Театр "У Никитских ворот" – про человечность

Заводила, главарь, друг, режиссер и просто человек-оркестр Марк Розовский. Фото Сергея Иванова/PhotoXPress.ru

В современных постановках не все бывает понятно и остаются вопросы, зато это всегда не скучно, а часто даже интересно (если без сильных перехлестов – скажем, наготы короля Лира или, к примеру, костюма брутального байкера на пушкинской Татьяне, которая, оказывается, еще и не женщина вовсе). Классический же театр востребован всегда – растут дети, которым интересно увидеть на сцене то, что они прочли в книге (или не прочли, но произведение знать в общих чертах надо хотя бы для ЕГЭ ), да и любители традиционного искусства есть и будут на свете.

А вот чтобы в разумных пропорциях сочеталось старое и новое? Чтобы было интересно и взрослым, и детям?

В том, что делает Марк Розовский в своем театре «У Никитских ворот», – сочетается. Там есть все на любой вкус (именно на вкус, не на потребу) и возраст.

Не первый сезон идущий «Гамлет» – абсолютно студийный, не академический, гротескный. Эдакий спектакль в спектакле, где артисты играют артистов, играющих «Гамлета». В этом спектакле довольно сложно все – от декораций (действие происходит на некой конструкции – наклонной сфере) до самого текста, который представляет собой микс нескольких известных переводов. И это тоже сложно, потому что вот вроде слышишь – Пастернак. А вот это уже не он. Лозинский? Кто-то еще? Здешний Гамлет движим жаждой справедливости и уверен в своем праве на личный суд в целях ее достижения. Собственно, Гамлета играет не только Гамлет, его играют все, и все играют жизнь одного королевства, в котором что-то неладно. Неладно – и типично, вне зависимости от времени и пространства.

Будучи человеком весьма почтенного возраста (на днях ему исполнился 81 год!), Марк Григорьевич не утратил своей в хорошем смысле моложавости и понимает школьников, уставших от школьной программы еще до начала учебы. Он знает, какой сейчас должна быть Джульетта, чтобы сидящие в зале современные Ромео поверили в то, что умирающий на сцене сверстник действительно без памяти любил эту знойную юную итальянку, наплевавшую на условности, традиции, дочерний долг и вражду кланов. С одной стороны – классическое прочтение со средневековыми костюмами и поединками на шпагах, с другой: «Мне хотелось сделать «Ромео и Джульетту» спектаклем, наткнувшимся на наше время, – чтобы Шекспир был услышан…» (Марк Розовский).

В премьере нынешнего сезона «Капитанской дочке» Пушкина поют и танцуют, что поначалу настораживает (всегда настораживает классика в виде мюзикла), но после музыкального шабаша, основная идея которого заключена в словах «Это Русь!», понимаешь, что все к месту и имеет право быть. Тема любви здесь сопряжена с темой предательства; по мнению режиссера, эпиграф повести «Береги честь смолоду» несет призывный смысл, обращенный ко всем поколениям людей, живущих на русской земле, отсюда патриотический градус в музыкально-поэтическом спектакле. По окончании которого возникает настоятельное желание подискутировать о «русском бунте – кровавом и беспощадном» – и подумать, почему там, где прошел народный мститель–самозванец Пугачев, горели уничтоженные и разграбленные усадьбы и вырастали виселицы с трупами дворян.

Репертуар театра Розовского – всегда насыщенный, разножанровый и разностилевый: среди недавних премьер – психологический «Стеклянный зверинец» Теннесси Уильямса, джазовое шоу, посвященное драматургу Виктору Славкину «Памятник неизвестному стиляге», мюзикл «Пляшущие человечки» по Конан Дойлу. Самым же эмоционально сильным мне кажется сложный, тяжелый, очень личный, абсолютно авторский (и автобиографичный) спектакль Марка Григорьевича «Папа, мама, я и Сталин». Типичная история для миллионов пострадавших и разрушенных семей и жизней в период сталинских репрессий. И ужас этого передан именно благодаря типичности, жуткой, отвратительной типичности того страшного времени. Типичная счастливая советская семья в один миг становится типично несчастной, жизнь, быт, чувства которой типично рушатся сразу и в продолжении следующих двадцати лет по воле одного конкретного страшного человека, который – над всеми, над миллионами смелых, отважных, умных, образованных, но лишенных им элементарных прав и надежд когда-либо их вернуть. А вокруг этого самого страшного и самого главного человека очень много мелких, но таких же, как он, страшных конкретных людей – с именами, фамилиями, званиями.    

«Папа, мама, я и Сталин» – очень нужный спектакль. Нужный и взрослым, жившим тогда, и подрастающему поколению, которое знает обо всем только из фильмов и книг. Он нужен, чтобы избежать повторения той народной трагедии и той жизненной типичности. Сталинщина затронула всех, Сталин исчез, а сталинщина осталась.

Ну, а чтобы получить порцию чего-то легкого, ностальгического, душевного, забавного, стоит сходить (непременно всей семьей, удовольствие получат все!) на репертуарных «долгожителей» театра – «Песни нашего двора» и «Песни нашей коммуналки». Там все просто и понятно из названия – там сливаешься и с залом, и с актерами. Рядом никто никогда не спит, потому что это просто невозможно – в спектакле постоянное действо, безудержная энергия и искренняя, от души, от сердца игра актеров. И в этом тоже весь Розовский.

Разный, непредсказуемый, противоречивый. Эдакий заводила, главарь, друг, хозяин, режиссер и просто человек-оркестр Марк Розовский.