В Москве продолжаются гастроли екатеринбургского "Коляда-театра"

«Двенадцать стульев»: в будуаре Эллочки Людоедки. Фото с официального сайта театра

В январе уже настолько стали традицией гастроли уральского театра Николая Коляды в столице, что Театральный центр на Страстном в этом году расширил временные рамки, и свой репертуар екатеринбуржцы будут показывать до самого начала февраля. А спектаклей привезено без малого 25. Так что премьеры сезона играют по несколько раз, представляя все составы.

Для главной премьеры – «Двенадцати стульев» – актерский состав крайне принципиален. Кису Воробьянинова, бывшего предводителя дворянства, в очередь играют корифей труппы Олег Ягодин и сам хозяин частного театра – Николай Коляда (и оттого это предельно разные спектакли). Он же – автор инсценировки романа Ильфа и Петрова. Как и всегда, драматург Коляда «переписывает» прозу, не только адаптируя ее к сцене, но и насыщая личной темой, не считая, конечно, еще и современных языковых находок – присказок, новых поговорок, «оговорок». Бендер (Илья Белов) ежеминутно выругивается итальянским междометием: «Апропендос!», а у Эллочки Людоедки, гламурной блондинки, как из телепародии «Одна за всех», любимое словечко – «жють».

Признаться, после советских экранизаций, раз и навсегда воплотивших живые образы романа, невообразимо сложно видеть на сцене другие лица, но слышать те же диалоги, те же фразы, ставшие афоризмами, – «Может быть, вам еще и ключ дать от квартиры, где деньги лежат?». Причем зал наверняка поделился на тех, у кого в памяти всплывают лица актеров Гайдая – гениальный Остап Бендер Арчила Гомиашвили и Ипполит Матвеич Сергея Филлипова или лирические интонации Андрея Миронова и Анатолия Папанова в фильме Марка Захарова. 

Для Коляды, который всю жизнь пишет о театре изнутри (начинал актером, стал драматургом, а затем режиссером и худруком), пьесы о театре – особая статья. Их он пишет много, создавая сатирически и в то же время любовно портреты этих «странных» людей между жизнью и сценой, часто и классические мировые произведения таким образом интерпретируя (к примеру, «Слугу двух господ» Гольдони). В «Стульях», как и обычно, множество танцев, и тут скрупулезность Коляды сложно переоценить: хотя у режиссера нет возможности использовать живую музыку, его музыкальный подбор треков всегда эмоционально точен, и в данном случае исторически тоже. Коляда возвращает на сцену городской, преимущественно блатной, фольклор 20–30-х. Актеры залихватски танцуют под «Ах лимончики, вы мои лимончики,/ Вы растете у Соньки на балкончике…». 

Сценографический образ напоминает одесские дворы, заполоненные  восточными тканями на бельевых коммунальных веревках, кишащие кошками. Кошка – киса (игрушечные в руках и декоративные на спинах актеров) – тут символ лукавства и мещанства. И – главное – стяжательства: все ходят с кошачьими мордочками на растиражированных кошелечках, сумочках. 

Коляда любит повторять: в гробу карманов нет. После убийства Бендера (причем мизансцена недвусмысленно отсылает к картине «Иван Грозный убивает сына»), а убивает он собой порожденное зло, Коляда–Воробьянинов, придя в последнюю точку погони и увидя Клуб Железнодорожников, отстроенный на счастливо добытые сторожем бриллианты, ложится в театральный кофр, как в гроб. В этот драматический момент ясно осознаешь, что Коляда в год 60-летия буквально написал свое сценическое завещание. И словно оглядывается на собственную жизнь, в которой все материальные накопления годами вкладывались в любимое детище – свой театр. И в этом есть та бескорыстная и трепетная жажда дарить искусство, которой жили знаменитые импресарио начала прошлого века.  

Из камерных премьер «Коляда-театр» представил постановку «Змея золотая» по новой пьесе драматурга, где фабула, кажется, родом из 90-х (психология того, переходного, времени – еще одна сквозная тема Коляды). Пьеса появилась, когда Коляда придумал задание своим студентам – написать пьесу, действие которой происходило бы в шиномонтажке. Стареющая богатая дама (Светлана Колесова) выслеживает молодого автослесаря  и делает ему предложение «на миллион». Стать ее любовником за деньги. И все бы превратилось в фарс, а не драму, если бы он, как и хотел, отказался, смеясь. Но его будущая невеста неожиданно толкает возлюбленного «подзаработать». Не все же жить, как крысам, – в хрущевке, есть бичпакеты и торговать автозапчастями. Стоит понюхать и другой жизни, заработать на красивую свадьбу. Он возвращается к ней через несколько суток альфонсом из золотой клетки и уже не может видеть прежнего быта, а внутри зарождается фашистская идея. Если он родился у челночницы на китайских рыночных сумках неизвестно от кого, то его дети должны расти только на лучшем, и рожать их будет женщина-самка, откормленная за чужие доллары.

«Простая» история, как такие пьесы называет сам Коляда, со счастливым душеспасительным концом в его режиссуре становится моральным экзаменом, страшной сказкой, где герои выходят из темноты к свету, в этом спектакле – от зимы к весне. Нерв спектакля – во взаимодействии только начинающих артистов – Игоря Баркаря, Татьяны Потехиной (их Коляда только что взял после института и, по его признанию, целый год учил языку своего театра) – и старожилов труппы. Тамара Зимина – тетя Люба, подрабатывающая на пенсии мойкой машин в шиномонтажной, аккумулирует всю философию Коляды. Роскошная женщина со сложной судьбой, похоронившая сына, но не потерявшая юмор, веру, жажду и интерес к жизни, именно она мирит и возвращает к разуму молодых героев. Жизнелюбие актрисы – ее органика; она выделяется на сцене даже тем, как изящно преподносит свой внешний облик, явно самостоятельно продумывая его вплоть до деталей. 

Долгое время в «Коляда-театре» служила Ирина Ермолова, блиставшая во всех характерных ролях, теперь Ермолова по непримиримым разногласиям с худруком – только актриса екатеринбургского Театра драмы. Ее отчаянно не хватает и в новых, и в старых спектаклях Николая Коляды. Костяк труппы за эти годы незаметно сузился, пришло новое поколение, которым еще немало предстоит постичь в авторском театре, да и в профессии актера. Хотя есть очень симпатичные новые лица, теперь уже видные в первом ряду, отлично вписавшиеся в эстетику: Павел Рыков, Наталья Цыганкова, Ксения Копарулина. 

В Москве своих поклонников Коляда обнадежил, что его проект, запланированный для столицы, Театр новых пьес, все-таки состоится. Ранее было известно, что из помещения на Петровке  новообразованный коллектив московских актеров выселили вместе с Театром труда. Теперь появился меценат, готовый поспособствовать в организации собственной площадки. Его фамилию Коляда пока не разглашает, но назвал имя, чтобы зрители могли поставить за него свечку в церкви.

Р.S. В среду Николай Коляда сообщил на своей странице в Facebook о том, какое новое помещение было найдено для "Театра новых пьес". Это ДК "Стимул" на Садовнической, 21, возле метро "Новокузнецкая". "Театр готов открыть и взрослую театральную студию, и детскую, и курсы по драматургии - и чего хотите" - пишет драматург. Бывшему ДК нужна кружковая деятельность, взамен - в те дни, когда помещение будет свободно, театр планирует здесь репетировать и играть спектакли. Помещению необходим ремонт. Коляда собирается вложить в него очередные гонорары за свои пьесы. А москвичей попросить принести для обустройства интерьера "мебель, ненужные вещи, костюмы,аппаратуру".