В театре "Практика" возобновили спектакль в память о Дмитрии Брусникине

Два артиста. А напряжение между сценой и залом – как в моноспектакле. Фото Александра Курова/Театр «Практика»

«Black&Simpson» – спектакль с очень трудной судьбой. С нынешнего февраля его играют в обновленной версии. В постановке Казимира Лиске заняты всего два актера. Один из них – Дмитрий Брусникин – ушел из жизни полгода назад. Его роль теперь исполняет друг, коллега и однокурсник артиста Александр Феклистов.

Есть в этом нечто экзистенциальное: спектакль, который посвящен испытаниям духовного пути человека и говорит о смерти как о шансе изменить что-то в земной жизни, непостижимо потерял двух своих создателей. Два года назад в 35 лет погиб режиссер – талантливый американец, учившийся актерскому ремеслу в России. Он привез эту историю, ставшую впоследствии театральной акцией, из Штатов. Переписка двух реальных, ныне живущих людей. Репортаж о ней он услышал по радио в такси в Нью-Йорке. И сразу поехал к одному из действующих лиц «пьесы», которую написала сама жизнь, – Гектору Блэку. Мужчине, чья дочь была зверски убита. Ее убийцу Блэк не только знает, но и держит с ним непрерывную связь более 15 лет, пишет ему письма в тюрьму, где тот заключен на пожизненный срок. Получив на руки свод писем, Казимир Лиске прочел их в обратном порядке, раскручивая «сюжет» с конца, где событие, парадоксально соединившее двух антагонистов, пожизненно осужденного и отца убитой, было ими уже пережито и переплавлено из тьмы в свет. Об истоках документа публике рассказывают каждый раз в прологе – от этого действительно меняется восприятие. Зафиксированный разговор убийцы и его косвенной жертвы иногда напоминает религиозный манифест, и знание о подлинности примиряет с его непривычным для нас пафосом протестантской этики.  

Гектора Блэка, пожилого американского фермера, играл Дмитрий Брусникин, который ценил эту роль за возможность со сцены, словно с кафедры, прямо говорить о фундаментальных, да, пусть внешне ярко религиозных, но в основе общечеловеческих ценностях – любви к ближнему, чистоте совести, духовном прощении. С этой роли он начал сотрудничать с театром «Практика» несколько лет назад, летом 2018-го он должен был его возглавить, но сердце не выдержало нагрузки, слишком много сил было отдано на педагогическом поприще. Безвременно ушел – в 60 лет. Театр принял важное решение со спектаклем не прощаться (режиссер новой версии – Марина Брусникина): вместе с актером театра «Сатирикон» Антоном Кузнецовым в дуэте теперь выходит Александр Феклистов, ровесник Брусникина.

Сложно поверить, что у этой переписки нет драматурга помимо самой жизни, так удивительно последовательно раскручивается спираль интриги. Сидя на крестообразной панели, актеры неспешно зачитывают письма, поочередно доставая их из конвертов. С убыстрением темпа «письменный» диалог переходит в устный, а стена, условно разделяющая персонажей, будто истончается на глазах. Они переписываются о вполне мирных вещах – о саде, который возделывает на своей ферме Гектор, о прекрасных кулинарных способностях его жены Сьюзи, которая, правда, совсем потеряла здоровье. На другой чаше весов – человек, который тоже пытается наладить размеренную жизнь, освещенную чем-то большим, чем ежедневные бытовые задачи в замкнутом пространстве несвободы. Но на самом деле между ними есть третий. Это не только образ девушки, для одного дочери, для другого жертвы, которой уже давно нет в живых. Это Бог – в самых разных его ипостасях. Тот, с кем Гектор и Айван соотносят каждый момент своей жизни, в моральной аскезе восходя, ментально опираясь друг на друга, к высшей точке – прощению и раскаянию. 

Гектор Александра Феклистова – с среднестатистический мужчина с отеческой манерой, мягкими руками, не предвидевший в своей устойчивой судьбе неисправимых трагедий. В его ровной убаюкивающей интонации, с которой он в каждом письме благословляет своего врага именем Господа, срыв происходит лишь однажды. Он смущенно, потерянно просит Айвана рассказать подробности преступления, только так он может узнать о последних минутах жизни дочери и о его мотивациях. Феклистов сбивающимся голосом усиливает ноту святой беззащитности, отказываясь от ровно-отстраненной манеры, и буквально вынимает из зрителя сострадание. Антон Кузнецов – Айван Симпсон, герой которого годится Гектору в сыновья, со своей узнаваемой, чуть картавящей манерой говорить, обритой головой в маленькой шапочке – по-своему обаятелен и витален. Он заставляет себя пройти шаг за шагом путь от ненависти к самому себе к смирению перед мудростью Бога, описывая, как в тюремных условиях не отвечал злом на зло, как того неистово хотелось, а напротив – подставлял обидчику «другую щеку». И к моменту кульминации, когда он в красках рассказывает о том, как не ведал, что творит, как был охвачен наркотическим демоном (по-библейски называя его «Легион»), толкнувшим его на ограбление, убийство и некрофилию, мы уже не в силах его осуждать. Так же как отказался от осуждения сам Гектор, увидевший в убийце жертву искушения дьявола и всю слабость человеческого существа, возжелавший найти способ его простить.