Георгий Ковалевский
Название оперы «Чрезвычайный комиссар» было заменено под идею братства между народами.
Фото Егора Бельских со страницы Бурятского театра оперы и балета в «ВКонтакте»
«Великая дружба» – первый серьезный сценический опус Вано Мурадели, талантливого советского композитора, дважды лауреата Сталинской премии, автора множества вокально-симфонических произведений и песен, прославлявших партию, вождей, трудовые подвиги народа и значимые общественно-политические события тех лет. Задуманная как масштабное развернутое полотно времен Гражданской войны на Кавказе, опера, по замыслу ее создателей, должна была стать крупным музыкальным событием в год 30-летия Октябрьской революции. В центре сюжета, с подачи композитора разработанного грузинским драматургом Георгием Мдивани, – темпераментный горец Муртаза, который ради любви к молодой казачке Галине дает необдуманную клятву белогвардейцу Помазову ликвидировать агитирующего за советскую власть Комиссара. После неудачной попытки покушения и последующего общения с Комиссаром Муртаза раскаивается и в финале отдает жизнь за того, кого сначала обещал убить. Комиссар – единственный персонаж в опере без имени или фамилии, и он же один имеет реального прототипа, Серго Орджоникидзе, пламенные речи которого Мурадели, будучи подростком, успел застать в родном Гори. Первоначальное название «Чрезвычайный комиссар», под которым опера фигурирует в постановочных планах, было заменено на «Великую дружбу» – в угоду господствующей в те годы идее братства между народами Советского Союза.
Первая постановка оперы состоялась 28 сентября 1947 года в городе Сталино (нынешнем Донецке), и через короткий промежуток это сочинение могли увидеть жители ряда крупных городов, включая столицы союзных республик. В Москве торжественная премьера «Великой дружбы» прошла 7 и 9 ноября 1947 года. Для спектакля, отмеченного в прессе как «событие большого общественного и творческого значения», были задействованы лучшие исполнительские силы во главе с дирижером Александром Мелик-Пашаевым и режиссером Борисом Покровским. Третий показ оперы, ставший для нее роковым, прошел 5 января 1948 года. Посетившему спектакль Сталину творение Мурадели и Мдивани решительно не понравилось, на следующий день на специальном совещании под председательством Жданова постановочной команде было передан высочайший вердикт, гласящий, что «опера не удалась». Сегодня можно только гадать, что могло так задеть генсека – узнаваемая фигура Орджоникидзе, с которым у него были напряженные отношения, затраченный на постановку огромный бюджет и соответствующий гонорар, выписанный авторам, или Сталину действительно не понравилась музыка… 11 февраля в газете «Правда» публикуется знаменитое постановление ЦК ВКП(б) «Об опере «Великая дружба» В. Мурадели», подвергшее оперу разгромной критике и положившее начало «борьбе с формализмом в музыке». После смерти Сталина опера была реабилитирована, фрагменты из нее были записаны на пластинку в 60-е годы, а в 1970 году оперный театр в городе Орджоникидзе даже сделал попытку возродить «Великую дружбу» на сцене, однако особого резонанса это все не имело.
Полноценное возобновление оперы под руководством художественного руководителя и главного дирижера бурятского оперного театра Владимира Рылова случилось уже в наши дни в Улан-Удэ, городе, где «Великая дружба» была показана в той самой премьерной серии 1947 года и соответственно вскоре снята. Специально для нынешней премьеры Рылов сделал свою музыкально-литературную редакцию оперы, в которой исправил ряд моментов в либретто, а также добавил развернутый танцевальный номер «Праздник в колхозе», созданный Мурадели в 30-е годы и идеально вписавшийся в партитуру оперы, словно отвечая на упрек в отсутствии «танцевальных и плясовых мотивов». Подобные точечные вмешательства избавили сочинение от ненужных анахронизмов, а предложенное режиссером Вячеславом Добровольским постановочное решение позволило опере идеально вписаться в пространство театра 1952 года постройки с огромным расписным плафоном на советскую тему, ленинской фразой по периметру зала «Искусство принадлежит народу» и выразительным барельефом в фойе, изображающим дружбу бурятского и русского народов.
Уже самое начало оперы опровергает изложенный в том самом постановлении тезис, что «музыка оперы невыразительна, бедна» и что в ней нет «ни одной запоминающейся мелодии или арии». Первая песня главной героини Галины, построенная на перекличках с хором, полна нежного лирического очарования и имеет выразительный интонационный рисунок, а звучащий в завершении первого действия сольный вокальный номер сестры главного героя Мейраны, с его нежно льющейся плавной мелодией можно смело отнести к шедеврам песенной лирики. В своем оперном первенце Мурадели почеркнуто консервативен, и сегодня «Великую дружбу» можно разгадывать как увлекательный ребус, части которого отсылают к тем или иным шедеврам русской классики. Неожиданная встреча Муртазы и Галины в самом начале действия – почти что первая сцена из незавершенной «Саламбо» Мусоргского, пылкое признание героя и его готовность умереть, если любимая не ответит взаимностью, вызывает в памяти, конечно же, ариозо Германа из «Пиковой дамы» Чайковского или излияния души Демона перед Тамарой из оперы Рубинштейна, диалог Галины со своей матерью – практически сцена Татьяны с няней из «Евгения Онегина», уже упомянутая песня Мейраны восточным колоритом напоминает арию Кончаковны из «Князя Игоря» Бородина.
