В Большом зале консерватории дебютировала певица Аида Гарифуллина

Фото предоставлено пресс-службой концерта

На самом деле дебютантка вовсе не безвестна, а публика, собравшаяся в зале, пришла уже на звезду – пусть и совсем молодую. Уроженка Казани с оперным именем Аида – солистка Венской государственной оперы, заслуженная артистка Татарстана, эксклюзивная солистка звукозаписывающей фирмы «Декка». Она уже cпела не одну партию у Валерия Гергиева в Мариинском театре, выиграла престижную «Опералию» Пласидо Доминго, а в апреле ее ждет дебют в Парижской национальной опере – Дмитрий Черняков ставит «Снегурочку» Римского-Корсакова с Аидой Гарифуллиной в титульной партии. Да и то правда – кому еще под силу воплотить этот эфемерный и бесконечно прекрасный образ, как не Аиде, с ее безукоризненным изяществом, первозданной свежестью и непередаваемым обаянием?

Не только внешность, но и голос Аиды – идеален для пленительных героинь Римского-Корсакова: трепетный и яркий, легкий и гибкий, он словно создан для партий в операх главного сказочника русской оперы. Его музыкой Гарифуллина начала концерт, спев с небывалой ясностью дикции (чего от высоких сопрано ждешь меньше всего) полную восточной неги арию Шемаханской царицы из «Золотого петушка» и ориентальный романс «Пленившись розой соловей». И сразу сошлось все: русская сказка и русский взгляд на Восток, красота внешняя и красота внутренняя, лишенная, казалось бы, драматического конфликта, полная любованием чудесами мироздания. И публика с охотой наслаждалась переливами голоса Аиды – чистого, интонационно безупречного, богатого красками и динамическими модуляциями. «Славянское» отделение концерта певица продолжила меланхоличным романсом Дворжака «Помню, мать, бывало, песню напевала», а завершила арией из его же «Русалки» и Колыбельной Марии из «Мазепы» Чайковского. Последние две арии – заявка на другой репертуар, более драматический, требующий более плотного голоса, более насыщенного звучания. Пока Аида еще только примеривается к нему, и верится, что умная певица не поспешит опрометчиво рано ступить на эту территорию.

По традиции второе отделение было отдано западноевропейской музыке. Здесь Гарифуллина предстала очень необычной Мюзеттой из пуччиниевской «Богемы», в которой совсем не было стервозности, но лишь милое кокетство, трагической Виолеттой из вердиевской «Травиаты», убедительно показав совсем иную грань своего дарования, и самой что ни на есть естественной Нанеттой из «Фальстафа», вернувшись на привычную для себя почву – нежного, хрупкого, чистого создания. Итальянские арии еще в большей степени показали тембральное богатство голоса певицы и впечатляющую палитру выразительных средств. Блеск колоратурной техники Гарифуллина явила в Вальсе Джульетты из оперы Гуно – том самом, который пять лет назад очаровал Доминго, после чего последовало приглашение на «Опералию», где певица одержала убедительную победу.

На закуску прозвучали ария Лауретты из «Джанни Скикки» и «Утренняя серенада» Леонкавалло, спетая до того в основной программе концерта – бисов было до обидного мало, а публика никак не хотела отпускать очаровательную Аиду Гарифуллину. Весь вечер верным союзником певицы был немецкий маэстро Йохан Ридер, умело укрощавший местами чрезмерную мощь звучания светлановского ГАСО: его безусловная заслуга в том, что не дал затеряться за победными оркестровыми фанфарами нежному сопрано Аиды.