Ирина Пекарская
Фото Константина Дема
В репертуар московского театра «Шалом» - единственного в России еврейского профессионального театра – вошла необычная премьера под, казалось бы, достаточно банальным названием – «Обычная человеческая история». Но, как у любой истории, у неё есть предыстория.
Сначала театр проводил театральную лабораторию по мотивам текстов ТаНаХа. Так по первым буквам основных блоков книг – Тора (Пятикнижие Моисея), Невиим (Пророки) и Ктувим (Писания) - евреи называют Священное Писание, в основном совпадающее с той частью Библии, которую христиане привыкли называть Ветхим Заветом. Но для евреев он не ветхий, а единственный.
Драматургам – участникам конкурса были поставлены очень широкие рамки для работы, условие только одно – прямая или аллегорическая связь с еврейской Библией.
Таким образом, «Обычная человеческая история» не такая уж и обычная, она стала финалистом конкурса, ее постановил Ярослав Жевнеров по пьесе Виктории Костюкевич.
Текст пьесы, который можно найти на сайте театра в разделе проектов, за это время претерпел некоторые изменения, снизив изначально заложенный градус комедийности, но в итоге получился очень интересный и глубокий спектакль о человеке.
Лаконичная сценография: на сцене кроме шести разнокалиберных стульев почти ничего нет (художник-постановщик – Софья Шнырева). Артисты одеты по-разному, но в костюмах используется всего три цвета – молочный, оливковый и графитовый, - стилистическое единство чувствуется.
Все события введены в контекст одной единственной жизни героя по имени Шауль, то ли охватывающей несколько столетий, то ли…каждая отдельно взятая жизнь ценна не менее, чем жизнь творцов истории. Многие или почти все приключения героев пьесы являются аллюзиями на события того самого ТаНаХа, например, на великий потоп, рождение Моше (Моисея) или на события более поздней истории народа, например, Холокост. При этом всё так «перепутано», карнавально преобразовано, как, например, «Улисс» Джойса, сплетённый, как литературный ребус.
В «Обычной человеческой истории» не столь важно, с каким моментом еврейской истории «поиграли» создатели спектакля. Самое главное при просмотре спектакля – быть в потоке (и это получается) и воспринимать разворачивающиеся события так, как они преподносятся. Ощущение головоломки и игры не даёт отвлечься от происходящего и втягивает, как в омут, в рассказ, полный анекдотов и абсурда. Многие события подаются через притчу, вымысел, но образ, атмосфера, идея формируются очень чётко, как от стихотворного произведения или от музыки.
Артисты рассказывают истории, они отстранены, но при этом они сами – герои, и нет ощущения литературного театра. На сцене всегда что-то происходит, движется, события сменяют друг друга очень быстро. Герой рассказывает от первого лица и вдруг его персонажа уже играет другой артист, потом третий. Метаморфозы, превращения происходят со всем, даже с предметами…
Протекает крыша. Коммунальщики ничего сделать не могут, разводят руками. Начинается потоп. Обитатели квартиры герметизируют шкаф (шкафа на сцене никакого нет), «укладываются» в него, переплетаясь один с другим и, возможно, случайно, из тел получается скульптура «Ворота Веры», которую видят все, кто прибывает в Тель-Авив. Притом в этой скульптуре так же, как и в спектакле, спрятано несколько библейских историй.
Упала девушка, её кудрявые красно-рыжие волосы волной разметало по полу. Её партнёр, начинает приглаживать непослушные кудри, кажется, в его руках мелькнула расчёска. Но через камеру на стену транслируется происходящее, где волосы стали бурным морем, а в руках у мужчины вовсе не инструмент для прихорашивания, а кораблик, который преодолевает водное пространство.
В спектакле используются приёмы театра кукол, с куклами созданы яркие, мощные по воздействию сцены. И здесь хочется отметить молодого артиста театра, выпускника мастерской Юрия Бутусова в ГИТИСе Фёдора Бычкова, который создал не только несколько тонких лирических образов, но и сыграл кукольного злодея, пугающего своей холодностью и расчётливой жестокостью. Он оживил куклу, но потом вступил с ней в конфликт и трудно сказать, что было более страшным.
Актёрский ансамбль получился ярким. Трогательный дуэт сложился у Фёдора Бычкова с Алесией Некрасовой (выпускница мастерской Виктора Рыжакова Школы-студии МХАТ) в эпизоде знакомства актрисы Либеню с безнадёжно влюблённым в неё Шаулем. Их почти балетная пластика подчёркивает юность героев.
В следующем эпизоде Шауля и Либеню играют другие артисты, прекрасные Елизабет Дамскер (выпускница мастерской Олега Кудряшова в ГИТИСе) и Сергей Шадрин (мастерская Виктора Рыжакова), которые почти совершают тот же «балетный» поцелуй, но показывают, что им уже тяжело – мы видим, что прошли годы, гибкость уже не та.
Сергея Шадрина зрители «Шалома» уже знают и оценили его безусловный талант по участию в таких постановках, как «Люблинский штукарь» Яны Туминой и «Поезд жизни» Галины Зальцман. Очень обаятельный, интеллигентный, он может быть разным, но, самое главное – какая-то молчаливая загадка, которая держит зрителя. Элизабет Дамскер, как Фёдор Бычков и Алесия Некрасова, только пришла в театр. Девушка с яркой нестандартной внешностью, худенькая и нежная, юная и по-взрослому волевая, привлекает внимание в каждой сцене.
Ещё один новый артист «Шалома» - Николай Балобан (выпускник мастерской Геннадия Тростянецкого в РГИСИ). Он часто играет в спектакле рассказчика от первого лица; красивый артист, с «шаломовским» шармом, неожиданно раскрывается в необычайно подробной игре в маске старика.
Анастасия Потапова (мастерская Константина Райкина в ВШСИ) задействована почти во всех спектаклях «Шалома». Анастасия – актриса необычная. Она аристократична, красива и ухожена, её пластические возможности удивляют от спектакля к спектаклю, роли часто комедийные, но большие глаза серьёзны. Она отличается ото всех, как некий камертон. В ней иное обаяние, которое может быть как светлым, так и тёмным.
Спектакль получился притчевым – он о жизни человека, о её конечности, о встречах и потерях. Самое главное, «…история» - о любви, нежности, жажде жизни. В нем очень изящно и с юмором актуализируются как древние тексты, так и более близкие исторические события. При том, что постановка универсальная, современная, артистам удаётся придать ей специфическое еврейское обаяние; не грубо-анекдотическое, а лёгкое, как облачко и в чём-то ностальгическое, утраченное. Хотя в коллективе «Шалома» евреев по паспорту не больше, чем в любом другом московском театре.
«Обычная человеческая история» своеобразна и, как все постановки «Шалома», содержательна: здесь постановщики всегда знают, о чём и почему они ставят; и, возможно, она запомнится как одна из самых интересных премьер текущего сезона.
