Космонавты с дирижерской палочкой

Возможно, кто-то из участников мастер-классов скоро займет место рядом с известными мэтрами. Фото предоставлено пресс-службой филармонии

Вот уже в 13-й раз маэстро Юрий Симонов поделился с молодыми дирижерами собственным опытом и секретами профессии. Около двух недель участники его мастер-классов готовили произведения, с которыми в финале выступили на гала-концерте. Кто-то уверенно вышел без партитуры, а кому-то приходилось бороться с волнением – многие из них впервые встали за пульт Академического симфонического оркестра Московской филармонии и вышли на сцену Концертного зала им. Чайковского. Первый «полет» всегда труден, и не случайно Юрий Симонов в своем вступительном слове сравнил участников с космонавтами.

18 «космонавтов» продирижировали шедеврами симфонической музыки. Для меломанов эти небольшие пьесы – услада для слуха, для стоящих на подиуме – тонкий лед. Воспитанники Юрия Симонова показали разное «катание». Некоторые из них «обуздали» хиты: так, Дмитрий Руссу уверенно и даже с удовольствием провел «Свадебный марш» Мендельсона, Камиль Абдуллин – «Полонез» из оперы «Евгений Онегин» Чайковского, Григорий Вевер – «Музыкальный момент» Шуберта в переложении для оркестра.

В целом молодые дирижеры не стали изобретать велосипед, предпочитая ориентироваться на традицию в исполнении классики. Увертюры к операм «Свадьба Фигаро» Моцарта и «Руслан и Людмила» Глинки прозвучали в общепринятом быстром темпе, с устоявшейся динамикой и сменой характеров, хотя Алексей Чуйков в отличие от коллеги Александра Щурова, судя по всему, не до конца вошел в контакт с коллективом – виртуозные пассажи прозвучали скомканно. Другие оперные «предисловия» продемонстрировали индивидуальность и технику молодых маэстро: Владимир Оводок эмоционально «прожил» увертюру к «Царской невесте» Римского-Корсакова, а Михаил Леонтьев отлично поработал с оркестром в увертюре Бетховена к драме «Эгмонт»: тутти прозвучали очень слаженно. Несмотря на отсутствие оркестрового единства, Николай Цинман и музыканты почувствовали зыбкость формы в «Рассвете на Москва-реке» Мусоргского. Четкость структуры была очевидна и в Антрактах к III и IV действиям из оперы «Кармен» Бизе (за пультом стоял Руслан Бекмаев). 

Некоторые интерпретации «симоновцев» показались странными. Так, «Баба-Яга» Лядова у Хетага Тедеева получилась не столько сказочной, сколько пугающе-тяжеловесной (так как слишком подчеркнуты были медные), хотя, конечно, каждая сказка может рассказываться по-своему. Тиран Никогосян, который продирижировал «Largetto» и «Гавотом» из «Классической» симфонии Прокофьева, не слишком уделил внимание терпким прокофьевским гармониям, острому ритму. «Вальс» из «Фантастической симфонии» Берлиоза у Игоря Мокерова попросту не удался: дирижер не смог выстроить четкий динамический и темповый план, отчего оркестр откровенно расходился ближе к началу и суетился в конце, теряя не только трехдольность, но и вальсовую полетность.

И лишь двое участников гала-концерта сумели по-своему вдохнуть новую жизнь в известное сочинение. Берик Батырхан из Казахстана взял увертюру из оперы Верди «Сила судьбы» и исполнил ее так, словно это было самое трагическое и одновременно лирическое сочинение на свете. А Фархад Гараюсифли, представитель из Азербайджана, трактовал «Грустный вальс» Сибелиуса в духе медленных частей Малера, мастерски выстраивая драматургию пьесы от рождения звука из ниоткуда до его полного исчезновения в тишине почти наэлектризованного пространства.

В целом этот проект, проявивший и удачи, и неудачи молодых дирижеров, очень важен для молодого поколения: можно с уверенностью сказать, что кто-то из участников мастер-классов уже совсем скоро займет место рядом с известными мэтрами.