующий в октябре месяце в Музее науки проект «Российский космический поиск». Привезут никогда не покидавшие СССР раритеты советской космической программы. По словам госпожи Голодец, зрелище обещает быть тоже грандиозным.

Однако уже сегодня Перекрестному Году дружбы есть чем гордиться. В Москве в Мультимедиа арт музее в рамках Фотобиеннале 2014 открылась выставка «Другой Лондон. Жизнь города в объективе мировых фотографов. 1900-е – 1970-е годы». Антикварные клубы дыма, фары старинных авто, эксцентричные горожане в цилиндрах и шляпках воспринимаются по аналогии с тактильно осязаемым миром диккенсовских романов. Такое смакование каждым прожитым мгновением, увиденным как будто в микроскоп, – чисто английская радость души, сродни меланхолии и раскатанным в бесконечность зеленым газонам, по которым бегают собаки с сверкающей шерстью.

В Лондоне поводом для гордости Года Дружбы стал завершивший вечер открытия в легендарном Ройал Фестиваль Холле концерт Большого симфонического оркестра имени П.И. Чайковского. Играли Чайковского (Концерт для скрипки) и Шостаковича (Восьмая симфония). Невероятная по богатству нюансов и интенсивности эмоций музыка, рожденная инструментами солистов БСО и руками Владимира Федосеева, обращала к той самой увиденной во всех подробностях жизни души человеческой, что так любят и ценят скрупулезные англичане. Концерт для скрипки, в котором солировал один из лучших скрипачей мира Вадим Репин, начался так странно медленно и томно, что создалось ощущение, будто созерцаешь старинный фильм в замедленной скорости. Однако вся форма вылеплена оказалась идеально, и в кульминациях Вадим Репин являл чудеса виртуозной игры. Но столь немодное внимание к выделке каждой филигранной детали позволяло оркестру и солисту достичь поистине ювелирного и очень английского по темпераменту стиля интерпретации. А написанная в страшном 1943 году и ставшая жутковатой тенью Седьмой Восьмая симфония Шостаковича превратилась в великий эпос об исходе к свету скитающейся в корчах, муках и тьме кромешной души. Мучительное терзание формы режиссировалось в звуках с какой-то поистине английской педантичностью и даже эксцентричностью. «Не отдыхайте на нотах! – грозно говорил дирижер во время репетиции. – Не тоска это зеленая, а ежесекундно проживаемая трагедия». Allegro с маховиками неведомого механизма дикой разрушительной и глумливой силы заставляло просто вжиматься в кресло и как искупления ждать тему высокой скорби финальной пассакалии и светлого Largo. Исполненная на бис Энигма национального композитора Великобритании Элгара подтвердила, что всемирная отзывчивость российской души позволяет чувствовать английскость (Englishness) иной культуры не менее тонко, чем самим британцам.

Лондон