Подобная пестрота, однако, складывается в «Великой дружбе» в цельную мозаику, в которой присутствуют присущие для зрелища темы – любовь, интрига, убийство, подвиг и жертва. Несмотря на чрезмерное стремление «угодить властям», опера достаточно крепко скроена и слушается с интересом. Имеющий большой опыт работы в мюзикле и оперетте Добровольский не стал придумывать особенных концепций, постановка получилась традиционной, при этом достаточно зрелищной и увлекательной. Яркие костюмы героев (сценограф – Наталья Хохлова) дополнялись не менее зрелищными видеопроекциями на заднике свободного пространства сцены, окаймленного мягкими декорациями в виде переплетающихся виноградных лоз. Уже в симфоническом вступлении на большом экране мы видим парящего в небе над горами орла, бегущую стаю волков и несущийся табун лошадей. Дальше, как полагается в сюжете, будут и горные вершины, и стоящий на реке хутор с характерными белыми мазанками, и заснеженное ущелье, и украшенная к большой сходке площадь. Балетмейстер Александр Курбатов заставил танцевать лезгинку не только горцев в характерных бурках, но и казаков, объяснив это идеей примирения горцев и русских жителей долин. Танец действительно получился зрелищный, а небольшой юмористический штрих в фигуре подвыпившего селянина, за которым гоняется его сердитая жена, добавил опереточного веселья.
Интересной режиссерской находкой стало наличие сразу трех финалов. Сначала мы видим всеобщее братание в хоре на запоминающийся мотивчик «Русский, грузин, ингуш, осетин стали друзья и братья», публика начинает аплодировать, опускается суперзанавес, а из-за кулис появляется злодей-белогвардеец Помазов, который сначала силой пытается заставить Муратазу выполнить свое обещание, а затем сам подло стреляет в спину Комиссару, которого отважный горец заслоняет своей грудью. В следующем трагическом финале все оплакивают павшего героя (ариозо Измаила «был у меня сын Муртаза»), и, наконец, в третьем, философском финале на сцену выходит Мейрана с мальчиком в руках, по одеянию которого можно догадаться, что это сын Комиссара, готовый продолжить его дело. Жертва была не напрасной, история продолжает свой ход.
Певшие на премьере солисты сумели прекрасно передать нужные оттенки чувств. Звезда бурятской эстрады Чингиз Раднаев, впервые участвующий в серьезной оперной постановке, отлично справился со всеми вокальными сложностями, подчеркнув в своем герое Муртазе бесшабашную удаль и молодецкую стать, у певшего во второй день Муртазу Ильгама Валиева персонаж получился более тонкий и рефлексирующий, при всей открытости и честности. Казачка Галина получилась более трепетной у певшей во втором составе Елены Мосоховой, а выступавшая в первый премьерный день Маргарита Мартынова сделала свою героиню более решительной и твердой. В роли Мейраны своим нежным пением зал очаровывали Билигма Ринчинова (первый состав) и Оюна Дарижапова (второй). А баритону Александру Хандажапову пришлось перевоплощаться в двух контрастных персонажей, в первый день он играл роль злодея Помазова, а во второй соответственно его антагониста – Комиссара. Представителей двух противоположных лагерей играл и роскошный бас Бадма Гомбожапов, убедительно выступив в разных составах в роли отца Муртазы Измаила, по сюжету приютившего у себя странствующего в горах Комиссара, и отца Галины Федора, поменявшего в финале свои убеждения и примкнув к красным.
Силой объединяющей разнохарактерные эпизоды в единое целое и задающей динамику стал оркестр под управлением Владимира Рылова. В своей интерпретации дирижер словно бережно сдувал пылинки с драгоценного экспоната, пролежавшего долго в запасниках и, наконец, снова показавшегося на свет. В мастерски сделанной партитуре каждый из тембров очень точно соответствовал сценической ситуации – кларнет отвечал репликам Галины и девушек, гуляющих на просторе, фанфары труб возвещали прибытие Муртазы, низкая рокочущая медь передавала угрозы Помазова, комментируя его коварные планы. Искреннее увлечение, с которым музыкальный руководитель взялся за возрождение оперы, передалось как оркестру, звучащему стройно и слаженно, так и в целом всему театру, взявшему для себя новую высоту. Зимой известную лишь по учебникам истории музыки оперу смогут оценить и в Москве. В рамках фестиваля «Видеть музыку» и в ознаменование 100-летия Республики Бурятия 12 и 13 декабря «Великая дружба» Мурадели будет показана на Новой сцене Большого театра.
Улан-Удэ – Москва
