Дина Якушевич
В «Зарядье» исполняли и виолончельную классику, и сочинения, написанные специально для фестиваля. Фото Натальи Польской
Несколько дней назад состоялось открытие крупнейшего международного фестиваля VIVACELLO под руководством Бориса Андрианова, целиком и полностью посвященного виолончельной музыке – в течение десяти дней на фестивале будут звучать как классические, так и созданные по специальному заказу произведения. В 2019 году руководители фестиваля традиционно приглашают блестящих виолончелистов с высоким международным авторитетом, создавая уникальную палитру выражения возможностей виолончели.
Торжественное открытие фестиваля прошло в концертном зале «Зарядье», представив – без какого-либо промедления – сразу знаковую программу из невероятно удачно пересекающихся друг с другом произведений виолончельного репертуара. Концертная рапсодия Арама Хачатуряна, принадлежащая к так называемой «второй триаде» инструментальных концертов, была блестяще исполнена непосредственным земляком композитора Нареком Ахназаряном (в числе прочих побед имеющим награду именного конкурса Хачатуряна в Армении). Довольно редко исполняемая рапсодия прозвучала неожиданно ярким патетическим высказыванием, полным сносящей с ног энергии и духмяного южного зноя. Трагическая, содержащая в себе мощный потенциал пассионарного развития интонация из трех нот (нисходящей секунды и возвращения на исходную) выращивает из себя то победный марш, то трагическое шествие, полное возвышенной окрыляющей патетики. Замечательно полно и разнообразно по звуку звучал оркестр «Русская филармония», создавая под управлением Дмитрия Филатова отточенное высоконаэлектризованное звуковое поле; солист же вкладывал в головоломно виртуозную партию виолончели поразительную экспрессию. Фестивальное исполнение рапсодии создало ощущение цельной, органичной и в чем-то импровизационной трактовки композиторского замысла.
Премьера двойного концерта для виолончели и баяна французского композитора Сэмюэля Струка «Мечта Майи» прозвучала в исполнении Бориса Андрианова и Николая Сивчука. В этом глубоко фантазийном произведении-путешествии автор бережно перебирает отсветы ярких культурных традиций, где взору то поочередно являются призраки индийской и африканской музыки, то вдруг издали покажется незабвенный Пьяццолла или сплетение узнаваемых интонаций Равеля и Моцарта. Многоуровневость полетных оркестровых эпизодов порой оставляла впечатление киномузыки с ее восходящим по параболе напряжением; прерывались же они щемящими своей простотой соло, придающими замыслу неведомую высоту и прозрачность. Ансамбль солистов осуществлял необыкновенно тонкое взаимодействие, трансформируя тембральную окраску виолончели в подражание цитрам и индийскому тару, а льдистый звук баяна - в тревожное, почти органное звучание. И, конечно, за непрестанно трансформирующейся музыкальной тканью стоял призрак танго – то расслаивающееся на микро-мотивы, то вновь набирающее ритмическую упругость, которая и подготовила трагическое финальное нарастание оркестрового tutti.
Почетным гостем фестиваля стал пан Кшиштоф Пендерецкий, чей Concerto Grosso №1 для трех виолончелей прозвучал во втором отделении концерта, создав параллель с первым фестивалем Vivacello 2008 года. На пресс-конференции перед открытием композитор с замечательной теплотой отозвался о составе трио виолончелей, в который вошли Клаудио Бохоркес, Данжуло Ишизака и Чэнь Ибай. Планировалось также, что пан Пендерецкий будет самолично дирижировать своим сочинением, однако, увы, по причине неважного самочувствия композитора его заменил маэстро Мацей Творек.
Впечатление мучительной рефлексии сильной личности – вот, пожалуй, главное, чем характеризуется это уже ставшее классикой сочинение Пендерецкого, написанное в 2001 году. Глубинное проникновение в природу человеческой тоски стало доминантой композиторского замысла, воплотившись в звучании трех виолончелей - трех голосов и сложно переплетающихся судеб. В этом монументальном полотне и в помине нет уже той авангардистской мозаичности, которой можно характеризовать раннее творчество Пендерецкого. Инфернальные трагические звучания перемежаются здесь с полными напряжения сольными эпизодами –имел место даже и инцидент с лопнувшей струной на виолончели Данжуло Ишизаки, вынужденным обменяться инструментами с концертмейстером виолончельной группы; но даже и этот острый эпизод стал скорее выражением глубинной мощи и наполненности произведения. Позиция солистов в этом произведении необычайно интересна – здесь не было места персонифицированному тембру, и каждый из исполнителей словно бы вплетал свой голос в длинный, предельно натянутый канат тягучей рефлексии, следующий из траурного марша в растворяющееся марево струнных. Концертный цикл состоял из шести фантазийно трактованных эпизодов, достигая в конце прозрачнейшего финала – выхода за пределы личностного начала ввысь, в глубокий пронзительный катарсис.
комментарии(0)