"И никого не стало" как блокбастер

Детектив разыгрывается в интерьерах колониального стиля. Фото Ксении Бубенец/Театр Олега Табакова

Театр Олега Табакова открыл сезон премьерой спектакля «И никого не стало» по пьесе Агаты Кристи, написанной ею по своему же роману. Премьера почти совпала с круглой датой: 15 сентября любители детективов отметят 130 лет со дня рождения писательницы. Режиссер Владимир Машков сделал подлинный театральный блокбастер – зрелищный, по-настоящему роскошный, очень красивый, слаженный спектакль с блестящими актерскими работами.

Это и очевидное программное высказывание худрука, его установка на безусловный успех, и абсолютное соответствие ожиданиям публики. Когда зрителям гарантировано во всех смыслах дорогое удовольствие, подразумевающее высокое качество исполнения, завлекательный сюжет, яркие эмоции и отличную игру. Это тот (символично совпадает с ТОТ – Театра Олега Табакова) театр, куда захочется приходить еще и еще, твердо зная, что разочарования не будет.

Это первая постановка знаменитого триллера Агаты Кристи, права на которую были получены официально. Фильм Станислава Говорухина по роману «Десять негритят», легендарный кассовый шедевр советской эпохи, вышел в 1987 году в закрытом от мировых влияний обществе, когда ни о каких авторских правах никто и не помышлял. Неполиткорректное по сегодняшним нормам название тогда тоже никого не беспокоило.

Между тем еще на рубеже 30–40-х годов прошлого века лучшей сочинительнице детективов пришлось изменить название своего нашумевшего романа «Десять негритят» на слова из детской считалочки «И никого не стало». В ней, как все помнят, один за другим исчезают незадачливые «негритята», а вслед за ними и гости таинственного дома на далеком острове, откуда невозможно вернуться. Само слово «nigger» уже ко времени первой постановки пьесы в 1943 году считалось обидным расистским высказыванием, поэтому на камине в доме загадочного мистера А.Н.Онима появились фигурки индейцев.

В спектакле Владимира Машкова они внезапно оживают в интермедиях напряженного действия, усиливая саспенс устрашающим ритмическим танцем.

Итак, на остров прибывают незнакомые между собой гости, между которыми сразу завязываются непростые отношения притяжения-отталкивания, которые усугубляет взаимная подозрительность. Особенно когда грозный голос невидимого обвинителя сообщает, что каждый из них был когда-то виновен в смерти невинного человека и теперь предстоит за все ответить.

Все это на фоне великолепной декорации особняка в колониальном стиле, за огромной прозрачной стеной которого сменяется освещение дня и ночи, слышны звуки непогоды и беспокойного океана, предвещающие беду. Первый опыт создания сценического оформления, предпринятый известным скульптором Александром Рукавишниковым, оказался исключительно удачным. Он придумал и впечатляющие фигуры тотемных животных, украшающие дом и намекающие зрителям, что в каждом человеческом существе в минуты опасности может проявиться какой-нибудь странный и страшный зверь.

Работа модельера Валентина Юдашкина тоже идеально вписалась в стилистику спектакля: в каждом их элегантных и очень индивидуальных мужских костюмов есть своя тайна. Юный циничный прожигатель жизни Энтони Марстон (Владислав Миллер), агрессивный и лживый Уильям Блор (Сергей Угрюмов), флегматичный и обреченный генерал Маккензи (Сергей Беляев), услужливый дворецкий (Игорь Петров), брутальный искатель приключений капитан Ломбард (Евгений Миллер), нервный доктор Армстронг (Виталий Егоров), убеленный сединами почтенный бывший судья Уоргрейв (Борис Плотников) – для каждого найдены точные детали. Убедительны и характерные наряды для истеричной жены дворецкого миссис Роджерс (Яна Сексте), религиозной ханжи Эмили Брент (Алена Лаптева), ослепительно хороши эффектные платья для красавицы секретарши Веры Клейторн (Аня Чиповская).

Сильнейшая сторона спектакля – существование актеров в едином ключе, умение раскрываться в ансамбле. Ведь все персонажи связаны общим желанием спастись, растущей паникой, бесконтрольным страхом и чувством вины. Гнетущий до дрожи холодок невидимой, но ощутимой опасности на глазах превращает вполне импозантных господ в загнанную, тревожную стаю.

Завлит театра Ольга Андрейкина рассказала, что Владимир Машков добивался от исполнителей эффекта мурмурации. Этот забавный с виду термин означает уникальное явление – безукоризненно скоординированный совместный полет, когда стая птиц летит синхронно, выполняя сложные фигуры, не выбиваясь из общей задачи.

Что касается всем известного сюжета, то в нем открылись неожиданные повороты, заставляющие замирать в сладком ужасе и не на шутку волноваться от ожидания развязки. Чего стоит хотя бы появление судьи в пропавшем занавесе из ванной комнаты. Как тут не вспомнить «Психо» великого Альфреда Хичкока. Финал отличается от романа и выглядит почти счастливым. Хотя… В пьесе есть еще один почти незаметный персонаж – лодочник. Так что возможны разные варианты и толкования.