Нина и король

Награду певице Нине Стемме король Швеции вручил лично. Фото © Fredrik Stehn с сайта www.birgitnilssonprize.org

«Приз Биргит Нильссон» получила в этом году выдающаяся шведская сопрано Нина Стемме. Эту премию размером в 9 миллионов шведских крон великая оперная дива ХХ века Биргит Нильссон учредила еще при жизни. Певица умерла в 2005-м, а первая церемония состоялась четыре года спустя, и первая награда досталась Пласидо Доминго, с которым Нильссон даже выступила несколько раз в «Тоске» и «Турандот» Пуччини в Метрополитен-опера и Арена ди Верона. 

Пласидо Доминго, тенор, тогда уже перешедший в баритоны, и дирижер в одном лице получил изящную увесистую статуэтку в виде гордо стоящей Биргит Нильссон в тоге, с пышной шевелюрой и мгновенно узнаваемым орлиным профилем, выполненную Густавом и Уллой Крайц. В 2011 году премию получил маэстро Риккардо Мути, а в 2014-м – Венский филармонический оркестр. Имена получателей премии говорят сами за себя: это музыканты и коллективы, добившиеся феноменальных успехов в творчестве.

Именно этот – творческий, музыкантский и никакой другой критерий является определяющим в решении экспертов о ее присуждении. Высочайшую планку задала сама Биргит, чья карьера длилась почти 40 лет и отличалась редкой безоблачностью, стабильностью и безупречным художественно-техническим качеством. Природа наделила ее сильным и выносливым голосом – высшей пробы драматическим сопрано, которое она довела до немыслимого совершенства. Ее крепкие физические данные, маскулинность широких плеч, которые могли бы с неменьшим успехом сделать из нее спортсменку, позволили ей стать едва ли не главной вагнеровской и штраусовской дивой второй половины ХХ века – лучшей Брунгильдой, Электрой, Изольдой. Ее интерпретацию партии Турандот в одноименной опере Пуччини иначе как эталонной не назовешь.

Идеальное дыхание не ограничивало ее в держании высоких нот, с легкостью перекрывавших даже самый громкий оркестр. При этом слушать ее до сих пор можно без капли напряжения благодаря безупречной фокусировке и контролю над плотностью звука. Учитывая, что голос – это энергия в чистом виде, пение Нильссон можно расценивать как экологически безупречное «зарядное устройство», очищающее, проясняющее и настраивающее организм не хуже всякой гимнастики. Компания Sony Classical выпустила к 100-летию певицы грандиозный комплект записей из 31 диска, среди которых есть даже несколько версий одних и тех же опер Вагнера и Штрауса.

У обладательницы «Приза Биргит Нильссон» этого года – шведской сопрано Нины Стемме история звукозаписей не менее впечатляющая уже сейчас. Эта певица, фамилия которой со шведского и означает «голос», тоже родилась под счастливой звездой, коль скоро так удачно совпало ее награждение в год 100-летия ее великой соотечественницы. Биргит Нильссон прекрасно знала Нину, у них было немало встреч, а потому не будет ни малейшим преувеличением сказать, что Стемме – прямая продолжательница вокальной традиции Нильссон, как Нильссон в свое время подхватила эстафету у своей норвежской предшественницы – великой вагнеровской дивы Кирстен Флагстад. Так считает и Рутберт Райш, президент Фонда Биргит Нильссон, много лет друживший с певицей, и добавляет, что традиция эта каждый раз при ее перехватывании развивалась и шла вперед. Голос Нины Стемме более лиричен, намного темней, чем был у Биргит, но так же силен и одухотворен, а солидный репертуар в большинстве пунктов пересекается, но есть и партии, которых никогда не пела Нильссон. Одной из них стала партия Катерины Измайловой в «Леди Макбет Мценского уезда» Шостаковича, которую Нина исполнила год назад на Зальцбургском фестивале под управлением маэстро Мариса Янсонса. Выступала она и в России – в Концертном зале Мариинского театра в «Валькирии» Вагнера под управлением Валерия Гергиева, приняв участие в записи этой оперы, выпущенной на лейбле «Мариинский».

В своем приветственном слове на церемонии после того, как получила награду из рук короля Карла XVI Густава, она начала с того, что поблагодарила семью (у певицы трое дочерей) за любовь и поддержку и Биргит Нильссон, которая благословляет ее со своих «оперных небес». В концертной части церемонии, которую вела американская актриса и певица Мэри Бет Пейл, то и дело вспоминавшая свои встречи с Биргит Нильссон на оперных спектаклях и в концертах, приняла участие однофамилица – молодая сопрано Кристина Нильссон. В сопровождении Шведского королевского оркестра под управлением молодого американского дирижера Эвана Роджистера она исполнила две песни Сибелиуса и одну Рангстрёма, показав, как живет и крепнет традиция Биргит в XXI веке. Правда, акустически зал этой красивейшей, но с точки зрения акустики больше музейной Королевской оперы росту этой традиции явно уже не очень соответствовал. И совсем не случайно Нина Стемме на встрече с представительным международным сообществом журналистов заявила о том, что «Швеция нуждается в новой оперной сцене».

Событием церемонии стало выступление валлийца Брина Терфела, который не только выбранными монологами трех оперных героев, но и самим исполнением продемонстрировал, что такое быть настоящим артистом. Это, например, когда в присутствии короля с королевой не побоишься ради художественной правды, за которой все мы и ходим в оперу, снять собственный ботинок, чтобы ярче перевоплотиться в башмачника Ганса Сакса в его монологе из II акта «Нюрнбергских мейстерзингеров» Вагнера. Усевшись на авансцене нос к носу с первыми рядами зрителей, пришедших на церемонию в строгом black tie, Брин вел себя так, словно герой романа Достоевского явился в великосветское общество изобличить людские пороки, напоминая отчасти также и сцену скандала из прошлогоднего шведского фильма «Квадрат» Рубена Эстлунда.

А в монологе Фальстафа он и вовсе приблизился на, казалось бы, недопустимо близкое расстояние к королевской чете, чтобы с их соседом – президентом Рутбертом Райшем обыграть не самые безобидные слова. Он обжигал своим голосом, заглядывая прямо в душу, в ее самые потайные уголки, словно искушенный психолог, знающий все человеческие слабости. Обрамлявшие этот монолог Сакса манифест угрюмого, проклятого Летучего голландца из одноименной оперы Вагнера и финальное грустно-веселое философское резюме Фальстафа из оперы Верди словно бы обозначили две полярности в отношении к суете сует и тому, как проходит земная слава.

Стокгольм–Санкт-Петербург